Проход расширился, вывел в балку, а потом в долину, наогромную, округлую, покрытую лесом мульду, раскинувшуюся меж зубастых камней.Чародейка поехала не по пологим, легкодоступным склонам мульды, а подняласьпрямо в дебри, в густую чащу. Сухие ветки захрустели под копытами. Мерин,вынужденный переступать через поваленные стволы, захрапел, заплясал, затопал.Трисс натянула поводья, дернула коня за косматое ухо и выругала, ехиднонамекнув на его трусость. Конь, казалось, действительно смутился, пошел ровнееи бодрее, сам выбирая дорогу в чаще.

Вскоре они оказались на открытом пространстве, въехали врусло ручейка, едва сочившегося по дну балки. Чародейка внимательно осмотреласьи нашла то, что искала. Над балкой, опираясь на огромные камни, горизонтальнолежал могучий ствол, темный, голый, позеленевший от мха. Трисс подъехала ближе,чтобы удостовериться, действительно ли это Путь, а не случайное дерево,поваленное вихрем. Обнаружила почти незаметную узкую тропинку, скрывавшуюся влесу. Нет, она не ошиблась, это наверняка Путь – бегущая вокруг Каэр Морхенадорожка, забитая препятствиями, на которой ведьмаки совершенствовались вскорости бега и контроле дыхания. Дорожку именовали Путем, но Трисс знала, чтоюные ведьмаки называли ее иначе: Мучильня.

Прильнув к шее коня, она медленно проехала под стволом. Итут услышала звон камней и быстрые легкие шаги бегущего человека.

Она повернулась в седле, натянула поводья, ожидая, покаведьмак взбежит на ствол.

Ведьмак взбежал на ствол, стрелой промчался по нему, незамедляя бега, даже не балансируя руками, легко, ловко, мягко, с невероятнойграцией. Только мелькнул и тут же скрылся меж деревьев, не задев ни единойветки. Трисс громко вздохнула, недоверчиво покачала головой. Потому чтоведьмаку, судя по росту и фигуре, было около двенадцати лет.

Чародейка ударила буланого пятками, отпустила поводья ирысью направилась вверх по течению ручья. Она знала, что Путь пересекает балкуснова в том месте, которое окрестили Горловиной. Ей хотелось еще раз глянуть намаленького ведьмака. Ведь она знала, что в Каэр Морхене детей не тренируют ужепочти четверть века.

Особо она не спешила. Тропинка Мучильни извивалась и петлялапо бору, на то, чтобы преодолеть ее, ведьмачонку понадобилось бы значительнобольше времени, чем ей, едущей наперерез. Однако и медлить тоже не следовало.За Горловиной Путь сворачивал в лес, вел прямо к замку. Если не пойматьпаренька у пропасти, его можно вообще не увидеть. Трисс уже несколько разбывала в Каэр Морхене и прекрасно понимала, что видела там только то, чтоведьмаки хотели показать, а показать они хотели лишь самую малость из того, чтов Каэр Морхене вообще можно было увидеть. Нет, наивной Трисс не была.

Проехав по каменистому руслу ручья, она увидела Горловину –уступ, образованный над яром двумя омшелыми скалами, заросшими искореженнымикарликовыми деревцами. Она отпустила поводья. Буланый фыркнул и наклонил головук воде, струящейся меж голышей.

Долго ждать не пришлось. Фигурка ведьмака мелькнула наскале, мальчонка прыгнул, не сбавляя темпа. Чародейка услышала мягкий шлепок, ачуть позже грохот камней, глухой звук падения и тихий крик. Вернее, писк.

Трисс, не раздумывая, соскочила с седла, скинула меховуюнакидку и помчалась по склону, подтягиваясь за корни и ветви деревьев. Взлетелана скалу с разгона, но поскользнулась на игольнике и упала на колени рядом соскорчившимся на камнях телом. Увидев ее, подросток вскочил как подброшенный пружиной,молниеносно отступил и ловко схватился за меч, перекинутый за спину, носпоткнулся и упал между можжевеловым кустом и сосенками. Чародейка неподнималась с колен, а смотрела на мальчика, раскрыв рот от изумления.

Потому что это был вовсе не мальчик.

Из-под пепельной, неровно и неаккуратно подстриженной челкина нее глядели огромные изумрудно-зеленые глаза, самое заметное пятно намаленьком личике с узким подбородком и вздернутым носиком. В глазах стоялиспуг.

– Не бойся, – неуверенно сказала Трисс.

Девочка раскрыла глаза еще шире. Она почти не дышала и,похоже, вовсе не вспотела. Не иначе как бегала по Мучильне уже не один день.

– Как ты?

Вместо ответа девочка быстро встала, ойкнула от боли,перенесла вес тела на левую ногу, наклонилась, помассировала коленку. Одета онабыла во что-то вроде кожаного костюма, сшитого, вернее, сляпанного такимобразом, что любой уважающий себя портной, увидев его, взвыл бы от отчаяния иужаса. Единственным, что в экипировке казалось в меру новым и подогнанным, быливысокие до колен сапожки, ремни и меч. Точнее, мечик.

– Не бойся, – повторила Трисс, все еще неподнимаясь с колен. – Я слышала, как ты упала, испугалась, потому такбежала…

– Я поскользнулась, – буркнула девочка.

– Ничего не повредила?

– Нет. А что?

Чародейка рассмеялась, попробовала встать, поморщилась отболи, отозвавшейся в щиколотке, чертыхнулась. Села, осторожно выпрямила ногу,выругалась снова.

– Иди сюда, малышка, помоги мне встать.

– Я не малышка.

– Допустим. В таком случае кто ты?

– Ведьмачка!

– Ха! Ну, так подойди, ведьмачка, и помоги мне встать.

Девочка не двинулась с места. Она переступила с ноги на ногуи рукой в шерстяной митенке перебирала ремень меча, подозрительно поглядывая наТрисс.

– Не бойся, – улыбнулась чародейка. – Я неразбойница и не чужак какой-нибудь. Меня зовут Трисс Меригольд, я еду в КаэрМорхен. Ведьмаки меня знают. Не таращись. Я одобряю твою бдительность, но будьрассудительной. Как думаешь, добралась бы я сюда, не зная дороги? Тыкогда-нибудь встречала на Пути человеческое существо?

Девочка отбросила сомнения и подошла ближе, протянув руку.Трисс поднялась, почти не воспользовавшись помощью. Не в помощи было дело. Ейхотелось рассмотреть девочку вблизи. И прикоснуться к ней.

В зеленых глазках маленькой ведьмачки не было и признаковмутации, прикосновение маленькой ручки тоже не вызывало легкой приятнойщекотки, характерной для ведьмаков. Пепельноволосого ребенка, хоть он и бегалтропинкой Мучильни с мечом за спиной, не подвергали Испытанию Травами иТрансмутациями. В этом Трисс была уверена.

– Покажи коленку, малышка.

– Не малышка я!

– Прости, забыла. Но какое-то имя у тебя, надо думать,есть?

– Есть. Я… Цири.

– Очень приятно. Подойди-ка поближе, Цири.

– Со мной ничего не стало.