– Не лезь не в свои дела, – неожиданнопосерьезнела она. – Я же сказала, забудь, что когда-нибудь слышал о внучкеКалантэ.

– Верно, сказала. Но сейчас я ищу не темы для баллады.

– Так чего же ты ищешь, черт побери? Шишек на своюголову?

– Допустим, – сказал он тихо, положив подбородокна сплетенные пальцы и посмотрев чародейке в глаза. – Допустим, Геральтдействительно нашел и спас ребенка. Допустим, наконец уверовал в силуПредназначения и забрал найденного ребенка с собой. Куда? Риенс пыталсявытянуть это из меня пытками. А ты знаешь, Йеннифэр? Знаешь, где залег ведьмак?

– Знаю.

– И знаешь, как туда добраться?

– И это знаю.

– Тебе не кажется, что его надо бы предостеречь?Предупредить, что его и девочку разыскивают какие-то люди типа Риенса? Я поехалбы, но я действительно не знаю, где это… То место, названия которогопредпочитаю не произносить…

– Сделай выводы, Лютик.

– Если ты знаешь, где находится Геральт, то должнапоехать и предостеречь его. Ты ему кое-чем обязана, Йеннифэр. Ведь что-то тебяс ним связывало.

– Верно, – холодно подтвердила она. – Кое-чтоменя с ним связывало. Поэтому я немного знаю его. Он не любит, чтобы емунавязывали помощь. А если и требует помощи, то ищет ее у людей, которымдоверяет. С тех событий прошло больше года, а я… а у меня не было от негоникаких известий. Что же касается долга, то я обязана ему ровно стольким,скольким и он мне. Ни больше ни меньше.

– Значит, поеду я. – Он поднял голову. –Скажи…

– Не скажу, – прервала она. – Ты погорел,Лютик. Тебя могут поймать снова. Чем меньше ты знаешь, тем лучше. Исчезни.Поезжай в Реданию, к Дийкстре и Филиппе Эйльхарт, примкни ко двору Визимира. Иеще раз предупреждаю: забудь о Львенке из Цинтры. О Цири. Прикидывайся, будтоникогда не слышал этого имени. Сделай так, как я прошу. Я не хочу, чтобы стобой случилось что-нибудь скверное. Я слишком тебя люблю, слишком многим тебеобязана…

– Ты второй раз говоришь это. Чем ты мне обязана,Йеннифэр?

Чародейка отвернулась, долго молчала, наконец сказала:

– Ты ездил с ним. Благодаря тебе он не был одинок. Тыбыл его другом. Ты был с ним.

Бард опустил глаза.

– Невелика же была ему с того польза. Немного онвыиграл на такой дружбе. Из-за меня у него были одни лишь неприятности,постоянно приходилось вытаскивать меня из беды… Помогать мне.

Йеннифэр снова перегнулась через стол, положила ему руку напальцы, сильно сжала, не проронив ни слова. В ее глазах была грусть.

– Поезжай в Реданию, – спустя некоторое времяповторила она. – В Третогор. Там ты будешь под присмотром Дийкстры иФилиппы. Не пытайся изображать героя. Ты впутался в опасную аферу, Лютик.

– Я заметил. – Он поморщился, помассировал все ещеболевшее предплечье. – Именно поэтому я считаю, что надо предупредитьГеральта. Ты одна знаешь, где его искать. Знаешь дорогу. Догадываюсь, что тытам бывала… гостем.

Йеннифэр отвернулась. Лютик видел, как она сжала губы, какдрогнул мускул у нее на щеке.

– Правда, как-то случалось, – сказала она, и в ееголосе было что-то неуловимо странное. – Доводилось мне бывать там гостем.Но никогда – непрошеным.

Ветер яросто взвыл, закачал покрывающие руины метелки трав,зашумел в кустах боярышника и в высокой крапиве. Тучи пронеслись по диску луны,на минуту осветив замок, залив бледным, колеблющимся светом ров и остаткистены, вырвав холмики черепов, щерящих поломанные зубы, черными проваламиглазниц глядящих в небытие. Цири тонко пискнула и спрятала голову под плащведьмака.

Подгоняемая пятками лошадь осторожно переступила кучукирпичей, вошла под разрушенную арку. Подковы, ударяя по сломанным плитам,будили меж стен призрачное эхо, которое тут же заглушал ветер. Цири дрожала,вцепившись руками в гриву коня.

– Я боюсь…

– Нечего бояться, – ответил ведьмак, положив ейруку на плечо. – На всем свете нет места безопаснее. Это Каэр Морхен.Пристанище ведьмаков. Когда-то здесь был прекрасный замок-крепость. Оченьдавно.

Она не ответила, только ниже опустила голову. Лошадьведьмака по прозвищу Плотва тихо фыркнула, словно и она хотела успокоитьдевочку.

Они погрузились в темноту, в бесконечно длинный черныйтуннель меж колонн и арок. Плотва шла уверенно и охоче, не обращая внимания нанепроницаемую тьму, весело позвякивая подковами по полу.

Перед ними в конце туннеля неожиданно загорелась краснымвертикальная линия. Вырастая и расширяясь, она превратилась в двери, из-закоторых вырывался свет, мерцающее пламя лучин, укрепленных в железныхдержателях на стенах. В дверях возникла черная, нечеткая в неверном светефигура.

– Кто? – услышала Цири злой металлический голос,прозвучавший как лай. – Геральт?

– Да, Эскель. Я.

– Входи.

Ведьмак слез с лошади, снял Цири с седла, опустил на землю,сунул ей узелок, в который она тут же вцепилась обеими руками, жалея, что онслишком мал, чтобы спрятаться за ним.

– Подожди здесь, с Эскелем, – сказалГеральт. – Я отведу Плотву в конюшню.

– Пошли на свет, малыш, – проворчал мужчина,которого ведьмак назвал Эскелем. – Не стой во тьме.

Цири подняла глаза, взглянула на его лицо и с трудомсдержала крик ужаса. Это был не человек. «Ни у одного человека, – подумалаона, – не может быть такого лица».

– Ну чего ты ждешь? – повторил Эскель.

Она не шевельнулась. Слышала, как в темноте удаляется стуккопыт Плотвы. По ноге шмыгнуло что-то мягкое и пищащее. Она подпрыгнула.

– Не стой во мраке, малыш, крысы башмачки прогрызут.

Цири, прижимая узелок, быстро шагнула к свету. Крысы списком прыснули из-под ног. Эскель наклонился, отобрал у нее узелок, снялшапочку.

– А, зараза! – буркнул он. – Девчонка. Этоготолько не хватало.

Цири испуганно глянула на него. Эскель улыбался. Онаувидела, что это все-таки человек, что у него вполне нормальное человеческоелицо, только от уголка губ через всю щеку до самого уха его уродовалполукруглый длинный шрам.

– Ну коли уж ты тут, приветствую тебя в КаэрМорхене, – сказал он. – Как тебя кличут?