— О, мадам…

— Пойдемте, мой ангел, — так же ласково ответиламадам д'Эстерваль, — остановимся в одной близлежащей гостинице, где намбудет удобно и покойно. Там вы расскажете мне о ваших несчастьях и услышите омоих, и наша нежная беседа, возможно, нас утешит.

Они пришли на постоялый двор. Мадам д'Эстерваль заказалароскошный обед, отдельную комнату, и скоро завязался откровенный разговор.

— Дитя мое, — начала наша новая искательницаприключений, выслушав рассказ Жюстины и пролив несколько слез над еезлоключениями, — мои несчастья, быть может, не столь многочисленны, какваши, но зато они более постоянны и, я бы сказала, более горьки. С детства меняпринесли в жертву мужу, которого я ненавижу, и вот уже двадцать лет я живу счеловеком, внушающим мне неописуемый ужас, и нет рядом никого, кто мог бысоставить счастье моей жизни. На границе между Франш-Конте и Бургундиейнаходится большой лес, в глубине его стоит постоялый двор моего супруга,удобный для путников, проезжающих по этой глухой дороге, но, Боже мой, могу лия признаться вам, дорогая? Этот негодяй, пользуясь уединением своего дома,обворовывает, грабит, убивает всех, кто имел несчастье остановиться у него.

— Вы меня пугаете, мадам: Боже мой, да это же настоящиймонстр! Неужели он и убивает?

— Милая девочка, пожалей меня, несчастную: лишусьжизни, если он узнает, что я его выдала. Впрочем, имею ли я право жаловаться? Яведь бесчещу себя, желая зла своему супругу. О, Жюстина, я — самая несчастнаяиз женщин; мне остается только одно — примириться с моей злосчастной судьбой иобратиться к честному человеку, вроде тебя, который сможет помочь мне спасти отзлодейства этого монстра многих его жертв. Как бы мне пригодился такой человек!Он стал бы утешением моей жизни, наставником моей совести, моей опорой, моейподдержкой в столь ужасном положении, в котором ты меня видишь. Милое дитя,если бы я могла внушить тебе больше жалости, больше доверия… Да, ты была бымоей подругой, а не прислугой, я поделилась бы с тобой всем, что у меня есть.Ответь, Жюстина, ты чувствуешь в себе достаточно силы духа, чтобы принять моепредложение? Воспламеняет ли твои благородные чувства возможность участвовать встоль добрых делах? Наконец, могу ли я надеяться обрести в тебе подругу?

Прежде чем Жюстина ответила, они выпили по бокалушампанского, и этот волшебный элексир, странные свойства которого определяют вчеловеке и все пороки и все добродетели, продиктовал благоразумной девушке неоставлять в беде эту замечательную женщину, которую послала ей судьба.

— Да, мадам, — сказала она своей новойподруге, — да, положитесь на меня, и я всюду буду следовать за вами. Выпредлагаете мне возможность делать добро, и я должна благодарить Всевышнего зато, что он даст мне силы вместе с вами осуществить то, что так дорого моемусердцу! Кто знает, возможно, нам удастся исправить вашего супруга добрымисоветами, терпением и благотворными примерами? Мы будем возносить Богу жаркиемолитвы! Ах, мадам я верю, что у нас получится!

Мадам д'Эстерваль при этих словах бросилась на колени передраспятием, висевшим на стене.

— Господь всех христиан! — воскликнула она,обливаясь слезами, — Как я благодарна тебе за такую встречу! Благослови жеэту девушку и вознагради ее за усердие.

Они поднялись из-за стола. Мадам д'Эстерваль щедрорасплатилась с хозяином, и обе женщины отправились в дорогу.

От гостиницы, где они обедали, до постоялого дворад'Эстерваля было около пятнадцати лье, из них шесть пролегали в самой чащелеса. Не было ничего более умиротворенного, чем эта дорога, не было на светеслов, более нежных, пылких и добродетельных, нежели те, что были сказаны впути, и не было намерений, более радужных, чем совместные планы наших спутниц.Наконец они пришли.

Упомянув о местонахождении гостиницы своего супруга, женщинане сказала всей правды. А правда заключалась в том, что более дикого местаотыскать было бы невозможно. Дом был скрыт в овраге ощетинившимися высокимидеревьями, и заметить его можно было лишь в самый последний момент, упершись внего лбом. Два чудовищного вида дога стерегли дверь, встречать жену и Жюстинувышел сам д'Эстерваль вместе с двумя дородными служанками.

— Кто это существо? — спросил мрачный хозяин,глядя в упор на спутницу своей супруги.

— Это то, что нам нужно, сын мой, — ответила мадамд'Эстерваль тоном, который начал открывать глаза нашей несчастной искательницеприключений и давал понять, что между супругами гораздо больше взаимопонимания,чем она думала. — Ты не находишь ее красивой?

— Да, черт возьми, именно так я считаю, но будет ли онасношаться?

— Как только попадет в твои руки.

И дрожащую Жюстину ввели в зал с низким потолком, гдехозяин, переговорив вполголоса с женой, обратился к нашей героине примерно стакими словами:

— Из всех приключений, которые выпали вам в жизни, дитямое, нынешнее, без сомнения, покажется вам необычным. По причине вашейидиотской привязанности к добродетели вы, как сказала мне жена, попадали вразличные ловушки, где вас держали силой — в моем доме вы останетесьдобровольно. В других местах вы были жертвой злодейств и ни в одном из них самине участвовали — у нас вы будете активной участницей, вы сами захотите, выбудете это делать без всякого принуждения, только в силу моральных соображенийи собственных добродетелей.

— О сударь! Что я слышу, сударь! — возмутиласьпотрясенная Жюстина. — Выходит, вы колдун?

— Нет, — продолжал д'Эстерваль, — я всеголишь злодей, конечно, довольно своеобразный, хотя мои наклонности и моизлодеяния, пожалуй, ничем не отличаются от вкусов и поступков многих другихлюдей, выбравших путь порока: они одинаковы по сути, но различны по форме. Я —злодей либертажа. Я достаточно богат, чтобы обойтись без этого ремесла, изанимаюсь им единственно ради удовлетворения моих страстей; они настолькосильны, что я могу возбудиться только через воровство или убийство — только ониспособны воспламенить меня. Никакие прочие упражнения не могут вызвать во мнесостояния, благоприятного для наслаждения; но стоит мне совершить то или иноеиз этих преступлений, как кровь моя вскипает, член поднимается, и тогда мненеобходимы женщины. В такие минуты мне мало одной жены, и я вызываю служанокили юных красивых девиц, которые попадают под руку. Если их не оказываетсярядом, мадам д'Эстерваль идет их искать. Эта женщина — удивительное создание,Жюстина; она наделена такими же вкусами и фантазиями, как и я, она помогает мнев моих утехах, и мы оба получаем от них удовольствие.

— Как! — ахнула Жюстина с изумлением и болью. —Выходит, мадам д'Эстерваль меня обманула?

— Естественно, если она показалась вам добродетельной,и ты увидишь, что не так просто найти более развратную женщину. Но вас надобыло искусить, и для этого понадобились обман и притворство. Следовательно, выбудете служить здесь удовольствиям моим и моей жены… Ах, вот что ужасает вас,мой ангел! Вы не ошиблись: вы будете Цирцеей путешественников, которые здесьпроезжают, вы будете их соблазнять, прислуживать им, утолять все их страсти,чтобы погубить их наверняка… Чтобы нам легче было с ними расправиться.