– Подготовь на каждого распечатку, хорошо? Начиная с имени иотчества, у кого как принято, а также… словом, то, что я должен знать о каждом.Кто за это отвечает?

– Завпротокольным отделом, замглавы администрации. Он жеруководитель сектора встреч высоких должностных лиц.

– Давай его сюда!

Он предложил нерешительно:

– Может быть, я ему передам?

Я поморщился, признался:

– Вы правы. Что это я везде сам? У меня штат… А яуже не сержант.

Он ушел, почти сразу же дверь отворилась снова, я удивленновскинул брови, не сразу узнал в тучном господине в хорошо подогнанном костюме,умело скрывающем выпирающее брюхо, Лукошина. Чисто выбритые щеки слегкаподрагивают на ходу, как розоватое желе, подбородок с глубокой ямочкой, скулыхороши.

– Здорово, – сказал я ошарашенно. – А зачем?В Штатах бородачей больше, чем в России.

Он кивнул Юлии, она тоже смотрит с живейшим интересом, в ееглазах удовольствие, любит опрятных людей, покосился на визажистку, а мнесказал с самым независимым видом:

– Вот и будем их учить культуре. Миклухо-Маклаи мы илинет?.. Господин президент, я по делу. В Китае срочно отстранен от должностиХуань Гун. Он был известен как сторонник более мягкой линии.

– Значит, мы все же застали их врасплох, – ответил я.

– Хуань Гун планировал массовое заселение Сибири толпамипоселенцев, а вот его соперник…

– Он и встал на его место?

– Пока временно, но за его спиной армия, а также всевоинственно настроенные политики.

– Понятно. Как складываются отношения с администрацией?

– Налаживаю контакты, – сказал он сумрачно. – Имнужно время, перестраиваются со скрипом. Это мы уже с полгода живем новойидеей, вжились, срослись с нею, а они только сейчас разворачиваются… С другойстороны – у них ресурсы!

– Действуйте, – сказал я. – Весь мир пришел вдвижение с нашим избранием. Такого еще не было со времен Великого ПереселенияНародов.

Лукошин оглянулся, в кабинет вошли два человека, это Палеев,как глава администрации, привел атлетически сложенного мужчину средних лет свыправкой военного.

– Господин президент, – сказал он, – рекомендуюэтого человека на должность начальника вашей охраны. Прежний, увы, предпочелуволиться.

– Достойный поступок, – согласился я. – Если васустраивает, господин…

– Коршунов, – ответил он с поклоном. – Я тожене разделяю ваши убеждения, господин президент, но я превыше всего ценювоинскую присягу и верность президенту.

– Добро пожаловать, – сказал я. – Приступайте ксвоим обязанностям. Вы лучше знаете, что нужно делать в своей области, я знаю,что делать в моей. А здесь мне, как чудится, все же защищеннее, чем в прежнемофисе…

Он перехватил мой взгляд, покачал головой. Не хитрите,сказал он, не хитрите, господин президент. Вы уязвимы, как никто другой в мире.Да, вы – президент, а президента охраняют… как президента. Но охраняют незапрограммированные роботы, а живые люди. И дело не в том, что людисовершают ошибки, а в том, что у всех есть симпатии и антипатии.

Юлия увела визажистку в маленькую комнатку, где подождутначала трансляции по телевидению, до нее полчаса, а перед самым началом что-тоеще подправят, я быстро переговорил с Коршуновым насчет порядков в Кремле.

К моему удивлению, он оказался лично знаком с Терещенко, и,когда я посоветовал привлечь того к работе, Коршунов признался:

– Будете смеяться, но я уже успел с ним поговорить на этутему.

Я удивился:

– Когда?

– Как только Палеев предложил мне заняться вашей охраной.Я решил, что вам будет комфортнее в окружении тех людей, которым доверяетеполностью, связался с Терещенко… мы с ним некогда заканчивали одно заведение,только я был на два курса старше.

– И что же?

Он развел руками.

– Отказался.

– Почему?

– Ответил честно: там получает в двенадцать раз больше, чемна службе охраны президента. К тому же он – глава охранной службы,подчиняется только Куйбышенко и Уварову, а здесь первым не будет.

– Жаль, – ответил я. – Ладно, будем простодружить. Меня с ним тоже связывает пара интересных эпизодов.

Коршунов кивнул, похоже, уже знает многое, наверное, от тогоже Терещенко, старые друзья помогают друг другу хотя бы информацией, началметодично рассказывать, что Кремль будет лихорадить первую неделю: сейчас онначинает шерстить всю систему безопасности и удалять из секретной службы тех,кто мог бы руководствоваться симпатиями или антипатиями. Это не значит, чтокто-то из них сам мог удавить меня голыми руками, хотя и такое не исключено, новполне может дать возможность террористу подойти для выстрела или даже нарасстояние ножа.

Пока что для моей защиты будут использоваться все те же огражденияи ряды ОМОНа, а также секретные агенты в штатском в толпе. Дляпередвижения – одинаковые черные лимузины с одинаковыми номерами, а вособо опасных местах или для дальних поездок уже не привычные пять-шесть, а додесятка, пусть возможный террорист попытается угадать, в каком президент, а вкаком только охрана. И, конечно же, многочисленные двойники. Раньше это былотолько темой для анекдотов, но двойники в самом деле используются постоянно, ас нынешней техникой, боюсь, моя родная мать не сразу отличит, где ее сын, а гдене совсем он.

Но все равно вы, господин президент, так тряхнули Россию,что сейчас нет человека, который относился бы к вам равнодушно. Впервые опросыпоказывают, что все разделились на четко выраженные группы: одни новогопрезидента обожают, другие – ненавидят, а равнодушных просто нет. Всеголишь потому, что это не проблема Курильских островов: они далеко, отдать или неотдать – разницы для россиянина особой нет, да многие признаются честно,что просто не могут разобраться, что лучше: отдать или не отдать, а вот сприсоединением к Штатам всем все ясно! Либо «ура», либо «долой сволочь».

Сейчас, как мне прозрачно намекнул Коршунов, всетелохранители и агенты секретной службы повязаны с моей жизнью так, что, еслисо мной что-то случится серьезное, они не просто потеряют теплые места ивысокие жалованья, но и жизни. По крайней мере те потеряют, кто допустилпреступную ошибку.

Но, подумал я хмуро, когда это останавливало фанатиков?Разве сейчас останавливает шахидов? Разве бомбисты пытались спасти свои жизни искрыться, когда стреляли или бросали бомбы в царя?

Мы еще не закончили с Коршуновым, явились Конецпольский иГоршков. Коршунов обменялся с ними рукопожатием и сразу же покинул нас, аглавный разведчик страны доложил с ходу: