– Странные слухи, – сказал он. – Я понимаю,что это поддерживает дух населения, но… в самом деле, не слишком ли простоартанин вынес меч?

Барвник дернулся, в глазах метнулось нечто похожее на страх.

– Я пока ничего не могу сказать, – ответил он струдом. Сглотнул, посмотрел по сторонам. – Просто поверь.

– Почему?

– Рипей, ты – доблестный воин. Храбрый и…надежный. Но правда может быть слишком горька. Даже для тебя, битого иперебитого. Могу только сказать, что мы, куявы, смотрим дальше в будущее, чемартане.

Рипей смотрел с подозрением.

– Что-то не нравятся мне твои слова, – сказал онмедленно. – Больно все обтекаемо. Ты намекаешь, что наши беды еще некончились? Что впереди такое, что это покажется копанием в песочке?

– Разве у куявов не бывало раньше бед? – ответилБарвник уклончиво. – Разве я с одной рукой не такой же силы маг, как и сдвумя?

Рипей покачал головой, лицо потемнело.

– А если потеряем Куябу, это не будет ли… как потеряголовы?

– Нет, – ответил Барвник и посмотрел ему вглаза. – Это… как потеря зуба.

* * *

Придон в который раз выехал на невысокий холм, откуда такхорошо наблюдать за городом, но смотрел с угрюмой и бессильной яростью толькона обе черные башни.

Откуда бы ни видел их, всякий раз холодеет в животе, а вгруди возникают страх и бессильный гнев. Он не устрашился бы снова сцепитьсялицом к лицу с дивом, горным великаном, драконом, целой армией врага, но –чтобы видеть, с кем дерешься.

Что-то безмерно подлое и низкое в том, что невидимыйпротивник обстреливает тебя, никогда не промахиваясь. С такого расстояния покадоскачешь до этой башни, десять раз попадешь под смертельный удар.

Застучали копыта, он слышал по тяжелой поступи, чтоприближается Аснерд. Донесся гулкий размеренный голос:

– Обе как раз защищают город… Я посылал всадников почтипод самые стены с этой стороны, башни молчат. Но когда пробовали обойти город,по нам сразу плеснули кипящей смолой…

– Из башни?

Аснерд покачал головой:

– Нет, достали с городской стены. Из катапультышвырнули бочонок. Крикнули вдогонку, что из башни нас зальет целое море.

Придон кивнул:

– Хорошо, что сюда не достанут. Но не сидеть же здесьвечно? Даже если сумеем проломить стену или взобраться по лестницам, нас зальютэтой прожигающей до костей смолой.

– Говорят, у них есть еще ядовитый туман, –сообщил Аснерд. Могучие плечи передернулись, как на холоде. – Какаягадость!

– У них есть не только смола и туман, – утешилПридон. Глаза его стали отсутствующими. – Я как вспомню тот проклятый лед…

– Они могут превратить твердую землю в болото, –буркнул Аснерд. – Могут – в зыбучие пески.

Придон спросил зло:

– Сколько у нас этих… что примкнули?

– Войска мятежных беров из Нижней Куявии? –ответил Аснерд. – Да почти треть от нашего войска. Еще треть всякогосброда, что примкнула в расчете на добычу.

– Вот и хорошо, – сказал Придон со злымудовлетворением.

– Что?

– Есть задумка. Только надо все согласовать по времени.Мы обойдем город и сразу ударим по башне.

Аснерд поежился.

– Много наших поляжет.

– Мы все когда-то умрем, – ответил Придонпросто. – Но колдунам будет не до нас… Мы сообщим войску, что артане посвоему обычаю выбирают себе самую трудную цель – башни колдунов! А всемсоюзникам разрешаем первыми ворваться в город! И грабить досыта первыми.

Аснерд подвигал бровями, в черепе скрипело и грюкало, потомлицо просветлело, в глазах появился живой блеск.

– Ага, – каркнул он молодо. – Конечно, дляворья это большой соблазн. В Куябе много дворцов и очень много домов богатых иочень богатых вельмож. Можно нагрести злата столько, что нищий разбойник всвоих краях купит целый город и станет его хозяином… Как я понял, ты хочешь ихпервыми?

Придон неотрывно смотрел на башни. Голос его прозвучал почтиравнодушно:

– Да. Однако и артанам нельзя отставать… слишкомсильно. Оставь здесь Меклена. Как только союзники начнут выбивать ворота… нет,как только колдуны станут бросать в них огонь, пусть крикнет!

– Да-а, – протянул Аснерд, – когда Мекленкричит в полную мощь, птицы падают мертвыми. Но на всякий случай еще иприготовлю бочки со смолой. Велю зажечь, как только колдун начнет. Хотя непонимаю, ты же сам все увидишь!

Придон покачал головой.

– Это если огненным дождем, а вдруг что-то вовсеневидимое? Надо быть готовым. Если начнут падать мертвыми без всякойпричины – пусть сразу подают сигнал.

– Но и ты не спеши, – предупредил Аснерд сотеческой тревогой. – Пусть он поистощит свои стрелы. Или силы. Ему тоженадо перевести дух.

* * *

На рассвете звонко и страшно запели трубы. Грохот бубновподнял на крыло птиц, а сусликов заставил забиться поглубже в норы.

Артане выезжали из лагеря нестройными толпами. Конигорячились, поднимались на дыбы, кусались, зло прижимая уши. Аснерд сам съездилв воинский стан союзных куявов, объяснил им, кому что делать. Те без охотыприняли, что надо будет лезть на стены, тогда Аснерд предложил пойти в атаку начерные башни.

Вернулся, хохоча во все горло:

– Ты бы видел их рожи!.. Ты бы видел!..

Придон смотрел с любовью и нежностью, которую давно уже неиспытывал в сердце к мужчинам. Аснерд хохочет, как будто не ему мчаться вместес ним, Придоном, и другими во главе конного войска, как будто не ему принятьужасающий удар великого чародея из черной башни.

– Тогда начнем, – сказал он.

Аснерд покосился на рукоять меча за его спиной. Придон вседле на простом коне, лоб перехватывает кожаный ремешок, а волшебный меч вовсене выглядит волшебным. Пусть колдун в башне не увидит военачальников, пусть увсех скачущих с топорами в руках будет одинаковая возможность и погибнуть, иостаться героем.

– Не спеши доставать меч, – посоветовал Аснерд сгрубоватой заботой. – Не раньше, чем подскачем к дверям.

– Если там вообще есть двери, – ответилподъехавший Вяземайт. – Я слышал…

– Все такое слышали, – буркнул Аснерд. Он снеприязнью посмотрел на серебряные волосы верховного волхва. – Ты бы хотьгрязью вывозил!.. Или оставить тебя в лагере? Тебя, старого дурня, за верстувидно!

– А тебя не видно среди молодых дурней?.. Ладно,поехали.

Черные башни, как и в первый день, когда их увидел, грозно инедобро смотрелись на чистой, нежной голубизне небе. Белая высокая стенаперегородила мир, из-за нее дворцы с золотыми крышами, все чистое ипраздничное, но дальше эти две жуткие башни, олицетворение страшнойнечеловеческой мощи.