После паузы на том конце провода раздался его задумчивыйголос:

– Возможно, вы правы… да, полагаю, он именно потому так ипоступил. Так что, господин президент, я высылаю за вами усиленный конвой.Обстановка сейчас очень непростая, мы должны вас перевезти в Кремль.

– Не рано?

– Со мной согласны и министры МВД и госбезопасности.

– Но как насчет приведения к присяге?

– Придется эту процедуру ускорить. Время не терпит.

– Хорошо, – ответил я, – жду вашу охрану.

Через час я вновь сел на заднее сиденье. У мужчинпривычка садиться рядом с шофером, в то время как женщины предпочитают назаднем сиденье, президент всегда на заднем, а теперь и всегда в таком вотлимузине, бронированном, с темными пуленепробиваемыми стеклами, что опускаются,вернее – поднимаются поверх прозрачных, тоже пуленепробиваемых.

Уже на бронированном лимузине, впереди и позади точно такиеже машины постоянно перестраиваются в карусельке, кортеж мотоциклистов несетсясправа и слева, шоссе пустынное, впереди заранее перекрывают дороги.

Машина въехала под арку ворот Боровицкой башни, колеса мягкопрошелестели по мокрым булыжникам.

Со странным чувством я поехал по Кремлю, где приходилосьбывать еще со школьных экскурсий, когда с благоговейным восторгом рассматривалиЦарь-пушку, которая никогда не стреляла, и Царь-колокол, который никогда незвонил. Тогда про них рассказывали, кто и как их создавал, а теперь слышнытолько приколы, вроде того, что от колокола откололи тринадцать процентовпошлины, и хотя теперь из-за этого не звонит, зато власти довольны.

Сердце России – здесь, как сердце Руси – в Киеве,здесь зародилась, окрепла и выкристаллизовалась та общность людей, что сперваназывалась московитами, в отличие от русов, русичей и русинов, разбросанных постарым землям прародины, где волнами прокатывали то татарские орды, то польскиевойска, то немецкие и шведские, и наконец эти московиты остались практическиединственными представителями некогда великого народа, занимающего две третиЕвропы, и московиты стали называться русскими, а когда давление извне ослабело,московиты, как сжатая пружина, начали стремительно расширяться во все стороны,завоевав территорию гораздо большую, чем была.

И вот теперь я всю эту завоеванную кровью наших предковотдаю… Не переворачиваются ли они в гробах? Да, переворачиваются. Но так жепереворачиваются, глядя на все в нашем мире. Пуля – дура, сказал Суворов, аштык – молодец, но уже Наполеон преподал жестокий урок пушками приАустерлице, и ученики Суворова, отбросив заветы учителя, спешно начали обучатьсолдат меткой стрельбе. И вертится или не вертится в гробу Суворов илиБуденный, это ничего не изменит, прогресс идет, воюют не штыковыми атаками ибуденновской конницей, а крылатыми ракетами. Мир придет к глобализму, ичеловечество станет единым. Но вот будет это человечество говорить на английскомили на китайском – это сейчас решает не Америка и не Китай, а Россия.

Машина остановилась перед подъездом, у здания уже ждуттелохранители. Сбежали вниз и окружили проход так плотно, что снайперу пришлосьбы использовать противотанковые снаряды, чтобы достать этого непонятногопрезидента.

Палеев, глава президентской администрации, встречал меня усамого входа. Мне показалось в этом нарушение дворцового этикета, надо будетвыяснить у Юлии, это мне такие мелочи по фигу, но наблюдатели возьмут назаметку, мол, новый президент проглотил оскорбление, а значит, с таким можно несчитаться. Если же Палеев по незнанию, что просто невероятно, то придетсяподсказать, за нами следят тысячи враждебных глаз, неча наносить урон престижустраны, что сходит с мировой сцены медленно и печально.

Хотя, если честно, не по фигу ли эти папуасские танцы насчетдворцового этикета? Россия скоро вольется в новое могучее государство, и вообщемир вот-вот станет совершенно иным…

На входе агент внутренней охраны не успел отключить металлодетектор,тот пронзительно пискнул, я подавил импульс остановиться и вытаскивать изкарманов все содержимое. Красная ковровая дорожка вела по широкой мраморнойлестнице наверх, яркий свет отражается от позолоченных поручней, тяжелых рампортретов. Вообще слишком много золота, языческая пышность, оставшаяся с техвремен, когда надо было производить впечатление на иностранных послов и знатныхгостей Российского государства.

Здесь когда-то москвичи держали оборону против Тохтамыша,здесь бесчинствовали поляки, а потом и полчища Наполеона, но Кремль знавал ивеликие времена, и едва ли не самое великое время было связано с величайшимвождем двадцатого века, сумевшим поднять Россию из аграрно-лапотной до могучейсверхдержавы с ядерной бомбой.

Но сейчас здесь я, последний президент, который завершитисторию России. Можно даже сказать «этой страны», потому что наша не толькоименно эта Россия, но и та Русь, что была до нее, и та прославянщина, скифщина,киммерийщина, что еще раньше, а теперь будет новая, возникшая от слияния Россиии США. И хотя это больше похоже на простое поглощение, но я все-такичувствую, это не объяснить рассудком, что проходит не простое поглощение, анечто гораздо более сложное и великое.

Знаменитый римский орел в связи с распадом необъятнойРимской империи на Западную и Восточную начал изображаться с двумя головами, акогда западная часть пала под натиском германцев, а восточная – подударами турков, Иван Третий именно в этом Кремле принял от Восточно-Римскойимперии двуглавый герб и провозгласил Москву третьим Римом. Началосьстремительное расширение Московского государства. При Иване Четвертом ужезавоевано Казанское ханство, отряды Ермака покоряют Сибирь, начинается упорнаявойна за выходы к морям: северным и южным. Приходит Петр и, набрав командуумелых менеджеров из Европы, завершает превращение Московского царства вимперию.

И вот теперь я собираюсь все это похерить… Во всякомслучае, так это выглядит, если не присматриваться слишком пристально. Мол,продался, гад, Западу. Другие, правда, будут выжидать и присматриваться: однодело – предвыборные лозунги, другое – реальные действия. Сейчас я, поидее, должен заверить избирателей в верности предвыборной программе иодновременно начинать ее сворачивать под предлогом возникших трудностей,неувязок, несостыковок с позициями администрации США, а еще лучше – «сотдельными высокопоставленными лицами», так звучит загадочнее, туманнее,позволяет делать самые разные предположения.

Понятно же, не дурак же я, чтобы вот так всю полноту властивзять и отдать! И кому – недавнему противнику. Здесь я –президент и Верховный Главнокомандующий, а кем стану после присоединения?..пусть даже успею припрятать для себя пару миллиардов или даже пару сотмиллиардов долларов, но какое богатство сравнится с чувством полнейшей власти,когда ты – первое лицо государства! Даже – Первое Лицо, как принятописать не только в прессе, но даже в дипломатических протоколах.