— Вы останетесь здесь.

— Почему?

— Я уже объяснил вам, Софи. Там пурга, она усиливается скаждой минутой. Штормовой ветер. Ехать опасно, и никто вас не пустит.

«Главное — уйти из этого зала, подальше от пьяных рож, отвнимательных студенистых глаз Хота», — решила Соня и спокойно произнесла:

— Мои вещи в машине.

— Софья Дмитриевна, все уже в вашей комнате, — прозвучалпозади нее вкрадчивый мягкий мужской голос.

Она оглянулась. У нее за спиной стоял смуглый голубоглазыйкрасавец лет тридцати, гипертрофированно мужественный, с широкими чернымибровями и остриженными под бобрик светлыми волосами.

«Забрали вещи из машины. А куда дели Фазиля?» — подумалаСоня.

— Вашего водителя отправили в город, — сказал Хот. —Познакомьтесь, это Никита, он проводит вас в гостевой дом. Спокойной ночи,Софи.

— Погодите, как же отправили водителя в пургу? — спросилаСоня. — Вы сказали, что ехать опасно.

— Он отчалил пару часов назад, пурга началась позже, —объяснил красавец.

— Софи, расслабьтесь. О чем вы думаете? Водитель,телохранитель. Какое вам до них дело? Опомнитесь. Кто вы и кто они? — мягко, сфилософской задумчивостью произнес Хот.

Свет погас, оркестр заиграл нечто томное, по залу поплылиразноцветные блики. Хот растворился в этой пестрой темноте.

— Софья Дмитриевна, почему вы такая грустная? — красавец всееще стоял позади, положив руки на спинку ее стула. — Смотрите, танцуют,позвольте, я приглашу вас. Вы можете называть меня Ник.

Прямо возле столика, задевая стулья, танцевал бывший певецсо своим бойфрендом. Он, как мешок, висел на мальчике, обвив его шею руками, итихо, жалобно подвывал музыке. Неподалеку продолжала танцевать пожилая полнаядама, все так же извивалась и трясла бюстом в печальном одиночестве. Водочныймагнат, обняв хрупкую спутницу, погрузил свой выразительный пятачок в еедекольте и монотонно покачивался.

Руки красавца Ника скользнули со спинки стула Соне на плечи.

— Где мой охранник? — спросила Соня и резко передернулаплечами.

— Простите, Софья Дмитриевна, это мне неизвестно. — Он убралруки, отступил на шаг и почтительно поклонился: — Я вижу, вы устали,раздражены. Позвольте, я провожу вас в гостевой дом.

— Нет. Я должна поговорить с Петром Борисовичем. Будьтелюбезны, найдите его.

«Я тяну время, жду Диму, — подумала Соня. — Допустим, сейчасэта мужественная кукла отыщет Кольта. Что я скажу ему? Спрошу, как ему удалосьподружиться с господином Хотом? Потребую отправить меня домой, в Москву? Или вЗюльт-Ост, к дедушке?»

Красавец отошел на пару шагов и с кем-то совещался черезпереговорное устройство. Соня вытащила сигарету из пачки, которую оставил настоле Дима. Зажигалку не нашла, но тут же вспыхнул огонек. Ник дал ейприкурить.

— Петр Борисович уже отдыхает. Мне сказали, что беспокоитьего неудобно. Завтра утром вы с ним обязательно увидитесь.

— Тогда найдите Орлик Елену Алексеевну.

Ответа Соня не услышала, оглушительно загрохотал рок.Толстые цветные лучи носились по темному залу, пульсировали в бешеном ритме,выхватывали из мрака фрагменты фигур, синие головы, красные руки, зеленые ноги.Соне показалось, что где-то возле эстрады в лиловом световом овале мелькнулолицо Димы, вспыхнули стекла очков. Цветные части тел дергались, прыгали,мелькали. Соня поднялась, медленно двинулась к эстраде сквозь эту пятнистуюгустую мглу, как сквозь морскую воду, кишащую радужными медузами. Подошвытуфель неприятно скользили по паркету, пляшущие невидимые фигуры задевали,толкали, что-то холодное, влажное прикоснулось к локтю.

— Софья Дмитриевна, вы все-таки решились потанцевать? —сквозь адский грохот прорвался голос Ника.

Твердые ледяные пальцы стиснули ее запястье. Она попыталасьвыдернуть руку.

— Нет, не пущу! В темноте я вас потеряю!

— Ладно, все, отведите меня в гостевой дом! — прокричалаСоня сквозь грохот рока.

Ледяные пальцы скользнули от запястья к кисти. Проворнолавируя между столиками и прыгающими, дергающимися танцорами красавец повел еек выходу. Пока они пробирались сквозь ресторанный зал, несколько раз ей опятьпочудилось лицо Димы, то в зеленой, то в алой вспышке. Она вздрагивала, аспутник еще сильнее сжимал ей руку, приостанавливался, кричал в ухо:

— Что? Что такое?

Когда подошли к выходу, она в последний раз оглянулась, ноничего, кроме пляшущих разноцветных пятен, не увидела.

В пустом светлом фойе грохота почти не было слышно, однако вушах все еще звенело, и в глазах продолжали прыгать цветные пятна. Соня резковыдернула руку из холодных цепких пальцев, быстро подошла к креслу, села исказала:

— Я никуда не пойду, пока здесь не появится мой охранник.

— Ну, Софья Дмитриевна, зачем так нервничать? Давайте я будувас охранять, — красавец Ник элегантно присел на подлокотник кресла и, как быненароком, положил руку Соне на колено.

Лицо его оказалось совсем близко, и повеяло знакомым тухлымзапашком.

— Не смейте меня трогать. Быстро, сию минуту, разыщите моегоохранника, — произнесла она, отворачиваясь от вонючей пасти.

Он убрал руку, медленно поднялся с подлокотника, отошел напару шагов и стал тихо совещаться с кем-то через рацию. Как ни прислушиваласьСоня, ей не удалось разобрать ни слова, хотя говорил он по русски.

Через фойе прошло трое ряженых из службы безопасностиЙорубы. Высокая блондинка в узком парчовом платье процокала к дамскому туалету.Соне показалось, что это та самая блондинка, которую она видела в ресторанномзале рядом с Димой. Ей даже пришла в голову мысль окликнуть ее, спросить, гдетот молодой человек в очках, с которым она беседовала минут сорок назад. Номысль показалась идиотской.

«Я просто буду сидеть здесь и ждать Диму. Они не могутничего сделать со мной насильно, — думала Соня, — им нужно добровольноесогласие. Да, со мной ничего не сделают. А с Димой?»

— Софья Дмитриевна, я все выяснил. Вашего охранника нет натерритории дворца. Он уехал вместе с шофером.

Красавец Ник не решился опять присесть на подлокотник, онвстал напротив, смотрел сверху прозрачными голубыми глазами. Вранье было такимочевидным, а глаза излучали такое приторное влажное сияние, что Сонязасмеялась. Красавец по своему истолковал ее смех, улыбнулся, протянул руку изашептал с придыханием: