– Ожидается большой загул. – Беннет покачалголовой, доставая из карманов и раскладывая на столе набор мобильных телефонов.Не прошло и минуты, как у него за спиной появился официант с традиционнымдвойным скотчем. В стакане, как любил Беннет, плавал только один небольшойкусочек льда.

Клей заказал чай со льдом.

– Как поживает мой конгрессмен? – почтипроорал Ребекке через стол Беннет и, скосив глаза, проверил, услышала ли егопара, сидевшая за соседним столиком: у меня есть свой конгрессмен, знай наших!

– Прекрасно, папа. Очень занят, но просилпередать тебе привет.

– Ты выглядишь усталой, детка. Был трудныйдень?

– Да нет, ничего.

Ван Хорны дружно отпили из бокалов. Усталость Ребеккибыла любимой темой разговоров ее родителей. Они считали, что девочка слишкоммного работает. Предпочитали, чтобы она не работала вовсе. «Девочка»приближалась к тридцатилетнему рубежу, ей пора было выйти замуж за достойногомолодого человека с хорошо оплачиваемой службой и блестящим будущим, чтобыродить им внуков и провести остаток жизни в клубе «Потомак».

Клею было бы начхать на то, что они тамсчитали и предпочитали, если бы сама Ребекка не мечтала о том же самом.Когда-то она поговаривала о карьере госслужащей, но, проведя четыре года наКапитолийском холме, досыта наелась бюрократии. Она хотела мужа, детей ибольшой дом в пригороде.

Принесли меню. Беннету позвонили. Не выходяиз-за стола, он весьма грубо начал говорить с кем-то, словно финансоваябезопасность Америки – ни больше ни меньше – висела на волоске. Явно срывалоськакое-то дельце.

– Что мне надеть? – спросила Барбара у Ребекки,воспользовавшись моментом, когда Клей якобы углубился в меню.

– Что-нибудь новенькое, – посоветовалаРебекка.

– Ты совершенно права, – охотно согласиласьБарб. – Давай в субботу пройдемся по магазинам.

– Отличная идея.

Беннету, судя по всему, удалось спастиположение, и они сделали заказ, после чего глава семьи соизволил ознакомить ихс подробностями разговора: банк проявляет нерасторопность, ему, Беннету,придется их подстегнуть и так далее и тому подобное. Он распространялся обэтом, пока не принесли салаты.

Немного поев, Беннет с полным, как обычно,ртом сообщил:

– В Ричмонде я обедал со своим близким другомЙеном Ладкином, спикером палаты. Тебе бы понравился этот парень, Клей, –выдающийся деятель. И настоящий виргинский джентльмен.

Клей прожевал и кивнул с таким энтузиазмом,словно не мог дождаться встречи с другом Беннета.

– Но не в этом дело. Йен мне кое-чем обязан,там многие мне обязаны. Вот я и прозондировал один вопрос.

Клей не сразу заметил, что обе дамы пересталижевать, положили вилки и замерли.

– Какой вопрос? – спросил Клей, поскольку все,видимо, ожидали, чтобы он что-нибудь сказал.

– Я рассказал ему о тебе, Клей: блестящиймолодой юрист, хваткий, трудолюбивый, выпускник Джорджтаунского университета,красивый молодой человек с твердым характером. И он сказал, что всегда рад датьшанс новому дарованию – одному Богу известно, как трудно его найти, – и что какраз сейчас у него открывается новая ставка. Я ответил, что не знаю,заинтересует ли тебя это предложение, но с удовольствием передам его тебе. Ну,что думаешь?

«Думаю, меня обложили, как медведя в берлоге!»– чуть не вырвалось у Клея. Ребекка неотрывно смотрела на него, пытаясьопределить его первую реакцию.

В соответствии со сценарием Барб произнесла:

– Похоже, прекрасное предложение.

Талантливый, блестящий, трудолюбивый, хорошообразованный, даже красивый. Клея позабавило, как быстро вдруг выросли егоакции.

– Это интересно, – признался он отчасти дажечестно, поскольку все было действительно интересно в этом действе.

Беннет тут же ухватился за его реплику. На егостороне, разумеется, было преимущество внезапности.

– Потрясающее место. Очень интересная работа.Ты там будешь иметь дело с сильными мира сего. Скучать не придется ни минуты.Конечно, нужно будет попотеть, особенно во время парламентских сессий, но ясказал, что у тебя широкие плечи и огромное чувство ответственности. На тебяможно положиться.

– А чем именно я буду там заниматься? – струдом сумел вставить Клей.

– Ну, я этих ваших юридических тонкостей незнаю. Но Йен сказал, что, если предложение тебя заинтересует, он охотно с тобойпобеседует. Однако место горящее. По его словам, резюме кандидатов льютсярекой. Так что надо шевелиться.

– Ричмонд – это не так далеко, – вставилаБарб.

Да уж, это черт знает насколько ближе, чемНовая Зеландия, с сожалением подумал Клей. Барб уже планировала свадьбу. МыслиРебекки оставались для него загадкой. Иногда она задыхалась от родительскойопеки, но редко выказывала какое бы то ни было желание уйти из семьи. Беннетиспользовал свои деньги, если у него действительно еще что-то оставалось, какприманку, чтобы удерживать дочерей.

– Что ж… думаю, я должен вас поблагодарить, –сказал Клей, сутулясь под тяжестью своих новообретенных «широких плеч».

– Начальное жалованье девяносто четыре тысячив год, – сообщил Беннет, на октаву, а то и на две понизив голос, чтобы этого засоседними столиками не услышали.

Девяносто четыре тысячи. Более чем в два разавыше нынешней зарплаты Клея, и он отдавал себе отчет в том, что всем сидящим застолом это известно. Ван Хорны боготворили деньги и были одержимы разговорами ожалованьях и состояниях.

– Ух ты! – отреагировала на сообщение Барб.

– Приличная зарплата, – признал Клей.

– Для начала неплохо, – согласился Беннет. –Йен говорит, ты сможешь познакомиться с крупнейшими адвокатами города. Наладишьсвязи и все такое. Покрутишься там несколько лет и проторишь себе дорожку вкорпоративную адвокатуру. Вот где крутятся большие деньги, скажу я тебе!

Клею не понравилось, что Беннет Ван Хорнвзялся планировать остаток его жизни. Планирование это, разумеется, не имелоникакого отношения к самому Клею – только к Ребекке.

– От таких предложений не отказываются, –подстрекательски заметила Барб.

– Мама, не дави, – осадила ее Ребекка.

– Такая прекрасная возможность! – не унималасьБарб, будто Клей и сам этого не понимал.