Выполнив положенные по этикету обязанности, девочки тут же переключиливнимание на мальчиков, сидевших между ними. Третьей была младшая сестраПаркера, Розмари, безразлично кивнувшая в направлении Мередит и тут жепрошептавшая что-то «кавалеру», который, смеясь, искоса глянул на вновьприбывшую гостью.

Молча подавив неприятную убежденность в том, что Розмариговорила о ней, Мередит с деланной веселостью огляделась, притворяясь, чтозаинтересовалась яркими рождественскими украшениями. Стул справа, как она позжеобнаружила, остался пустым, поскольку приглашенный молодой человек внезапнозаболел гриппом, и Мередит в который раз оказалась в неловком положении,оставшись без пары.

Ужин медленно продолжался, блюдо за блюдом, и Мередит каждыйраз механически выбирала нужные нож и вилку из тех одиннадцати, что были разложеныоколо тарелки. Подобные торжественные обеды и ужины были вполне привычны длянее, как и для остальных учеников мисс Эппингем, поэтому у нее даже не было нималейших причин отвлечься и забыть о чувстве неловкости, терзавшем ее, покаостальные были поглощены обсуждением последних фильмов.

— Ты видела его, Мередит? — спросил Стивен Мормон, следуястрогим правилам мисс Эппингем, гласившим, что за столом необходимо вовлекать вбеседу всех и каждого.

— Нет. Боюсь, что… нет.

К счастью, от остальных пояснений ее избавили звуки музыки.Оркестр начал играть, и смежная перегородка поползла вверх — знак того, чтоужинающие должны с достоинством закончить разговоры и торжественно направитьсяв бальный зал.

Паркер пообещал приехать на танцы, и поскольку его сестраужинала здесь, Мередит была уверена, что он сдержит слово. Кроме того, егостуденческое братство веселилось на вечеринке в одном из соседних залов, такчто он наверняка был в отеле. Девочка встала, пригладила волосы, втянула животи шагнула за остальными.

Следующие два часа мисс Эппингем выполняла свой долг,«вращаясь» среди гостей и делая все, чтобы у каждого был партнер для танцев ибесед, и девочка несколько раз замечала, как директриса отправляла к ней явносопротивляющихся мальчиков со строгим наказом пригласить Мередит на танец.

К одиннадцати часам большинство приглашенных разбились нанебольшие компании, и почти никому уже не хотелось танцевать, возможно, потому,что оркестр играл только старомодные танцы. На площадке осталось всего четырепары, и среди них Мередит и ее кавалер Стюарт Уитмор, оживленно объясняющий,как собирается достичь заветной цели — поступить на работу в юридическую фирмуотца. Как и сама Мередит, он был неглуп, не отличался легкомыслием и нравилсяей больше остальных мальчиков, особенно потому, что Стюарт хотел танцевать сней. Однако слушала она его вполуха, не отрывая взгляда от двери, поэтомууспела заметить, как на пороге появился Паркер в сопровождении трех приятелейпо колледжу. Горло девочки перехватило, сердце судорожно забилось при видеэлегантного неотразимо-красивого молодого человека в черном смокинге, сгустыми, светлыми, выгоревшими на солнце волосами и загорелым лицом. Рядом сним любой юнец в зале, даже его приятели, выглядели незначительными инепримечательными.

Заметив, что Мередит неожиданно застыла, Стюарт прервалбесконечное перечисление требований к поступающим на юридический факультет ипроследил за направлением ее взгляда.

— О… брат Розмари явился! — пробормотал он.

— Вижу, — кивнула Мередит, не сознавая, как мечтательнозвучит ее голос.

Зато Стюарт, отлично все расслышавший, поморщился:

— И что такого есть в этом Паркере Рейнолдсе, почему вседевчонки тут же теряют голову и начинают задыхаться от счастья? Неужели лишьпотому, что он старше, выше и куда лучше умеет заговаривать зубы, тыпредпочтешь его мне?

— Не стоит так себя принижать, — с рассеянным чистосердечиемпосоветовала Мередит, наблюдая, как Паркер пересекает зал, чтобы пригласитьсестру на обязательный танец, — Ты очень умный и очень хороший.

— И ты тоже.

— И кроме того, обязательно будешь блестящим адвокатом, какотец.

— Ты не хотела бы куда-нибудь пойти в следующую субботу?

— Что?! — охнула Мередит, неприлично вытаращив глаза. — Тоесть, — поспешно попыталась она исправить положение, — с твоей стороны было такмило пригласить меня, но отец позволит мне встречаться с мальчиками только сшестнадцати лет.

— Спасибо за то, что нашла способ не обидеть меня.

— Но я сказала правду! — горячо возразила Мередит и тут жезабыла обо всем, потому что один из приятелей Розмари Рейнолдс «отбил» ее у брата,и тот уже направился было к дверям зала.

— Прости, Стюарт, — с отчаянием пробормотала девочка, — номне нужно кое-что отдать Паркеру!

Не замечая, что привлекает внимание окружающих, явнозабавляющихся странной сценой, Мередит почти побежала за Паркером и настиглаего в тот момент, когда он уже был готов покинуть зал вместе с друзьями.Молодые люди с любопытством смотрели на нее, словно на непонятное насекомое,неожиданно залетевшее в окно, но улыбка Паркера была теплой и неподдельнодружелюбной:

— Привет, Мередит. Хорошо проводишь время? Мередит кивнула,надеясь, что он вспомнит свое обещание потанцевать с ней, и тут же с упавшимсердцем поняла: Паркер просто вежливо дожидается, пока она заговорит, а у неене находится слов. Жаркий румянец смущения разлился по щекам, как толькодевушка с ужасом поняла, что глазеет на него в благоговейном молчании.

— Мне… мне нужно отдать тебе это, — пробормотала она наконецдрожащим, перепуганным голосом, лихорадочно шаря в сумочке. — То есть это отецвелел передать…

Она вытащила конверт с билетами в оперу и поздравительнойоткрыткой, но зацепила уголком за ожерелье, и жемчуг белоснежным ручейкомпролился на пол. Мередит поспешно нагнулась, но Паркер успел чуть раньше, и онис размаха столкнулись лбами.

— Прости, — выпалила она, услыхав, как охнул Паркер.

Мередит судорожно выпрямилась, но в этот момент по полу покатилсятюбик губной помады, и Джонатан Соммерс, один из друзей Паркера, наклонился,чтобы подобрать его.

— Почему бы тебе просто не перевернуть сумочку, чтобы мысмогли сразу все поднять? — пошутил он, обдавая ее парами спиртного.

Мередит, сгорая со стыда, слушала смешки собравшихся вокруггостей мисс Эппингем и, осознав, что кажется еще более неповоротливой инеуклюжей, чем всегда, протянула конверт Паркеру, сунула помаду и жемчуг всумочку и отвернулась, смаргивая непрошеные слезы. Пора уходить, и как можноскорее. Но Паркер неожиданно вспомнил о данном ей обещании.

— Как насчет танца, который я у тебя просил? — добродушноусмехнулся он.