"А я никогда не ворую, – сказал он. – Матьвсе выдумывает. Ее послушать – так это Чарли прижал мою руку к плите".

"Понял. Я к тому, что на эти деньги ты теперь сможешькупить кое-что, а не брать книги на время".

"Кто твой любимый художник?" – спросил мальчик.

"Трудно сказать", – ответил я.

"Представь, что ты мог бы спасти всегоодну-единственную картину от третьей мировой войны, – не отступалон, – то какую бы выбрал?"

"Обязательно периода Ренессанса. Обязательнокакую-нибудь Мадонну, – ответил я, – но не знаю, какую именно. Скореевсего, одну из Мадонн Боттичелли, а может быть, и Фра Филиппо Липпи. Но есть идругие. Просто я не знаю". – Я подумал о красивой женщине в вагончикес младенцем на руках. Мне захотелось упомянуть ее в связи с разговором оМадоннах, но я не стал этого делать.

Мальчик кивнул.

"А я бы спас Дюрера, – сказал он. –"Спасителя мира" – знаешь, портрет Христа с пробором посредине".

"Хороший выбор, – сказал я. – Возможно,гораздо лучше, чем мой, – я запнулся. Мы зашли в разговоре гораздо дальше,чем я мог надеяться, когда сюда ехал. – Послушай, – сказал я, –а ты не хотел бы оказаться в хорошей школе, с полным пансионом, получитьхорошее образование, в общем, выбраться отсюда?"

"Я не могу оставить Бриттани, – ответилмальчик. – Это было бы несправедливо".

"А как насчет остальных?"

"Не знаю, – ответил он, вздохнув, словно взрослыймужчина со взрослыми проблемами на душе. – Матери, в общем-то, мы ненужны, – сказал он. – Раньше, когда мы с Бриттани были маленькие, онабыла добрее. Но сейчас, когда появились все остальные, она часто нас колотит.Мне приходится защищать от нее Бриттани, но иногда я ничего не могу поделать.Зато маленьких бить я ей не позволяю. Сразу отнимаю у нее ремень".

Я возмутился, но так ничего и не придумал. Всю свою жизнь яслышал о несовершенстве систем социального обеспечения и опеки, но я не знал,что делать.

"Понятно, – отозвался я. – Ты не можешьоставить их".

"Вот именно, – сказал он. – Я и сейчас хожу влучшую школу, чем Бриттани, но она все равно получает хорошее образование. Этоя тебе точно говорю. Она делает домашние задания, и она умненькая. Так чтовыхода нет".

"Послушай, я буду помнить о тебе. Скоро вернусь ипривезу еще денег. Возможно, мне удастся сделать так, что и твоей маме и всемвам станет полегче жить, и тогда ей больше не захочется бить ребятишек".

"И как ты это сделаешь?"

"Дай мне подумать. Но, поверь, я вернусь. До свидания,дядя Томми".

Это вызвало у него первую улыбку, а когда я помахал емурукой, он тоже помахал мне.

Потом мальчик вскочил с бревна и побежал за мной. Я,конечно, остановился, чтобы он догнал меня.

"Эй, а ты веришь в потерянную Атлантиду?" –спросил он.

"Ну, я верю, что она потеряна, но сомневаюсь, что онакогда-то существовала", – ответил я.

Мальчишка звонко рассмеялся.

"А ты что думаешь, Томми? Сам-то веришь вАтлантиду?"

Он кивнул.

"Вообще-то я надеюсь найти ее руины, – ответилон. – Я хочу возглавить поисковую экспедицию. Группу подводников, все какполагается".

"Замечательная идея, – сказал я. –Обязательно ее обсудим, как только будет время. Сейчас у меня дела".

"Правда? Мне казалось, ты так богат, что у тебя нетникаких дел, даже в школу ходить не нужно. Так все говорят".

"У меня есть проблемы, Томми, знаешь ли, и я обязан сними справиться. Скоро снова увидимся. Обещаю. Можно тебя обнять?" – Янаклонился и обнял мальчика, прежде чем он успел ответить. Такой хороший,чудный парнишка Я проникся к нему всем сердцем.

Когда я вернулся к машине, Аллен покачал головой.

"Надеюсь, ты не заставишь нас наводить порядок издесь, – сказал он. – Этот отстойник позади дома переливается черезкрай. Жуть".

"Вот откуда запах. А я и не знал".

Как только я в машине дозвонился по телефону до тетушкиКуин, то сразу описал ей положение дел и спросил у нее, могу ли я отдатьраспоряжение Грейди Брину, чтобы тот приобрел приличное жилье для Терри Сью иее детей. Дом будет записан на наше имя и полностью застрахован. Женщине к томуже понадобится мебель, бытовая техника, новая кухонная утварь и так далее.

"Ты не представляешь, какая здесь нищета, –добавил я. – А эта женщина поколачивает своих детей. Я пока не придумал,как с этим быть. Остается надеяться, что это безобразие прекратится, еслиулучшить ей жилищные условия. По крайней мере, я на это рассчитываю. Чтокасается Томми, то он очень смышленый". – И я коротко сообщил ей всеважные подробности.

Разумеется, тетушке самой захотелось позвонить Грейди. Но ясказал, что это мое дело. Так поступил бы взрослый человек, и это было для меняважно.

Через полминуты я уже связался с Грейди по телефону. Мыпришли с ним к соглашению, что женщина получит домик по скромной цене вновостройке за городской чертой Руби-Ривер-Сити. По словам Грейди, поселокОсенние Листья был идеальным местом – сплошь новые дома, новое оборудование,новые горшки и сковородки – все новое. У Терри будет также работать уборщица наполный день и няня для детей.

Грейди предстояло стать моим персональным финансовымсоветником и распорядителем. Мы, со своей стороны, были согласнынепосредственно оплачивать налоги, страховку, коммунальные услуги, кабельноетелевидение и прислугу. Разумеется, Терри Сью не могла обойтись без постоянногодохода, и мы с Грейди определили его как равный той зарплате, которую онаполучала бы, работая секретарем в офисе Грейди. Мы подумали, что это должноповысить ее самооценку.

"Риска никакого, – говорил я. – И няня, иуборщица будут подчиняться вам, и Терри Сью больше не захочется колотить своихдетей. В присутствии чужих людей она, вероятно, постыдится поднять руку наребенка".

Тем временем Бриттани перейдет в ту же католическую школу,куда ходит Томми, единственную католическую школу в Мейплвилле, частноезаведение с подготовительным классом. А еще нам предстояло найти врачей длямаленькой Бетани, которая не говорила.