— Не с нашими людьми. Но я в восторге от вашейреакции!… Вы все принимаете так близко к сердцу. Неприятность в том, что нашипсихоскопы обнаружили в Галактике наличие разумной жизни. Не скажу, что всеобрадовались или огорчились, это был ценнейший материал, который надо было изучать…и мы изучили. Мы изучали около тысячи лет…

Мрак сказал саркастически:

— Всего-то?

Он думал, что прозвучит язвительно, но Глинкерн кивнул:

— Вы правы, делать выводы пришлось в спешке.Обнаруженная раса вдруг проявила тенденцию к стремительному развитию. Простовзрыв, не развитие! Возможно, точно так же развивались и мы… пока не былодостигнуто индивидуальное бессмертие. Мы тщательно изучили эту расу. С великойболью в сердце все ученые единодушно — это редкий случай — приняли решение ополном уничтожении этой расы. Олег побледнел так, что даже уши стали белыми. Ксчастью, Глинкерн в это время смотрел на экран. По нему метались цветовыесполохи, стремительно проносились зигзаги, изломанные молнии, слышался скрежет,тонкий писк и тяжелые удары в диапазоне инфразвука.

— А почему? — спросил Мрак.

— Они — болезнь, — сказал Глинкерн бесстрастно.

— Они — раковая опухоль Вселенной. Они разрушают все,до чего могут дотянуться. Они живут в смраде, нечистотах, убивают друг друга…не только в непонятных войнах, но и просто от злобы и ненависти. Ониразрушители по самой природе. Если выйдут в космос, то любой упорядоченностибудет положен конец. Наступит эра Хаоса.

— А они… в космос?

— Сами еще нет, — ответил Глинкерн.

— Но уже дерзают запускать автоматические зонды. Нет,не сравнимые с нашими автоматическими заводами, но…

Мрак спросил настойчиво:

— А как намереваетесь… конкретно? Глинкерн взглянул нанего искоса:

— Вы так возбуждены… Уж не намереваетесь ли отправитьсятуда лично?… Нет, это было бы слишком даже для воинственно настроенных гозиял.Никто из нас не в состоянии выдержать вид горящих зданий или убитых живыхсуществ. Нет, сейчас закончили готовить автоматический зонд с нужным запасомантивещества. Пока на рассмотрении два варианта: один — нацелить корабль взвезду, вокруг которой вращается их единственная заселенная планета, второй — взвезду, что в четырех с половиной световых годах. В первом случае вспышкасверхновой сожжет все планеты, во втором — уничтожит лишь радиацией все живое.Ну, может быть, выживут некоторые микроорганизмы, что живут в глубине горныхпород.

Мрак сказал тяжело:

— Полагаю, ваши специалисты склоняются к первомуварианту?

Глинкерн взглянул на него с уважением:

— Вы сразу схватываете суть проблемы! Дело в том, чтодаже микроорганизмы могут нести в себе эту программу разрушения. Ведь источникжизни на планете один. И все подобны друг другу…

— Да-да, — сказал Мрак.

— Через пару миллиардов лет из этих микроорганизмовмогут снова появиться эти люди. И снова начнут разрушение. Верно?

— Верно, — согласился Глинкерн.

— Генетический код там один на всех. А разумная жизньтам может развиться гораздо раньше. Через миллиард, а то и полмиллиарда лет.

— Да, — сказал Мрак с тяжелым сарказмом, —это ж так близко!

— Да, — подтвердил Глинкерн, Мрак посмотрел сподозрением: в самом ли деле такой двойник Олега, что с юмором так же густо,как с метеорами в межгалактическом пространстве.

— Мы должны решать… решительно. Потому вы, годзияльцы,очень кстати. Сто миллиардов решительно настроенных людей…

Олег сказал негромко:

— Увы, не все сто миллиардов настроены решительно. Но,уверяю, большая часть — люди… склонные к действиям.

— Как видите, — сказал Глинкерн, — мы самиделаем к вам, гозиялам, первый шаг. Вы хотели перемен в обществе? Вот вамначало перемен.

Олег наклонил голову. Мрак посмотрел на него, на Глин-керна, сказал с расстановкой:

— Это очень серьезное решение. Мы обдумаем и ответим…за всю Гозиялу.

— Неужели вы…

— вырвалось у Глинкерна.

— Да, — ответил Мрак важно, — уполномочены.Мы — полномочные и чрезвычайные поверенные.

Олег сердито посмотрел на Мрака, добавил поспешно:

— Но пока это надо сохранить в тайне.

Уже вечером, когда отдыхали в роскошном саду, Олег сказалнегромко:

— Я просмотрел координаты той опасной планеты.

— Можешь не объяснять, — сказал Мрак.

— Я знаю, почему Тарху стало плохо.

Олег сказал тоскливо:

— Ты не прав. Тарх может грустить о любой планете, олюбой погубленной красивой бабочке… Но здесь ты угадал: они нацелили корабль внаше Солнце. Уже готов, сейчас его догружают антивеществом. Вернее, ужезагрузили, курс заложен в комп. Фактически корабль готов к старту. Я смотрелэту махину! До сих пор колени дрожат.

— Да они у тебя всегда дрожат. А сейчас что с тобой?Действовать надо, я ты…

Олег поднял на него тоскующий взгляд. Мрак тяжело сел рядом.Олег сказал с отчаянием:

— Мрак, мне страшно тебе сказать…

— Говори, я от тебя всего наслушался.

— Мрак, они… правы. Я сам перебрал по косточкам всюисторию человечества. Эти лабуняне еще корректны в словах! Я бы не назвалчеловечество теми же словами. А покруче, другими словцами. Теми, чточеловечество заслуживает. Это та гниль, что все разрушает вокруг себя.Человечество — этот такой ничтожненький процент от всей массы живых существ —ухитрилось так загадить планету… Не просто загадить, а так, что видно вастрономических масштабах! Не только расширение озоновой дыры, оно виновато коев чем похлеще…

Мрак сказал сочувствующе:

— Может быть, тебе рассольчику?

— Да иди ты… Не понимаешь?

— Не понимаю, — признался Мрак.

— Мрак, лабуняне… сумели преодолеть все свои кризисы.Но, полагаю, у них их и не было… в такой степени. Я вижу их мир, ихцивилизацию. Она вся служит человеку. Здесь человек — бог. А у нас человек —лишь топливо для идей, для экспериментов разных диктаторов. Человека швыряют ввойны, над ним властвуют другие люди, а не идеи, его заставляют делать не то,что он может и должен… Да и вообще, Мрак, мы все произошли от хищного зверя. Ясмотрел происхождение лабунян, у нас почти одинаковый предок, но… понимаешь, ихпредок — такая же обезьяна питалась исключительно растительной пищей!… А вотнаша наряду с листьями и корешками не брезговала и птичьими яйцами, а когдаотыскивала зазевавшуюся ящерицу или птицу, то жрала с великим удовольствием,пьянея от вкуса крови… Мрак подумал, облизнулся.