– Это значит, и отвечать мне?

Он лишь криво улыбнулся, но взгляд говорил ясно, что это онипрячутся за моей широкой спиной, а вот мне прятаться не за кого.

За окном пожар, это первая мысль, я сорвался с постели иоказался около окна. Забыв о предосторожности, приоткрыл штору. Половина небаохвачена огнем, да не простым огнем, горят дивным оранжевым и пурпурным светомгоры облаков, пугающе зияют провалы. Замерев, я смотрел на разверзшиеся безднынеба, полные огня, и вдруг понял, как была написана Библия. Да, вот так и быланаписана, глядя на эти полыхающие громады облаков, при одном взгляде на которыеспирает дух, а в движении огненных масс, более огромных, чем горы и даже горныехребты, чувствуется исполинская воля Творца, перед которым не только человек,но и все эти боги рек, лесов, ручьев, подземелий, горных утесов – такаянезначительная мелочь, что с высоты того, кто сотворил эти пылающие громады,просто не замечаемы.

Звякнул телефон, я похлопал по столику и, не глядя, снялтрубку. Голос Лысенко ворвался с такой силой, что я поспешно отодвинул трубку.

– Вы не забыли, – орал он, – что сегодняначинаются президентские выборы? Хоть у вас и большинство голосов, если веритьпрогнозам, но все может измениться!

– Что? – спросил я тупо.

– Не знаю, – огрызнулся он. – Но меня жизнь нетолько била, но и бодала, топтала, лягала, кусала, жалила и загребала заднимилапами. Я уже никому и ничему не верю! Обязательно в последний моменткакая-то дрянь все испортит. Просыпайтесь побыстрее! Я понимаю, вы напоследнем издыхании… но сейчас надо собраться. Остался последний рывок.

– Я про этот последний всю жизнь слышу, –пробормотал я. – Ладно, сейчас спущусь.

Последние недели я по настоянию уже не только Уварова иКуйбышенко, но уже и наших силовых министров оставался ночевать в офисе, непокидал ни на минуту, даже не подходил к окнам, хотя те и так всегда закрытыплотными шторами и даже кое-где перекрыты листами из особо прочного тонкогокевлара. Первые дни мне вообще отвели комнату в подвале, похожем на помещение,где Госбанк хранит золотые слитки, я терпел трое суток, потом взвыл, и меняпереместили на чердак с единственным, да и то всегда завешенным окошком. Всеверно, ежедневно наши службы задерживают людей с оружием, что стремятсяпробраться поближе к зданию, задерживают машины со взрывчаткой, постывыставлены на два квартала вперед, милиция в растерянности, вроде бы властиговорят одно, но сам же Ратник, глава МВД, негласно отдает совсем другиеприказы, все перепуталось, одно ясно: единственной реальной силой стали русскиенационалисты, а центр политической деятельности из Кремля переместился внебольшой и ничем не примечательный офис партии РНИ.

Умываясь и наскоро приводя себя в порядок, вспомнил Байрона,тот сказал как-то, что тысячи лет едва достаточно, чтобы создать государство,но одного часа довольно, чтобы развеялось в прах. Правда, если государствостоит крепко, то не развеется, но если так, как стоял Советский Союз… Так жеточно после него сейчас стоит Россия. У нас нет стержня, вокруг которогоконденсировались бы силы, нарастали мускулы.

Однако у нас много мяса, его можно перегнать в мускулы. Этомясо, правда, стремится вообще растечься жирком, но в новом бурлящем котле,который представляют из себя Соединенные Штаты, жирок сгорит быстро,переплавится в мускулы, да что там мускулы – в сухожилия!

Освеженный, но голодный, я спустился вниз, в коридоре первымпопался Бронштейн, причесанный, подтянутый, в прекрасно сидящем костюме, сумело подобранным галстуком, а ведь, как и я, ночует здесь же в офисе. Вообщепоследнюю неделю в офис переселились с десяток наших, слишком уж большоедавление начали на них оказывать, сейчас живут здесь, отрезанные от мира,только изредка звонят родне, что все в порядке.

– Здравствуйте, Борис Борисович, – сказал он.

– Это в каком смысле? – спросил я с подозрением. –Как «доброе утро» или в самом деле желаешь здравствовать?

– В самом деле, – заверил он. – Ведь выприсоединяете Россию к Штатам, где самое что ни есть сионистское засилье! Этоже мечта всех жидомасонов!

Я хмыкнул, глядя на его чересчур серьезное среднеевропейскоелицо. Вообще-то нелегко быть евреем. Гораздо проще и приятнее бытьэллинствующим. Потому их, эллинствующих, намного больше, они заметнее,нахрапистее, и хотя по своей сути уже не евреи, но сами себя считают евреями,другие народы их тоже считают евреями, хотя чтобы как-то провести разницу междуними и «настоящими» евреями, которых уважают, этих называют чаще всего жидами.

По сути, настоящие евреи остались сейчас единственныморденом в мире. И самым древним: орденский Устав дал им еще Моисей, такчто только те, кто его выполняет, могут называться евреями, всеостальные – эллинствующие. Пос­ледним рыцарским орденом была КПСС, даже неКПСС, а ВКП(б), партия старых большевиков, тоже на три четверти из евреев, но,увы, прогнила очень быстро. Для малограмотных стоит напомнить: АлександрМакедонский пронес великолепную эллинскую культуру по миру на своих мечах икопьях, она очаровала многих и в Израиле, большая часть местных жителей –не хочется называть их евреями – отказалась от своей веры и обычаев, приняла свосторгом греческие. Эти новообращенные настроили греческих храмов, а в своемстаром иудейском встащили свинью на алтарь, зарезали, сварили и съели в знактого, что отказываются от устаревших догм и принимают законы более высокойцивилизации. Их назвали эллинствующими. И когда вспыхнуло патриотическоевосстание Маккавеев, то эллинствующие на стороне греков сражались против«устаревших», выслеживали их, выдавали.

Так вот, эллинствующие как раз и сейчас на виду, именно ихсчитают евреями, хотя, как уже сказал, многие из неевреев, зная о существовании«настоящих», этих именуют жидами и стараются как-то их ограничить вгорлохватстве. Как – рецептов много, от увещевательных до окончательных.Но если это начиналось в Германии, Польше и частично в Советском Союзе, тосейчас евреев, то есть эллинствующих, начинают оттеснять с их постов во всеммире, очень уж те на виду с их нахрапистостью. В то же время самый лютыйантисемит клянется в любви к Израилю и готов защищать страну, где евреи –подумать только! – сами пашут, сеют, забивают гвозди, доят коров, убираютнавоз, подметают улицы…

Однако же, положа руку на сердце, признаемся, что хотясимпатия к евреям, которые в далеком Израиле пашут землю и работают дворниками,вполне искренняя, таких уважают даже антисемиты, все же именно эти вотбронштейны, предатели своей веры, языка и древней культуры, именно они чащевсего и толкают колесики эллинской, или яфетической, цивилизации, обеспечиваютсмазку шестеренок, держат на себе финансовые структуры во всех странах,обеспечивают нас информацией, в том числе и о том, какие они все сволочи,терпеливо втюхивают идеалы доброты и гуманности, терпимости, вплоть до бесящейвсех нормальных людей политкорректности, от которой «настоящие евреи»переворачиваются в гробах, а те, кто сейчас воюет в Израиле, призываютпобросать гомосеков и скотоложников в геенну огненную.