Она вскочила и крепко обняла мужа, прижавшись щекой к егоспине.

– Осторожно, у меня острый нож, – недовольно произнесАлексей. – Я порежусь, если ты будешь меня толкать.

– Леш, ты лучше всех на свете! – искренне сказалаНастя. – Без тебя я бы ни одно преступление не раскрыла.

– Да ну?

Чистяков обернулся и посмотрел на нее, скептически приподнявброви.

– Что за очередная выдумка? Пытаешься ускользнуть отразговора?

– Никогда. Я тебя обожаю.

Она чмокнула его в щеку и ушла в комнату, где стоял телефон.Она вспомнила, кому принадлежал телефонный номер, который продиктовал ей БорисМихайлович Готовчиц.

Они не встречались почти пять лет. За это время ДмитрийЗахаров слегка погрузнел, а виски стали совсем седыми. Но глаза оставались по-прежнемухитрыми и лукавыми, словно он постоянно хотел напомнить собеседнику о чем-тотаком… пикантном. Известном только им двоим. Насте от этого взгляда делалось непо себе, хотя она точно знала, что так Димка смотрит на всех, а не только нанее.

– Значит, ты по-прежнему в сыскном агентстве?

– В охранном, – поправил Захаров. – Именно поэтомумне и пришлось отказать милейшей Юлии Николаевне. Я объяснил ей, что могутолько организовать личную круглосуточную охрану ее мужа либо охрану квартиры,а слежкой мы не занимаемся, это не наш профиль.

– Она говорила тебе, почему хочет следить за собственнымсупругом? – поинтересовалась Настя.

– Нет. Она с ходу начала выяснять, можем ли мы установитьпостоянное наблюдение за ним и его связями, а я точно так же с ходу ее прервали посоветовал обратиться в другую фирму. Дал ей несколько телефонов и сказал,что если ее эти фирмы не устроят, могу помочь подыскать другие варианты. Вот,собственно, и все.

– А зачем ты ей вчера звонил?

– Хотел предложить услуги своего приятеля. Мы с ним когда-товместе в отделении работали, потом потеряли друг друга из виду, а на днях онвдруг объявился, и оказалось, что он открыл агентство, как раз испециализирующееся на слежке за неверными супругами. Только-только начал, и емунужна клиентура. Вот я и подумал, что если Юлия Николаевна еще никого не нашла,то я их солью в сыщицком экстазе. Слушай, а когда ее убили-то?

– Позавчера. Дим, будь другом, принеси мне еще кофе, –попросила Настя, – а то я никак не проснусь.

– Ничего себе! – Захаров присвистнул и посмотрел начасы. – Время – половина одиннадцатого.

– Ой, Дима, для меня это все равно что пять утра. Я до трехчасов дня вообще не человек, а полусонная особь непонятного пола. Зато послечаса ночи самая жизнь начинается. Надо спать, а голова пашет как заведенная,мысли всякие рождаются, придумки придумываются, даже что-то вроде охотничьегоазарта во мне просыпается.

– Ну, положим, я и так знаю, что именно в тебе иногдапросыпается в пять утра, – весело подмигнул он, вставая, чтобы принестиНасте еще одну чашку кофе.

Они сидели в тихом уютном китайском кафе на Красной Пресне.В этот час Настя и Дмитрий Захаров были здесь единственными посетителями,остальные пять столиков пустовали, и стулья вокруг них отчего-то казалисьсиротливыми. Зато и оглушительной музыки, типичной для таких заведений, небыло, и это радовало Настю больше всего.

– Пей, кофеманка, – Дима поставил перед ней уже третьюза время их разговора чашку кофе и уселся напротив.

Настя не спеша размешала сахар, отложила ложечку и погладилаЗахарова по руке.

– Димочка, я не люблю прозрачных намеков на своенецеломудренное прошлое, поэтому давай договоримся раз и навсегда: этого небыло. И это не предмет для обсуждений. Хорошо?

– Как это не было, когда было, и я это прекраснопомню, – рассмеялся он, накрывая Настину ладонь другой рукой.

– Это было не со мной. Я прошу тебя, Дима… Пожалуйста. Тыпросто подловил момент, когда меня можно было затащить в постель.

– Я не понимаю, – очень серьезно сказал Захаров. –Тебе что, неприятно об этом вспоминать? Ты стыдишься того, что произошло?Жалеешь об этом?

– Не жалею и не стыжусь. Это было прекрасно. Но именно было.БЫЛО. И больше не будет. Поэтому нет смысла вообще говорить об этом.

– Забавная ты, Настюха, – усмехнулся он. –По-прежнему не замужем?

– Увы, – она шутливо вздохнула и отняла руку. –Сломалась. В мае будет два года, как я стала замужней дамой.

– И, конечно, хранишь верность супругу?

– Конечно, – Настя весело улыбнулась. – Но он, ксчастью, в этом сомневается.

– Не понял, – протянул Дмитрий. – Почему «ксчастью»?

– Потому что он вчера устроил мне сцену ревности, заподозривв измене, и только благодаря этому мне удалось вспомнить, что по номерутелефона, который продиктовал мне Готовчиц, я звонила когда-то именно тебе.Сидела и перебирала в голове: может, я действительно давала Лешке повод дляревности? Вот и про тебя вспомнила. Ладно, Димуля, вернемся к покойной ЮлииНиколаевне. Какое впечатление она на тебя произвела?

– Сильная дамочка, с характером.

– Ты хочешь сказать, с норовом? – уточнила она.

– Да нет, я бы так не сказал. Именно с характером. Сильная,волевая, умеет смотреть в глаза неприятностям и не прятаться от них. Мне дажепоказалось, что она как бы ищет негативную информацию.

– А поточнее? – насторожилась Настя.

– Ну вот… – Захаров на мгновение задумался. – Естьлюди, которые ни за что не верят в плохое, даже если это плохое происходит наих глазах. Они придумывают сто пятьдесят объяснений и оправданий, прячут головув песок. Самый типичный пример – матери наркоманов. Парень ходит бледный,синюшный, аппетита нет, голова кружится, на глазах худеет, а она вместо того,чтобы насторожиться, уговаривает себя, что он, бедненький, в институтенадрывается, учебой себя изводит. Из дома деньги и вещи пропадают, потому какпарню же нужно на что-то раскумариваться, а она готова признать себя рассеяннойрастеряхой, только бы не думать о том, что сын деньги ворует. А есть другаякатегория людей, которые за любым безобидным фактом видят страшную опасность имоментально верят в то, что случилось самое плохое. Так вот покойница была какраз из таких. Что-то такое она за своим муженьком заподозрила и тут же кинуласьсобирать информацию.

– И к кому ты ее направил?

Захаров назвал три частные сыскные конторы, которыепорекомендовал некоторое время назад Юлии Николаевне Готовчиц.

– У тебя там приятели? – спросила Настя, быстрозаписывая сведения в блокнот.

– Знакомые.

– Протекцию не составишь?