— Не могу поверить, что ты сделала это! — взорваласьМередит. — Что, если ты забеременеешь? Что, если девчонки начнут сплетничать?Что, если твои родители узнают?

Но Лайза была настроена не менее решительно:

— Ты не мой опекун и не отвечаешь за меня, так что прекративести себя как моя мамаша! Если желаешь дожидаться, пока Паркер Рейнолдс илидругой мифический рыцарь на белом коне примчится, подхватит тебя и унесет впостель, — это твое дело, но не вмешивайся в мою жизнь и не считай, что другиеобязаны вести себя точно так же. Мне плевать на весь этот вздор о чистоте,который вдалбливали нам в головы монахини в Святом Стефане! — продолжала Лайза,швыряя блейзер в шкаф. — Если ты оказалась достаточно глупой, чтобы поверитьим, оставайся вечной девственницей, но не требуй от меня того же! И я не такаядура, чтобы забеременеть, — Билл пользовался презервативом. Кроме того, ни однаиз девчонок и словом не обмолвится, потому что все уже д. — «.: переспали смальчишками. Единственной шокироканной крошкой-девственницей в этой комнатебыла ты.

— Довольно, — холодно перебила Мередит, отходя к своемустолу. Несмотря на внешнее спокойствие, девушка изнывала от смущения иугрызений совести. Она действительно чувствовала себя ответственной за Лайзу,потому что добилась для подруги стипендии в Бенсонхерсте. Более того, Мередитпризнавала, что ее моральные принципы устарели и скорее подходят для монастыряи поэтому она не имеет права читать нравоучения Лайзе. Она и сама сыта по горлоподобными наставлениями.

— Я не собиралась осуждать тебя, Лайза, просто беспокоилась,вот и все.

После нескольких моментов напряженного молчания Лайзаповернулась к подруге:

— Мер, прости меня.

— Забудь, — отозвалась Мередит. — Ты была права.

— Вовсе нет, — горячо возразила Лайза, с отчаянной мольбойглядя на Мередит. — Дело в том, что я совсем другая и никогда не буду такой,как ты. Я, честно, пыталась.

Откровенное признание вызвало мрачную улыбку на лицеМередит.

— Но почему ты хочешь быть похожей на меня?

— Потому что, — криво усмехнулась Лайза и, имитируя ХэмфриБогарта, прохрипела:

— У тебя есть класс, беби. Класс с большой буквы.

Их первая настоящая стычка кончилась перемирием, котороебыло отпраздновано в этот же вечер за молочными коктейлями в кафе-мороженомПаулсона.

Глядя на фотографии, Мередит вспомнила об этой ночи, но тутее бесцеремонно вернула к действительности Линн Маклолин. Просунув в голову вдверь, девушка звонко объявила:

— Утром звонил Ник Терне из телефона-автомата! Сказал, чтовы уже отключили свой телефон, и что он собирается сегодня заглянуть ненадолго.

— Которой из нас он звонил? — осведомилась Лайза. Линнответила, что Ник хотел поговорить с Мередит, и исчезла. Лайза немедленноподбоченилась и с притворной яростью обрушилась на подругу:

— Я так и знала! Прошлой ночью он не сводил с тебя глаз,хотя я только что на голове не стояла, пытаясь привлечь его внимание! Зря яучила тебя пользоваться косметикой и подбирать одежду!

— Опять ты, — отпарировала Мередит, улыбаясь, — относишь насвой счет мой жалкий успех у немногих парней! и Ник Терне учился напредпоследнем курсе в Йеле и, верный традициям, приехал в Вермонт, чтобыприсутствовать на церемонии окончания школы его сестрой, и ослепил всех Девушеккрасивым лицом и идеальной фигурой спортсмена. Но стоило ему бросить взгляд наМередит, остальные отошли на второй план, и Ник даже не делал из этого тайны.

— Жалкий успех у немногих парней? — повторила Лиза,выглядевшая очаровательной даже сейчас, с рыжими волосами, сколотыми на головев беспорядочный узел. — Если бы ты встречалась хотя бы с половиной мальчиков,которые назначали тебе свидания за последние два года, то побила бы мой рекорд,я просто уверена в этом!

Она хотела добавить еще что-то, но тут в приоткрытую дверьпостучала сестра Ника.

— Мередит, — позвала она, беспомощно улыбаясь, — внизу ждетНик с парой приятелей. Приехали сегодня утром из Нью-Хейвена. Говорит, чтотвердо намерен помочь тебе собраться, отвезти, куда захочешь, или сделатьпредложение руки и сердца, в зависимости от того, что ты предпочтешь.

— Пришли несчастного влюбленного и его друзей сюда, —смеясь, объявила Лайза, и когда Триш Терне ушла, подруги обменялисьвеселыми-понимающими взглядами. Две полные противоположности. Совершенносогласные во всем.

За последние четыре года они сильно изменились, особенноМередит. Лайза всегда была ослепительно красива, ей не приходилось носить очкиили страдать от детской полноты. А Мередит два года назад на карманные деньгикупила контактные линзы, что избавило ее от очков и позволило привлечь вниманиек необыкновенным глазам. Природа и время позаботились обо всем остальном,придав законченность тонко очерченному лицу, блеск и густоту волосам и округливфигуру в нужных местах.

Лайза с ее кудрявыми пылающими волосами и яркой внешностью ввосемнадцать лет выглядела земной и вызывающе красивой. Мередит, напротив,казалась уравновешенной, исполненной достоинства и безмятежно прекрасной.Мужчин привлекало бьющее фонтаном жизнелюбие Лайзы, а улыбчивая сдержанностьМередит служила вызовом. Где бы ни появились обе девушки, мужские головынеизменно поворачивались, словно подсолнухи за солнцем. Лайза наслаждаласьвниманием, она обожала волнующее предвкушение встречи и восхитительные новыероманы. Мередит, наоборот, совершенно равнодушно относилась к своему успеху умужчин. Хотя ей нравилось встречаться с мальчиками, ходить с ними на лыжныепрогулки и танцы, свидания Мередит с юношами доставляли ей удовольствие, ноотнюдь не вызывали того безумного волнения, на которое она рассчитывала.

И к поцелуям Мередит относилась равнодушно. Лайза относилаэто за счет того, что Мередит, совершенно непонятно почему, идеализировалаПаркера, и теперь сравнивала с ним каждого мужчину, с которым была знакома.Конечно, это в какой-то мере объясняло безразличие Мередит, но, по правдеговоря, беда крылась в том, что она с самого детства воспитывалась средивзрослых и росла под присмотром отца, властного, привыкшего к беспрекословномуподчинению. И хотя с мальчиками из Личфилда было неплохо проводить время, оначувствовала себя гораздо старше их.

С юных лет Мередит твердо знала, что хочет получить дипломколледжа и занять подобающее ей место в компании отца. Парни из Личфилда, дажеих старшие братья, казалось, не имели в жизни других интересов, кроме секса,спорта и выпивки. Для Мередит идея отдаться какому-то мальчишке только длятого, чтобы добавить свое имя к списку бенсонхерстских девственниц, побежденныхучениками Личфилда, по слухам, висевшему в актовом зале школы, казалась нетолько бессмысленной, но и унизительной.