— Кто будет на этом балу, Джо? Я кого-нибудьзнаю? — с деланным безразличием поинтересовалась я.

— Да все те же. Художественные руководители большинствагородских агентств, статисты, фотомодели, кое-кто из актеров — ничегоособенного.

Джо ничуть не насторожился, но понял, что я имею в видуКриса, и выжидающе умолк.

— Что ж, неплохая компания. У нас в Нью-Йорке тожеустраивают такой бал, но там собирается столько народу, что не встретишь ниодного знакомого лица. Огромная галдящая орда, как и весь город.

— Здесь все иначе. В сущности, Сан-Франциско невелик.Тут знают друг о друге все. Вот и я знаю, что некоторые люди не стоят любви. Яговорю о Крисе, Джилл.

Ну вот, добрались и до Криса.

— Да?

— Слушай, ты заставляешь меня чувствовать себя сводней.Я ведь подозревал, что так оно и выйдет. Даже другого стилиста нанял, но она,как на грех, заболела. Джилл, Крис отличный парень, я его обожаю, но онсовершенно аморальный тип, коллекционирует женщин и заботится только о себе.Да, он веселый малый, однако упаси тебя бог влюбиться в него. Извини, чтоиспортил тебе настроение, но я должен был сказать это. Не надейся, его там небудет. Он ненавидит такие сборища. Понимаешь, он хиппи, а ты хорошая девушка изприличной нью-йоркской семьи. И ты уже хлебнула лиха, прошла через развод… Несвязывайся с ним.

Ничего себе… Целая речь!

— Ты придаешь этому слишком большое значение, Джо. Уменя и в мыслях нет в него влюбляться. Я познакомилась с Крисом во вторник и стех пор его в глаза не видела… — Увы! — Ты совершенно прав: работать сэтим парнем интересно, но влюбляться в него не стоит. Однако я взрослый человеки могу постоять за себя. И я вовсе не увлечена им. Ты доволен?

Ну ладно, поверю. Но мне будет жаль, если между вамипроизойдет что-нибудь серьезное. Я бы чувствовал себя чертовски виноватым… Игрыз бы от ревности стены своей конторы. За тебя!

Он разлил по бокалам остатки вина и чокнулся со мной. Явыпила, молясь про себя, чтобы у Джо никогда не исчез повод ревновать меня кКрису.

Закончив обед, мы сели в машину, проехали центр, освещенныйнеоновой рекламой баров со стриптизом, и свернули на Бэттери-стрит. Когда-тоздесь был порт. Его закрыли еще в начале девятисотых годов, но освободившуюсяплощадь начали застраивать относительно недавно, и район моментально сталпрестижным. Туда толпой хлынули архитекторы, однако работы было непочатый край,и унылые складские помещения до сих пор стояли бок о бок с современнымизданиями из стекла и железобетона.

Джо остановился у одного из складов, и мы вошли внутрь.Зрелище было неописуемое. Стены были от пола до потолка задрапированыполотнищами блестящей ткани, отражавшей неоновый свет. Казалось, все вокругпылает и вот-вот взорвется. Пол был усеян конфетти. Рок-группа в серебристых джинсахи блузах вовсю наяривала что-то оглушительное. В углу соорудили бар, остроумнооформленный в виде айсберга. На девице, раздававшей напитки, не было ничего,кроме юбочки из пластмассовых льдинок. А в центре и вдоль стен толпились гости,одетые, как и предполагал Джо, весьма… нестандартно. Розовый шелк, зеленаязамша, платья с большими вырезами на груди, на спине или на груди и спинесразу, волосы всех цветов и оттенков радуги. Сапоги с прибамбасами и джинсы. Вобщем, здесь царил кавардак, который способна устроить только артистическаямолодежь большого города. Никто другой на это просто не осмелился бы. Ячувствовала себя кем-то вроде соглядатая и благодарила судьбу, что догадаласьодеться цыганкой. Это давало мне право безнаказанно глазеть по сторонам и нечувствовать себя белой вороной.

В углу стояла группа людей, которые почему-то пялились напотолок. Джо дернул меня за руку.

— Глянь-ка туда!

Я подняла глаза и не удержалась от смеха. К потолку наканатах был подвешен маленький, но абсолютно настоящий каток, на которомвыступала фигуристка. Она была совершенно спокойна и каталась под плавнуюмелодию, не имевшую ничего общего с сумасшедшим ритмом, который отбиваларок-группа. Потрясающе!

— Слушай, где они откопали такое чудо?

— Не знаю… Погоди, то ли еще будет! Вот это, к примеру…

В углу крутила фуэте балерина. Каждые несколько минут онападала на пол, словно в полном изнеможении, но тут же оживала и сновапринималась проделывать пируэты. Это было еще интереснее, чем номер фигуристки.Я начала озираться по сторонам. На глаза попался чудак, одетый с иголочки,словно президент крупного банка. Он пробирался через толпу, не удостаиваяникого взглядом, и выдувал чудовищные — размером с мой кулак — пузыри изжевательной резинки. С ума сойти! Как выяснилось, все фокусы и убранство залапридумала фирма по устройству зрелищ, называвшаяся «Капризы напрокат».Руководил ею молодой художник из Сан-Франциско. Он очень гордился своейвыдумкой и имел на это полное право. Благодаря ему бал удался на славу.

Мы с Джо то и дело теряли и снова находили друг друга. Явстретила нескольких знакомых из других агентств и танцевала с ними до упаду.Под конец мне стало казаться, что все присутствующие на одно лицо. Никто из нихне напоминал Криса, никто из них не стоил его мизинца. А Криса здесь не было.Зато была я и ничуть не жалела об этом.

В начале четвертого я поняла, что нужно уходить. Бал был всамом разгаре, но я уже устала. Джо отвез меня на набережную, там мы выпиликофе и полюбовались заливом, на противоположном берегу которого уютно мерцалиогоньки Созалито.

Машина остановилась у моего дома, и я с досадой увидела, чтони в одном окне не горит свет. Это означало, что беби-ситтер дрыхнет. Вотстерва!

— Спасибо, Джо, за чудесный вечер. Давно я так невеселилась.

— А у меня давно не было такой очаровательной спутницы.Может, повторим как-нибудь?

— Обязательно, Джо. Еще раз спасибо.

Я легонько чмокнула Трамино в щеку, быстро повернула ключ ис облегчением убедилась, что Джо идет к машине. Никакого беспокойства. Никакихприставаний. Тишина…

Я разбудила беби-ситтер и предложила вызвать ей такси, но унее была своя машина. Через минуту девушка испарилась, и мы с Сэм осталисьодни.

Совершенно одни. Барбара сказала, что никто не звонил. Ниписьма, ни записки. Скверно.

На следующее утро мы с Сэм проснулись поздно и отправилисьпозагорать на пляж перед ленчем. Валяясь на песке, мы долго спорили опреимуществах и недостатках жизни ковбоев, а потом я описала ей бал. Балерина,фигуристка и человек, жевавший резинку, произвели на нее сильное впечатление.Ух ты! Вот это здорово! Самое забавное, что газета описывала это событие почтитеми же словами.

В полдень мы съели по паре горячих сосисок с жаренойкартошкой и бросили крошки хлеба жадным крикливым чайкам.