– И много вас гуляло? – поинтересовался Зарубинисключительно для поддержания разговора, думая о другом.

– Нас-то? Щас сочту. – Польников наморщил лоб ипринялся загибать пальцы.

– Ну, мы с Тамаркой – это два. Хахаль ейный – три… Так…Так… Еще трое – стало быть, вместе шесть выходит. Надьку еще ждали, но она,сука, не пришла. Побрезговала, видать.

– Какая Надька? – насторожился Зарубин.

– Да Надька Танцорка. Не помнишь, что ли? Маленькаятакая, тощенькая, смотреть не на что. Из балета она.

Зарубин вспомнил. Про Надьку Танцорку он слышал еще тогда,когда работал на этом участке, но лично с ней знаком не был. Не пришла на деньрождения к подруге-собутыльнице, на халявную выпивку и закуску… Оченьлюбопытно.

– А чего ж она не пришла? – спросил он, не скрываяинтереса – Может, не знала про именины? Или забыла, а ей никто не напомнил?

– Прям-таки, забыла она, – презрительно фыркнулВениамин. – Да я лично вон в том самом переулке ее встретил вчера и сказалнасчет Тамарки. Забыла!

Как же.

– Ладно, ты ей сказал. А она что?

– Помялась и говорит: приду.

– Она одна была?

– Одна как есть.

– И что же она там делала, когда ты ее встретил?

– Господи, да то же, что и всегда. Бутылки собирала.

– Да, некрасиво вышло, – покачал головой Зарубин:

– Получить приглашение на день рождения к подруге и неприйти – это действительно свинство.

– Вот! А я что говорю? Сука и есть.

– Погоди, Вениамин, не суди сразу. Может быть, у нееважная причина была, а ты сразу в обиду кидаешься. Как она объяснила, почему непришла к Тамарке?

– Да никак она не объясняла, – вспылилБритый. – Я ее вообще с тех пор не видел.

– Так ты бы домой к ней зашел. Вениамин, я тебя непонимаю, – строго сказал Сергей, – твоя приятельница, я бы дажесказал – добрая знакомая пообещала прийти на день рождения и не пришла. И тыдаже не поинтересовался, что случилось. А вдруг она заболела, лежит и встать неможет? Она ждет, что ты, ее друг, забеспокоишься, станешь ее искать, придешьнавестить, лекарства купишь или там врача вызовешь. А ты слоняешься по улицам иназываешь ее сукой. Не дело это, Вениамин. Мужчины так не поступают. А друзьятем более.

Зарубин знал слабое место Бритого. В прошлом школьныйучитель, Польников всегда всех поучал, требуя от людей, с которыми общался,соблюдения кодекса чести, в котором на первом месте стояли дружба, взаимнаяподдержка и взаимовыручка. Сейчас ему уже под пятьдесят, в школе он не работаетлет двадцать, но педагогические привычки Вениамин сумел как-то сохранить,несмотря на двадцать лет беспробудного пьянства. Слова оперативника заставилиего посерьезнеть.

– Может, конечно, и заболела… Вообще-то она здоровая,как я не знаю кто, никакая хворь ее не берет. И правда, надо пойти проведать.

– Хочешь, я с тобой схожу? – предложилЗарубин. – Мне все равно в ту сторону надо.

Он не имел ни малейшего представления о том, в какую сторонунужно идти к дому Надьки Танцорки, но Бритый на это внимания не обратил. Вконце концов, Зарубин ведь не сказал, что не знает Надьку, а коль знает, то иадрес знает, это само собой.

– Пошли, – кивнул Польников, – в случае чеготы ей «Скорую» вызовешь, ладно? Ты мент все-таки, тебя они послушают.

Они не торопясь дошли до Малого Власьевского переулка ивошли в воняющий испражнениями подъезд. Квартира Танцорки находилась на второмэтаже. На звонок никто не открыл, на стук тоже.

– Во! – обиделся Бритый. – Ее и дома-то нет,а ты говоришь – заболела.

Шляется небось где-нибудь. Ну точно – сука. Она всегда такаябыла. Мы народ простой, а она, блин, балерина. Балерина Грета изгосударственного балета.

Всегда нос воротила, всегда выше нас себя считала. Потому ик Тамарке не пришла.

– Погоди, – остановил его Сергей, – не гониволну. Ведь в прошлом году она приходила к Тамарке на день рождения?

– Ну.

– И в позапрошлом?

– Ну.

– И в ваших гулянках всегда участвовала?

– А то как же.

– И вас к себе домой звала?

– Непременно. Вообще-то ты прав, она всегда ходила. Авчера вот не пришла почему-то…

– То-то и оно. Может быть, ей там так плохо, что онавстать не может.

Знаешь, есть такие болезни, когда человек в сознании, а силнет подняться с кровати. Или ногу сломала и ходить не может. А может, онавообще сознание потеряла, а мы тут с тобой стоим и ее обсуждаем. Вениамин, тырожи-то мне не строй, я же знаю, что у тебя ключи есть от этой квартиры.Доставай, не стесняйся.

– Ты что, начальник, – забормотал Бритый, –откуда у меня ключи… Да я никогда…

– Валяй, открывай, – махнул рукой Зарубин. –Я разрешаю. Под мою ответственность.

Насчет «точного знания» он, конечно, блефовал, но затоточное знание характера Вениамина Польникова у Сергея было. Как только Веньказаговорил о том, что Танцорка «брезгует и задается», оперативник понял весьрасклад.

Польников считал себя неотразимым внешне и неповторимым всексуальном плане.

Он до такой степени считал себя Мужчиной с большой буквы,что ежедневно брился утром и вечером, несмотря на насмешки окружающих. Этим ипрозвище свое заслужил. Все женщины, по его мнению, должны быть от него безума, поскольку он обладает настоящим мужским характером и огромной потенцией.

Единственный его недостаток – социальный статус. Статуснемного подкачал, что есть, то есть. Но во всем остальном он даст фору комуугодно. Поэтому если женщина его отвергает, несмотря на все имеющиесядостоинства, то причина этому может быть только одна: она задается, ее именносоциальный статус Бритого и не устраивает.

Коль Бритый был любовником, или, выражаясь языкоммилицейских протоколов, сожителем Надьки Танцорки, то он наверняка умеетоткрывать дверь ее квартиры. Ключом ли, полученным от самой хозяйки, илиманикюрными ножницами – значения не имеет. В данном случае оказались именноножницы.

– Надь! – крикнул Польников, открывая дверь иделая шаг в прихожую. – Надь, ты дома?

Квартира была пуста.

– Шляется! – со злорадным удовлетворениемконстатировал Вениамин. – Я так и знал. Такие, как Надька, никогда неболеют. Сволочь тонконогая!

Сергей обошел запущенную донельзя комнату, оглядываяобстановку. Глаза его зацепились за яркие пакеты, лежащие на полу. Здесь жевалялись отрезанные бирки и кассовые чеки. Он поднял их и принялся внимательнорассматривать. Понять, что написано на бирках и от какого они товара, Зарубинне смог, зато в чеках разобрался быстро. Через минуту он уже знал, какогочисла, в каких магазинах и на какую сумму все это было куплено.