— Завтра к полудню соберется Большое жюри, ивскоре будут предъявлены обвинения. Мы попытаемся найти Маттиса, но сделать этобудет трудно. У нас нет представления о том, где он. Пятнадцать лет он провел восновном на Багамах, но у него есть дома в Мексике, Панаме и Парагвае.

Войлз посмотрел на Дарби во второй раз. Онастояла, прислонившись к стене у окна, и внимательно слушала.

— Когда начинает выходить из печати первыйвыпуск? — спросил Войлз.

— Они выходят всю ночь, начиная с десятитридцати, — сказал Кин.

— В каком выпуске пойдет этот материал?

— В «Вечернем городском», за несколько минутдо полуночи. Это крупнейший выпуск.

— Он выйдет с фотографией Коула на первойстранице?

Кин взглянул на Краутхаммера, а тот наФельдмана.

— Я думаю, да. Мы приведем ваши слова о том,что дело было лично передано Флетчеру Коулу, заявление которого о том, чтоМаттис дал президенту 4,2 миллиона, мы тоже поместим. Да, я думаю, что господинКоул заслуживает того, чтобы его фотография находилась на первой страницевместе со всеми другими.

— Я тоже так думаю, — сказал Войлз. — Если мойчеловек будет здесь в полночь, смогу ли я получить несколько экземпляроввыпуска?

— Конечно, — сказал Фельдман. — А зачем?

— Я хочу лично доставить их Коулу. Я хочу вполночь постучать в его дверь, увидеть его в пижаме и швырнуть газету ему влицо. Затем я хочу ему сказать, что вскоре вернусь с вызовом на заседаниеБольшого жюри, а потом с повесткой в суд. А там уж недолго останется ждать,когда я вернусь к нему с наручниками.

Он говорил это с таким удовольствием, что имстало не по себе.

— Я рад, что вы не держите зла, — сказал Грэй.

Один только Кин оценил эту шутку.

— Вы думаете, что он будет привлечен к суду? —задал невинный вопрос Краутхаммер.

Войлз вновь взглянул на Дарби.

— Он слетит вместо президента. Он добровольнопойдет под расстрел, чтобы спасти своего босса.

Фельдман сверился с часами и отодвинулся отстола.

— Могу я попросить об одолжении? — спросилВойлз.

— Конечно. О каком?

— Мне бы хотелось остаться на несколько минутнаедине с мисс Шоу. Если, конечно, она не возражает.

Все посмотрели на Дарби, которая пожалаплечами.

Редакторы и Льюис К.О. дружно встали и вышлииз зала. Дарби взяла руку Грэя и попросила его остаться. Они сели за столнапротив Войлза.

— Я хотел поговорить наедине, — сказал Войлз,глядя на Грэя.

— Он остается, — сказала Дарби. — Это не дляпротокола.

— Очень хорошо.

Она нанесла ему удар:

— Если вы собираетесь устроить мне допрос, ябуду говорить только в присутствии моего адвоката.

Он затряс головой:

— Ничего подобного. Мне просто интереснознать, что вы будете делать дальше.

— Почему я должна вам это говорить?

— Потому что мы можем помочь.

— Кто убил Гэвина?

Войлз заколебался:

— Не для печати?

— Не для печати, — сказал Грэй.

— Я скажу вам, кто, по нашему мнению, егоубил, но прежде скажите, сколько раз вы разговаривали с ним перед его смертью?

— Я разговаривала с ним несколько раз завыходные. Мы должны были встретиться в прошлый понедельник и уехать из НовогоОрлеана.

— Когда вы говорили с ним в последний раз?

— В воскресенье вечером.

— И где он находился?

— В своем номере в «Хилтоне».

Войлз глубоко вздохнул и посмотрел в потолок.

— И вы обговаривали с ним вашу встречу впонедельник?

— Да.

— Вы встречались с ним прежде?

— Нет.

— Вереека убил тот самый человек, с которым выдержались за руки, когда ему разнесли череп.

Дальше она боялась спрашивать. За нее этосделал Грэй.

— Кто это был?

— Великий Камель.

Она задохнулась и закрыла глаза, пытаясьчто-то сказать, но у нее не получалось.

— Все это довольно запутано, — сказал Грэй,стараясь сохранять спокойствие.

— Да, довольно. Камеля убил оперативник,нанятый ЦРУ. Он находился на месте происшествия, когда был убит Каллаган, и, ядумаю, он вступал в контакт с Дарби.

— Руперт, — тихо произнесла она.

— Это, конечно, не настоящее его имя, но пустьбудет Руперт. У него таких имен не меньше двадцати, наверное. Если это тот, окотором я думаю, то он англичанин и очень надежный парень.

— Вы представляете, насколько это всезапутано? — спросила она.

— Могу представить.

— Почему Руперт оказался в Новом Орлеане?Почему он следил за ней? — спросил Грэй.

— Это очень длинная история, и ее подробностимне не известны. Я стараюсь держаться от ЦРУ на расстоянии, поверьте. У менядостаточно своих забот. Эта история возвращает нас к Маттису. Несколько летназад ему понадобились деньги, чтобы двинуть вперед свой грандиозный проект.Часть его он продал правительству Ливии. Я не уверен в законности сделки, ноЦРУ им занялось. Очевидно, они наблюдали за Маттисом и ливийцами с большиминтересом и, когда начался судебный процесс, взяли его на контроль. Я не думаю,что они подозревали Маттиса в убийстве верховных судей, но Боб Глински получилэкземпляр вашего маленького дельца всего через несколько часов после того, какмы доставили его в Белый дом. Оно было передано ему Флетчером Коулом. Я не имеюпонятия, кому Глински рассказал о деле, но слух просочился, и через суткиКаллаган был мертв. А вам, моя дорогая, очень повезло.

— Тогда почему я не чувствую себя счастливой?— сказала она.

— Это не объясняет роли Руперта, — заметилГрэй.