Эта вечеринка складывалась как-то странновато. Она проходилаочень спокойно и не имела ничего общего с балом художественных руководителей,состоявшимся в пятницу. Я ожидала, что вот-вот случится нечто экстравагантное:каждый из окружавших нас людей мог в любой момент сбросить с себя одежду иподать сигнал к всеобщей оргии… Но ничего не происходило. Напротив, казалось,толпа начинает потихоньку редеть. Через два часа я удивленно посмотрела наКриса.

— Похоже, это всего лишь увертюра? Или я ошибаюсь?

Криса искренне позабавил мой вопрос. Он сделал паузу.

— А ты как думаешь?

— Не знаю.

Я чувствовала себя как последняя дура. Хотя почему «как»?

— Ну, малышка Джиллиан, ты не так уж далека от истины.Но чтобы все понять, нам придется присоединиться к тем, кто ждет очереди у лестницы.

Мы стояли на первом этаже. Правда, в Сан-Франциско первымназывали этаж, вознесшийся над вершиной холма на головокружительную высоту.

— Значит, все происходит наверху? — Меня распиралоот любопытства.

— Может быть… — У Криса был застывший взгляд.

— Я хочу посмотреть, Крис. Покажи мне.

— Увидишь.

Он подвел меня к кучке людей, сгрудившихся в углу; мы селина пол и принялись болтать. И тут я увидела, что гости поднимаются по лестницеи не возвращаются. Мы оставались одни, словно галька на берегу после отлива.Вокруг сидело не больше дюжины человек.

— Вечеринка окончена?

— Джиллиан Форрестер, что ты пристала как банный лист?Тут… Ладно, вставай. Мы идем наверх. — Похоже, началось то, чего яждала. — Но я не уверен, что тебе это понравится.

— От какого тайного зла вы защищаете меня, мистерМэтьюз? Так и не скажете?

Мы поднимались по лестнице, усеянной бездыханными телами.Кто упился, кто обкурился до потери пульса. Блюз сменился тяжелым роком, отзвуков которого содрогался дом и холодело в животе.

На первой лестничной площадке Крис обернулся, смерил менявзглядом и страстно поцеловал. Его рука ласкала мою грудь. Рубашка былатоненькая, и это прикосновение заставило меня почувствовать себя обнаженной.Мне немедленно захотелось уехать домой и лечь в постель…

— Джилл, тут есть два местечка… Внизу принимают ЛСД,смотреть там особенно не на что. А вот наверху занимаются… совсем другим.

— Что там? Героин? — У меня расширились глаза. Яначала жалеть, что пришла сюда.

— Нет, глупышка. Не героин. Другое. Ладно, пошли.По-моему, ты уже созрела.

Он загадочно усмехнулся, взял меня под руку и буквальнопотащил по лестнице. Наконец мы оказались в зале под стеклянной крышей,освещенном лишь парой огромных свеч. Прошла минута, прежде чем глаза привыкли ктемноте. Я ощущала присутствие множества людей, но не могла понять, сколько ихи чем они занимаются. Поразило меня только то, что они почти не шумели. И тут яувидела все.

Мы находились на широком и длинном чердаке с прозрачнымпотолком и несколькими окнами. Как и во всем доме, здесь не было никакоймебели. Но зато было много движения. Слишком много. Здесь были почти все, когомы видели внизу. Без малого двести человек, сбросив рубашки и джинсы,совокуплялись в самых диковинных позах, соединяясь в цепочки по четыре, пять и шестьчеловек. Это была оргия.

— Джилл, ты в порядке? — Крис внимательно следилза выражением моего лица.

— Я… Ух… Да… Конечно, Крис… Но…

— Что «но», любимая? Мы вовсе не обязаны принимать вэтом участие.

За его спиной разыгрывалась сцена, от которой я не моглаоторвать глаз. Две девицы занимались любовью друг с дружкой, двое мужчин жадногладили их обнаженные тела, а третья девушка в это время просовывала язык междубедрами одного из наблюдателей.

— Я… Ух… Крис… Кажется, мне это не нравится.

Я была в этом убеждена, но стеснялась признаться. Мне былодвадцать восемь лет, и я давно слышала о таких вещах. Но одно дело слышать, адругое видеть… Нет, участвовать в этом мне не хотелось.

Крис взял меня за руку и медленно повел обратно. Когда мыспустились на несколько ступенек, он улыбнулся и поцеловал меня. Поцелуй былнежным, а улыбка сочувственной. Он совсем не жалел о том, что мы ушли.

— Я отвезу тебя домой. — А потом вернешься сюдаодин?.. У меня упало сердце. Должно быть, это было написано на моем лице, и онбыстро добавил: — Да нет же, глупышка! Не кипятись. Я могу обойтись без этого.Групповой секс — это скучно.

Я подумала о том, часто ли он занимался им, пока не пришел ктакому заключению, но ничего не сказала. Спасибо и на этом. Слава богу, мы едемдомой. С меня достаточно. Мое образование закончено. Теперь я знаю, что такоегрупповой секс. Баста!

— Спасибо, Крис. Наверное, у меня ужасно мятая рубашка.

— Ничего подобного. Выглядит вполне прилично. —Поглядев на мое прозрачное одеяние, он счастливо улыбнулся, поцеловал меня вгрудь, вывел на улицу, и мы поехали домой.

Дорога не заняла много времени. Мы молчали, но ячувствовала, что мы стали еще более близкими друг другу. Крис остановил машинуу подъезда и помог мне выйти. Неужели он уедет и на этот раз?

Я расплатилась с беби-ситтер, и та ушла, добросовестноизвестив меня, что никто не звонил. Меня разобрал смех. Тот единственный, откого я ждала весточки, был со мной, а больше мне никто не нужен.

— Хочешь выпить, Крис?

Он покачал головой и пристально посмотрел на меня.

— Не сердишься, что мы ушли?

— Нет. Мне нравится твой образ мыслей. Хватит, Джилл,уже поздно. Пора спать. Завтра у меня уйма дел.

— И у меня.

Мы погасили свет в гостиной и на цыпочках прокрались мимоспальни Сэм. Меня охватило чувство уюта и спокойствия. Я была рада, что оностался, и улыбалась от уха до уха. Как же быстро мы заговорили, словно муж сженой: «Пора спать, завтра у меня уйма дел». Я сидела на кровати и терпеливождала, пока он снимет джинсы, мирно поцелует меня и уснет. Господи, разве нужнаеще какая-нибудь любовь?

Я расчесывала волосы и еле заметно улыбалась.

— Джилл, ты что это делаешь? — удивился Крис.

— Разве не видишь? Расчесываю волосы, дурачок.

— Какого черта? Групповой секс — дерьмо, но оргию япросто отложил до дома… Иди ко мне.

Он встретил меня посреди комнаты и принялся раздевать. Ярасстегивала рубашку на нем, а он на мне. Вскоре мы стояли, прижавшись друг кдругу, а потом мои слаксы упали на пол одновременно с его джинсами, и наши теланаконец слились воедино.

— Эй… Крис… Уже светает. А ты так и не поспал. — Ячувствовала себя слегка виноватой. Самую малость.