И все же он, словно через мутное стекло, разглядел, чточеловек в короне горных троллей ничего общего с нечистой силой не имеет.

Человек на троне удивленно поднял левую бровь:

– Недурно для мира, где колдовство забыто и задушено… Или выиз Керуани?

– Я из Готара, – взвешивая каждое слово, ответилСварог. – Я – барон Готар. И представления не имею, где такое место –Керуани…

– Где это – Готар?

– В Пограничье, ваше величество, – ответил за Сварогапридворный постарше.

– Ах, вот как… – холеное, породистое лицо осталось то лиравнодушным, то ли исполненным устоявшейся брезгливости ко всему и вся. –И что же вам понадобилось в моем королевстве, барон? Вас не предупреждали, чток незваным гостям здесь относятся… прохладно?

– У меня не было другого выхода, – сказал Сварогосторожно. – Нас прижали к вашей границе, и мы рискнули… – Он искалобороты поцветистее. – В наши планы отнюдь не входило нанести оскорблениеили бесчестье вашему славному королевству, равно как и его владыке, но,движимые необоримыми обстоятельствами… Позволено ли мне будет осведомиться овашем благородном имени, если сие не противоречит этикету…

– Я – Фаларен. Первый – и последний. Король Хелльстада.Говорите проще. Пожалуй, я разрешу вам сесть, как-никак с вами дама, принцесса…

«Просек, сука», – мысленно охнул Сварог. Глаза короляна миг стали сосредоточенно-отрешенными, потом он сделал небрежный жест, иСварог, по наитию обернувшийся, узрел за спиной фиолетово-черное кресло, словнобы составлявшее одно целое с полом, – и за спинами его людей возниклитакие же. Краешком глаза успел заметить, что лица у его орлов растерянные,болезненно исказившиеся, – на них обрушился тот же удар, и им пришлось ещехуже.

– Девчонка – ваша дочь? – спросил вдруг король.

– Племянница, – сказал Сварог.

И затаил дыхание. Но король преспокойно кивнул. «Все не такплохо, – подумал Сварог. – Есть шансы. Это человек, и Высшего Знанияон не достиг, если не может читать мысли, если не может узнать имя, коли оно неназвано…»

– Племянница. – кивнул король. – Значит,наследственное. И все остальные… Как вам удалось, обладая такими способностями,остаться незамеченными бандой этих летучих идиотов? Я имею в виду ларов.

– Мы старались этих способностей не проявлять, – сказалСварог. – Места у нас захолустные, на них давно махнули рукой…

– Это похоже на ларов, – улыбнулся король однимигубами. – Прежде всего, дорогие гости, хочу вас попросить не бросаться наменя с мечами и не палить из ваших примитивных хлопушек. У иных из вас этошальное желание саженными буквами начертано на лицах… Видите ли, я бессмертен…почти. На мне заклятье, – сказал он, словно извиняясь. – Ни один изрожденных под этим солнцем не может причинить мне вреда. Охотно позволил бы вамразвлечься, сколько душе угодно, встреться мы этак три тысячи лет назад. Номеня давно уже не занимает людское бессилие против нашей персоны – исчезлавсякая прелесть новизны… Или дать все же вашей очаровательной, упрямой девочкевозможность убедиться? Я же вижу, как сжигает ее недоверие. Ко мне так редкопопадают дети… Хорошо, наша персона будет милостива. Пожалуйста, детка.

Сварог не оборачивался, не видел даже, что бросила Мара.Зато видел, что из этого вышло: мелькнуло что-то темное, крутящееся и в тот жемиг исчезло в тусклой вспышке перед самой грудью короля.

– Думаю, этого довольно? – вежливо спросилФаларен. – Оставим эти скучные забавы и перейдем к более интересным вещам.Признаюсь, я пресыщен жизненными впечатлениями – по причине их удручающегооднообразия. И, когда случается что-то любопытное, небывалое доселе, я терзаюсьлюбопытством, как самый обычный человек. Вы меня не на шутку заинтересовали,дорогой барон, и вы, господа и дамы. Хелльстад не может пожаловаться назабвенье. Нас посещают не столь уж редко. Но все визитеры столь же удручающеоднообразны. Большая их часть заявляется сюда в поисках кладов и приключений.Другие, их меньше, пытаются укрыться здесь от врагов, пересидеть погоню, наивнонадеясь, что я оставлю их в покое, если они забьются куда-нибудь в уголок изатаятся, как мышки. Впрочем, порой я и оставляю их в покое, все зависит отнастроения, друзья мои, с какой ноги встанешь, увлечен ты делом или празден… Новпервые за последние четыре тысячи лет – впервые! – здесь появиласькомпания, решительно не похожая на всех прежних гостей. Не кладоискатели, небеглецы, не ищущие уединения отшельники. Вы целеустремленно пересекаетеХелльстад на пути к своей, неведомой цели – мимоходом, словно лесную полянкуили деревню при дороге. Давно, давно уже мои владения не использовали стольбесцеремонно, в качестве проезжего тракта…

– Вас это обижает? – невинно спросил Сварог.

– Обижаться на людей? Мне?! – усмехнулсяФаларен. – Меня это ужасно заинтриговало, милейший. Всего лишь. И яприказал оставить вас в покое. Мои Летучие Рожи – примитивные шуты,привратники, не более. Правда, они отхватят вам голову, как вы отхватываетекусок печенья… Но я не велел вас трогать. Решил подождать. Это великолепнаяигра – сидеть и думать, пытаясь угадать, как поведет себя очередной захожийбродяга. Признаюсь вам, первое время не трогают никого – пока я не решу, чтоугадал намерения незваного гостя. И тогда начинается забава. Я редко отдаюконкретные приказания – разве что гость особенно меня заинтересует. Вбольшинстве случаев, стоит мне убедиться, что мы столкнулись с очереднымпримитивом, вступают в игру давно отработанные механизмы – и не всегда ядосматриваю до конца.

– Насколько я знаю, были люди, которым удалось отсюдавыбраться…

– Ну естественно! Я же не стремлюсь уничтожать абсолютновсех, кто ко мне попадает. Во-первых, порой оставить в живых бывает ещезабавнее. Какой-нибудь бродяга, отягощенный тем, что он полагает ценнойдобычей, вырывается из Хелльстада, себя не помня от радости и славя своивезение, удачу и богатырский меч… Меня такой исход развлекает, давая повод кфилософским раздумьям об ограниченности людского ума и относительности всегосущего. Во-вторых, нужно быть практичным. Если станет известно, что отсюда невозвращается никто, ко мне перестанут заходить в гости – кто решится назаведомо обреченное предприятие? И я лишусь развлечения, а у меня и без тогопочти не осталось развлечений… О, если бы я наконец решился засесть за книгу!Это была бы поучительная и грустная книга, барон, столько репутаций славныхгероев, попавших в летописи, удостоившихся монументов, гербов и корон,рассыпалось бы прахом… Но никто не оценит сей труд по достоинству. Вернемся квам. Вас оставили в покое. Наблюдали, конечно. И я убедился, что мои владениядля вас – не более чем досадная преграда, которую вы стремитесь побыстреепреодолеть, направляясь к морю. Каюсь, у меня не хватило терпения подождать, покавы достигнете берега, и я послал собак… вы неплохо держались. Иногда я начинаюс собак, и многим этого бывает достаточно, улепетывают, бросая доспехи…