"Кроме того, я хочу, чтобы во все оконные проемы вставилистекла, чтобы можно было открывать и закрывать рамы. Мне все равно, какой будетдизайн, – лишь бы можно было видеть и чувствовать ночь, и дождь не попадалвнутрь. Полы следует перестелить на обоих этажах – что-нибудь вроде мраморнойплитки, которой выложен вестибюль в твоем доме, подойдет превосходно, хотя ядумаю, плитка должна быть сплошь белой, посаженной на темный цемент".

"Господи, – ужаснулся я, – ты действительнопрочел мои мысли. Кто ты такой?"

"Прочел мысли, говоришь? Что ж, у меня есть этот дар. Аеще следует купить красивые лампы и мраморные столы, как тот, что уже стоит вдоме. И красивые золотые стулья в римском стиле, и диваны. Сам знаешь. Выборобстановки я оставляю тебе – у тебя есть вкус, ты вырос среди красивых вещей –и ты позаботишься, чтобы все было подобрано как надо".

"Для тебя это игра?" – спросил я, чувствуя, чтоменя прошиб холодный пот.

"Не совсем, – ответил он. – Я хочу, чтобы вдоме были сделаны эти улучшения. А после я хочу покоя. И ты должен все этообеспечить".

"Ты говоришь серьезно".

"Конечно, серьезно, – прозвучал тихий приглушенныйголос. – Итак, что еще я хочу предложить? Ах да, нужно переделать камин,ты так не считаешь? На случай холодных луизианских ночей зимой, о которыхчужаки так мало знают".

"Как тебе удается шпионить за мной? С какой укромнойточки?"

"Не будь столь уверен, что я это делал. Я хитер. Мнезахотелось вернуть себе остров. Я знаю стиль, в котором ты живешь. И я хочу стобой подружиться, разве не ясно? Мне приятно тебя обнимать. Если ты выполнишьвсе, как надо, я предлагаю мир. И если бы тебе понадобились средства, я бы тебеодолжил".

"А ты, со своей стороны, обещаешь предоставлять дом вполное мое распоряжение днем?"

"Да, – подтвердил он, – а еще я обещаю, чтоне убью тебя. Это самое главное – я оставлю тебя жить и не трону МонуМэйфейр".

"Кто ты такой? – вновь сурово потребовал яответа. – Как тебя зовут? Ты ведь тогда трупы сбрасывал в болото? Это ведьбыли человеческие тела? А как насчет цепей на втором этаже? Неужели ты ни разуне спросил себя, откуда там взяться цепям?"

Я попытался вырваться. Он крепче меня сжал.

Послышался тихий смех, очень знакомый, хотя я никак не могвспомнить, где и когда его слышал. Неужели он звучал только раз, на болоте, вту ночь, когда я увидел его в лунном свете? Но чувство нависшей опасности непозволило мне как следует все вспомнить.

"Можешь снять цепи, если хочешь, – сказалон. – Пусть их тоже почистят хорошенько, как я уже тебе говорил. Прикажисоорудить новую лестницу с первого этажа на второй. Пусть ее изготовят из бронзы.И накажи своим работникам держать язык за зубами. Предостереги их, чтобы они идругих отпугнули. А если вдруг им понадобятся лишние руки, пусть наймутпомощников откуда-нибудь издалека, а не тех, кто живет рядом".

"Как было во времена Манфреда", – сказал я.

"Как вы рассказываете об этом в своих экскурсиях подому и всему имению, – сказал голос. – А теперь выслушай один мойсовет".

"Какой совет?"

"Ты обладаешь способностью видеть духов и даже попалпод чары одного из них по имени Ревекка".

"Откуда ты знаешь?"

"Достаточно сказать, что я знаю. Так вот, хочу тебяпредостеречь на ее счет. Она хочет, чтобы ты отомстил тем, кто причинил ей зло,и она довольствуется твоей жизнью. Ты один из Блэквудов, а для нее это самоеглавное. Твое счастье завораживает ее, придает ей силы, причиняет боль".

"Ты сам ее видел?"

"Так и быть, уважу тебя. Я проник в те твои сны,которые она посещает. И благодаря этим снам я узнал о ее низменныхжеланиях".

"Ее пытали в Хижине Отшельника, – сказал я. –Ее пытали в тех цепях".

"Ты решил оправдать ее в моих глазах? Какое мне до неедело? Я предлагаю тебе убрать цепи и перенести их к шкатулке с ее останками,которые ты захоронил на кладбище".

"Ты шпионишь за мной день и ночь", – процедиля сквозь стиснутые зубы, задыхаясь от злости.

"Если бы, – ответил он. – Я сейчас тебяотпущу. Можешь повернуться и посмотреть на меня, если хочешь. Выполнишь своючасть сделки – и я никогда не причиню вреда ни тебе, ни твоей семье, ни твоейрыжеволосой возлюбленной, ни ее клану ведьм".

Он убрал руки.

Я развернулся.

Он сделал шаг назад.

Именно таким я его и запомнил с того первого раза. Ростшесть футов. Густые черные волосы зачесаны назад, открытый лоб, короткоподстриженные виски и огромные черные глаза под темными бровями, придававшимиему решительный вид. Красивые черты лица: большой рот, изогнувшийся в улыбке,квадратный подбородок. Глаза буквально вспыхивают искрами при свете. Одет онбыл в прекрасно сшитый черный костюм. Я разглядывал его одну секунду, а потомон повернулся, продемонстрировав мне свою прическу – длинный толстыйхвост, – и исчез, буквально растворился в воздухе, как Гоблин.

Рядом со мной сразу оказался Гоблин и произнес вслух:

"Это зло, Квинн, зло. Он не исчезает. Он используетскорость".

"Возьми меня за руку, Гоблин, – попросил я. –Я чувствовал, что ты рядом. Наверное, ты слышал его угрозы". – Менянемилосердно трясло.

Я повернулся, все еще дрожа так сильно, что едва могдержаться прямо, и увидел то, что ожидал, – свет в окне тетушки Куин.Мертвенно-бледное свечение телевизора Я обнял Гоблина и сказал ему, что мыдолжны пойти к тетушке Куин. Волнение помутило мой рассудок. Я ворвался вкухню, пробежал по коридору и забарабанил в ее дверь. Тетушка, как всегда,устроилась в шезлонге, рядом стояла бутылка шампанского и порция шербета сшампанским – так она завершала свой запойный марафон, начавшийся за обедом.Жасмин крепко спала под одеялом. По телевизору показывали "Кровавуюимператрицу" с Марлен Дитрих[25].

"Послушай меня, – сказал я, подсаживаясь кней. – Я понимаю, что быстро теряю в твоих глазах репутациюздравомыслящего человека".

Я достал носовой платок и промокнул им взмокшее лицо.