Я был чересчур заинтригован, чтобы задать следующий вопрос.Мона сделала большой глоток кофе с молоком и снова заговорила.

(Жасмин оставила нам целый кофейник на маленькой спиртовке,теплого молока в кувшине и вдоволь сахара – и это было как раз кстати, потомучто мы без конца пили кофе, раздражаясь лишь, что фарфоровые чашечки такиемаленькие.)

"Ведьма для нас то же самое, что и ведьма дляТаламаски, – продолжала Мона. – Это человек, который способен видетьдухов и управлять ими. Ведьмами рождаются. По теории Стирлинга Оливера, причинапоявления ведьм заключается в клетках мозга, точно так, например, какспособность человека различать тончайшие оттенки одного и того же цвета. Нопотому, что мы пока не можем изучить эти рецепторы мозга, потому, что наука ихпока не выделила, все это звучит довольно таинственно".

"Другими словами, – сказал я, – Стирлингполагает, что однажды кто-то сумеет распознать ведьму в таком человеке, как тыили я?"

"Вот именно, – подтвердила Мона, – и Роуантоже в это верит. Она проводит интенсивные исследования в своем медицинскомцентре. У нее там собственная лаборатория, где она занимается в основном тем,чем хочет. Я вовсе не хочу, чтобы ты подумал, будто она какой-то докторФранкенштейн. Я имею в виду совсем другое – легат Мэйфейров настолько огромен,что ей не нужно добиваться никаких грантов, а следовательно, держать передкем-либо отчет. Ну да, она действительно проводит какие-то засекреченные таинственныеисследования. Только Богу известны все ее проекты. Хотелось бы мне знать, чемвсе-таки занимается Роуан".

"Но чем она может заниматься, если пока невозможноисследовать ткань мозга?" – спросил я.

Мона рассказала мне о всех обычных исследованиях мозга,которые можно проводить в центре, а я добавил, что лично прошел через все этитесты, но никакой патологии врачи во мне не обнаружили.

"Поняла, – сказала Мона, – но Роуан исследуетнас, и методы ее исследований рутинными не назовешь. – Мона внезапнопомрачнела и покачала головой. – Есть и другие анализы, например, у тех изнас, у кого обнаружены аномальные гены, берут кровь на анализ. Вот именно,аномальные гены, то есть отклоняющиеся от нормы. Некоторые из нас действительноотклоняются от нормы. Именно поэтому мой брак с Пирсом, скорее всего,состоится. У него нет аномальных генов, а вот у меня есть. Так что для менясовершенно безопасно выйти за него замуж. У него превосходные анализы. Ноиногда мне кажется... быть может, мне вообще не стоит выходить замуж".

"Но ведь у меня тоже нормальные гены, – с жаромпроизнес я. – Почему бы тебе не позабыть об этом Пирсе раз и навсегда и невыйти замуж за меня?"

Мона долго смотрела на меня внимательным взглядом.

"Что такое, Мона?" – всполошился я.

"Ничего. Просто я попыталась себе представить – каковоэто, быть твоей женой. Хорошие анализы в общем-то не имеют большого значения. Унас наверняка родились бы особые дети, с особыми способностями. И я не уверенадаже, что это тоже имело бы значение. Но тебе, Квинн, придется отказаться отэтой идеи. Этого не будет. Кроме того, мне всего пятнадцать лет, Квинн".

"Пятнадцать! – изумился я. – Но мневосемнадцать. Мы оба с тобой рано развились. Наши дети будут гениями".

"Да, в этом можешь не сомневаться, – подтвердилаона. – И у них будут частные учителя, как теперь у меня, и они увидят весьмир".

"Мы могли бы посмотреть мир с моей тетушкой Куин иНэшем, – сказал я, – он бы рассказывал нам о тех странах, которые мыпосетим".

Мона безмятежно улыбнулась.

"Это была бы сказка. Я уже побывала в Европе – в этомгоду объездила все страны с Райеном и Пирсом – Райен доводится Пирсу отцом. Онсамый главный юрист для нашей семьи, хотя у нас целая семейная фирма юристов.Так что я там говорила? Ах да, Европа. Я готова ездить туда снова иснова".

"Подумай об этом, Мона. У тебя уже есть паспорт, да имой тоже готов. Мы могли бы просто-напросто увезти тебя потихоньку. ТетушкаКуин давно просит, чтобы я отправился попутешествовать!"

"Твоя тетушка никогда бы не позволила тебе увезти меняпотихоньку, – рассмеялась Мона. – Я вижу, в ней бурлит духавантюризма, но все равно она бы ни за что не согласилась на киднеппинг. Да имоя семейка тут же рванула бы следом".

"В самом деле? – удивился я. – Но почему,Мона? Ты говоришь так, будто живешь не в семье, а в какой-то огромнойтюрьме".

"Ты не прав, Квинн, – возразила она, – насамом деле это скорее гигантский сад, но в этом саду есть стены, которыеотделяют нас от остального мира. – С каждой секундой она становилась всепечальней. – Сейчас снова расплачусь, а я этого обалдеть как нелюблю".

"Не надо, не плачь, – сказал я, доставая коробкусалфеток и ставя ее перед Моной. – Мне невыносима мысль, что ты прольешьхотя бы одну слезинку, а если это все-таки случится, то я проглочу ее или осушутебе глаза этими салфетками. А теперь расскажи, почему семья не позволит тебепоехать в Европу? Тетушка Куин отличная ширма для соблюдения приличий".

"Квинн, я не просто одна из Мэйфейров, как уже говорилатебе. И я не просто ведьма. Я то, что юристы называют "наследницейлегата". А легату этому, то есть наследству, много сотен лет. Речь идет обогромном состоянии, которое передается только по женской линии".

"Насколько огромном?"

"Речь идет о миллиардах, – ответила Мона. –Вот откуда берутся деньги на содержание Мэйфейровского медицинскою центра. Какраз сейчас главной хранительницей легата является Роуан Мэйфейр. Но она неможет иметь детей, поэтому меня назначили ее преемницей".

"Понятно. Тебя воспитывают и обучают, готовя к томудню, когда тебе придется взять на себя эту роль".

"В самую точку, – ответила она. – Вот почемуони хотят, чтобы я прекратила беситься и спать со всеми своими кузенами. С техпор как мы вернулись из Европы, мне пришлось многое выслушать. Не знаю, почемуя так увлечена сексом. Мне просто очень нравится им заниматься. Но ты понялидею. Мне предстоит занять почетную должность, если это не звучит обалдеть какстаромодно. Поэтому они и послали меня в Европу – чтобы я стала образованной,культурной и..."

Она снова помрачнела, и на этот раз на глазах у неевыступили слезы.

"Мона, ничего не скрывай", – взмолился я.

Она покачала головой.