Все это было изложено четко и сжато.

Инспектор задумался. Прямо в тупик ставит эта миссисГарднер. И почему-то никак ее до конца не поймешь. Держится она неестественноспокойно для такого случая, столь же неестественна и ее готовность невозмутимоизлагать факты. Отметил он и то, что, несмотря на всю неожиданность для неедраматического события, она не интересовалась никакими его подробностями. Этоочень поразило его.

– А вы не хотите узнать, что, собственно, произошло вЭкземптоне? – начал он.

Она нахмурилась:

– Нужно ли мне это выслушивать? Мой брат был убит.Безболезненно, я надеюсь?

– Я бы сказал, совершенно.

– Тогда, пожалуйста, избавьте меня от отвратительныхподробностей.

«Противоестественно, – подумал инспектор, – явнопротивоестественно».

Словно прочитав его мысли, она произнесла слово, которое онтвердил про себя:

– Вы полагаете, инспектор, что это противоестественно, но яуже достаточно наслушалась ужасов. Муж мне наговорил всякого во время одного изсвоих самых страшных припадков… – Она содрогнулась. – Я думаю, вы бы понялименя, если бы лучше знали мою жизнь.

– Да, да, несомненно, миссис Гарднер. Я, собственно,приехал, чтобы узнать от вас некоторые подробности о семье.

– Да-а.

– Вам известно, сколько еще у брата родственников помимовас?

– Из близких только Пирсоны. Дети моей сестры Мэри.

– И кто это?

– Джеймс, Сильвия и Брайан.

– Джеймс?

– Он самый старший. Работает в страховой конторе.

– Сколько ему лет?

– Двадцать восемь.

– Он женат?

– Нет, но обручен, и, по-моему, с очень славной девушкой. Яс ней еще не познакомилась.

– А его адрес?

– Юго-Запад, три, Кромвель-стрит, двадцать один.

Инспектор записал.

– Я слушаю, миссис Гарднер.

– Затем идет Сильвия. Она замужем за Мартином Дерингом,возможно, вы читали его книги. Он пользуется некоторым успехом.

– Спасибо. А их адрес?

– Уимблдон, Суррей-роуд, «Уголок».

– Я слушаю.

– И самый младший – Брайан, но он уехал в Австралию. Боюсь,не отыщу его адреса, но либо брат, либо сестра обязательно его знают.

– Спасибо вам, миссис Гарднер. И чистая формальность: как выпровели вчерашний день?

Она выразила удивление.

– Дайте припомнить. Я купила кое-что… Да, потом пошла вкино. Вернулась домой около шести и прилегла у себя до обеда: картина вызвала уменя головную боль.

– Благодарю вас, миссис Гарднер.

– Что-нибудь еще?

– Нет. По-моему, мне больше не о чем вас спрашивать. Теперьбуду связываться с вашим племянником и племянницей. Не знаю, уведомил ли васмистер Кирквуд, но вы и трое молодых Пирсонов являетесь наследниками капитанаТревильяна.

Краска проступила на ее лице от сильного волнения.

– Это замечательно, – спокойно сказала она. – Настолько былотяжело, так тяжело… Все время что-то выкраиваешь, экономишь, а столько всегохочется…

Она быстро поднялась со стула, когда сверху донессяраздраженный мужской голос:

– Дженнифер, Дженнифер, иди сюда!..

– Простите, – сказала она.

Едва она открыла дверь, как опять, еще громче инетерпеливее, прозвучало:

– Дженнифер, где ты? Иди сюда!

Инспектор прошел за ней к двери. Он остановился в прихожей исмотрел, как она побежала вверх по лестнице.

– Иду, дорогой, иду! – крикнула она.

Больничная сиделка, которая спускалась вниз, посторониласьпропустить ее.

– Пожалуйста, пройдите к мистеру Гарднеру, он оченьвозбужден. Вам всегда удается его успокоить.

Инспектор Нарракот поневоле оказался на пути сиделки, когдаона спустилась с лестницы.

– Можно с вами поговорить минутку? – спросил он. – Нашабеседа с миссис Гарднер прервалась.

Сиделка с готовностью направилась в гостиную.

– Больного расстроило известие об убийстве, – объяснила она,поправляя жесткую крахмальную манжету. – Беатрис, глупая девица, прибежала итут же все выложила.

– Сожалею, – сказал инспектор. – Боюсь, это моя вина.

– Что вы, откуда же вам было знать! – кокетливо сказаласиделка.

– Мистер Гарднер опасно болен?

– Печальная история, – сказала сиделка. – Хотя у него,собственно говоря, нет ничего серьезного. Он потерял подвижность конечностейисключительно из-за нервного шока… И никаких внешних признаков инвалидности.

– А вчера днем у него не было какого-нибудь потрясения? –спросил инспектор.

– Что-то я не знаю, – с некоторым удивлением ответиласиделка.

– Вы были с ним весь день?

– Должна бы весь день, только вот капитану Гарднерупонадобилось поменять книги в библиотеке, а жене сказать он забыл, она ушла. Яи отправилась выполнять его поручение. Потом он попросил меня купить кое-какиепустяки, подарки для жены. Такой заботливый он у нас. И сказал, чтобы я выпилаза его счет чаю в «Бутс», вы, говорит, сиделки, не можете без чая. Это у негошуточки такие… Я не выходила до четырех, а ведь магазины, знаете, такпереполнены перед Рождеством, то да се, и вернулась я только после шести. Нобедняжка чувствовал себя вполне удовлетворительно. Собственно, он даже сказалмне, что почти все время спал.

– Миссис Гарднер к этому времени уже возвратилась?

– Да, кажется, она прилегла.

– Она очень предана мужу, не так ли?

– Она обожает его. Клянусь, эта женщина готова сделать длянего что угодно. Очень трогательно и не похоже на те случаи, с которыми мнеприходилось сталкиваться. Вот только в прошлом месяце…

Но инспектор Нарракот искусно парировал угрожающую емусплетню прошлого месяца. Он взглянул на часы и громко воскликнул: