Что касается эротической стороны жизни, то тут Трисс имелаправо считать себя типичной чародейкой. Началось все с кислого вкуса запретногоплода, особо привлекательного из-за суровых правил академии и строжайшихнаказов преподавательницы, у которой она проходила практику. Потом наступиласамостоятельность, свобода и неупорядоченные связи, закончившиеся, как обычнобывает, горечью, разочарованием и воздержанием. Начался долгий периододиночества и, наконец, открытие, что для снятия стрессов и напряжений вовсе нетак уж и необходим человек, желающий считать себя твоим господином сразу послетого, как перевернется на спину и смахнет пот со лба. Что для успокоения нервовимеются менее хлопотные методы, которые, ко всему прочему, не пачкают полотенцакровью, не пускают под одеялом ветров и не требуют завтрака. Затем пришелкраткий и забавный период удовлетворенности собственным полом, закончившийсявыводом, что пачканье, ветры и обжорство свойственны отнюдь не только мужчинам.Наконец, как все без малого магички, Трисс перешла на приключения с другимичародеями, спорадические и нервирующие своим холодным, техничным и, какправило, ритуальным протеканием.

И тогда появился Геральт из Ривии. Ведущий беспокойную жизньведьмак, связанный странными, беспокойными и бурными отношениями с Йеннифэр, еесердечной подружкой.

Трисс наблюдала за обоими и завидовала, хоть, казалось,завидовать-то было нечему. Связь явственно приносила несчастье обоим, ведянапрямую к истощению, была болезненной и… вопреки всякой логике продолжалась.Трисс этого не понимала. И ее это интриговало. Интриговало до такой степени,что…

Она соблазнила ведьмака, почти не пользуясь магией. Простоподоспело удачное время, момент, когда они с Йеннифэр в очередной разосточертели друг другу и бурно расстались. Геральту требовалось тепло, и онхотел забыть обо всем.

Нет, Трисс не стремилась отнять его у Йеннифэр. По сути,подруга была ей нужнее, чем он. Но краткая связь с ведьмаком не разочаровалаее. Она нашла то, что искала, – чувство вины, страха и боли. Его боли.Трисс видела проявление этих эмоций, они ее будоражили, и она не смогла о нихзабыть, когда пришло время расстаться. А что такое своя боль, поняла недавно. Втот момент, когда неодолимо возжелала снова быть с ним. Ненадолго, намгновение, но быть.

А теперь он так близко…

Трисс сжала пальцы в кулак и принялась колотить по подушке.«Нет, – подумала она, – не будь дурочкой, малышка. Не думай об этом.Думай о…»

О Цири? Неужели…

Да, вот истинная причина ее визита в Каэр Морхен.Пепельноволосая девочка, из которой в замке хотят сделать ведьмака. Настоящуюведьмачку. Мутантку. Машину для убийства, такую, как они сами.

«Это ясно, – подумала она вдруг, снова чувствуявозбуждение, но теперь, однако, совершенно иного рода. – Это ясно. Онисобираются мутировать ребенка, подвергнуть его Испытанию Травами иТрансмутации, но не знают, с какого бока подступиться. Из стариков жив одинВесемир, а Весемир всего лишь учитель фехтования. Скрытая в подземельях КаэрМорхена Лаборатория, покрытые пылью бутыли с легендарными эликсирами, печи,перегонные кубы и реторты… Никто не знает, как этим пользоваться. Потому что,совершенно ясно, мутагенные эликсиры разработал в незапамятные времена какой-точародей-ренегат, а его наследники годами совершенствовали их, годами с помощьюмагии контролировали процесс трансмутации, которым подвергали детей. И однаждыцепь прервалась. Не хватило магических знаний и способностей. У ведьмаков естьТравы, Лаборатория. Они знают рецептуру. Но у них нет чародея…

Как знать, – думала она, – может, и пытались?Давали детям декокты, приготовленные без участия магии?»

Она вздрогнула при мысли о том, что могло твориться с темидетьми.

«А теперь, – подумала она, – собираются мутироватьдевочку, но не знают как. А это может означать… Это может означать, что от меняждут помощи. И я увижу то, чего не видел ни один ныне живущий чародей,познакомлюсь с тем, с чем ни один ныне живущий чародей не познакомился.Знаменитые травы, хранящиеся в величайшем секрете культуры вирусов,прославленные таинственные рецептуры…

И именно я поднесу пепельноволосому ребенку набор эликсиров,мне доведется наблюдать мутационные Изменения, собственными глазами видеть,как…

Как умирает пепельноволосое дитя.

О нет. – Трисс вздрогнула. – Никогда. Ни за что.

Впрочем, пожалуй, я раньше времени начинаю волноваться.Пожалуй, не в этом дело. За ужином мы беседовали, сплетничали о том о сем.Несколько раз я пыталась навести разговор на Дитя-Неожиданность. Впустую. Онитут же меняли тему.

Я наблюдала за ними. Весемир был сдержан и озабочен. Геральтнеспокоен, Ламберт и Эскель неестественно веселы и болтливы, Койон естественендо неестественности. Искренна и открыта была только Цири, зарумянившаяся отмороза, растрепанная, счастливая и чертовски голодная. Они поедали похлебку спряностями, густую от гренок и сыра, а Цири удивилась, что не подали грибков.Они пили сидр, но девочка получила воду, чем была явно удивлена и разочарована.«Где салат?» – взвизгнула она вдруг, а Ламберт резко и укоризненно глянул нанее и велел снять локти со стола.

Грибочки и салат. В декабре?

Ясно, – подумала Трисс. – Ее кормят легендарнымипещерными грибками, неизвестной науке горной растительностью, поят знаменитыминапитками из таинственных трав. Девочка развивается быстро, набираетсясатанинской, ведьмачьей кондиции. Естественным путем, без мутации, без риска,без гормональной революции. Но чародейке этого знать не положено. Для чародейкиэто секрет. Ничего они мне не скажут, ничего не покажут.

Я видела, как эта девчушка бегает. Видела, как она с мечомпляшет на бревне, ловкая и быстрая, полная прямо-таки кошачьей грации,двигается словно акробатка. Я должна, – подумала она, – обязательнодолжна ее увидеть раздетой, посмотреть, как она развивается под влиянием того,чем ее здесь пичкают. А вдруг да удастся выкрасть и вывезти пробы грибочков исалата? Ну, ну…

А доверие? Чихала я на ваше доверие, ведьмаки. В мирепроцветают рак, черная оспа, столбняк и белокровие, есть аллергия, есть синдромнеожиданной смерти новорожденных. А вы укрываете от мира ваши грибочки, изкоторых, возможно, удалось бы дистиллировать спасающие жизнь лекарства. Держитев секрете даже от меня, перед которой похваляетесь дружбой, уважением и доверием.Даже я не могу увидеть не только Лабораторию, но и задрипанные грибки!

Зачем же вы меня сюда притащили? Меня, чародейку?

Магия!»

Трисс захохотала.