– Дня три, наверное, – предположила Настя. –Может, два.

Но она ошибалась.

КАМЕНСКАЯ

В понедельник утром, как обычно, состоялась оперативка у Гордеева.Виктор Алексеевич выглядел неважно, и все сотрудники отдела понимали, что какни оттягивал он решение проблемы госпиталя, но момент вот-вот настанет. Или уженастал. Колобок в последнее время частенько принимался массировать левуюсторону груди или левую руку, на его рабочем столе то и дело можно былозаметить упаковку валидола, и, хотя он никогда вслух не жаловался, всепонимали, что это означает.

– Перейдем к неприятному, – сказал полковник всамом конце. – Все вы знаете, какой инцидент случился в субботу сАнастасией.

Все закивали, некоторые вполголоса поддакнули.

– Ну что ж, тогда в детали вдаваться не буду. В субботуи воскресенье сотрудники Центрального округа искали женщину, которая даламальчишке плакат и деньги. И сегодня ночью ее нашли.

Он выдержал драматическую паузу, при этом глаза его былиустремлены не на подчиненных, а в окно, за которым моросил холодный дождь.Насте захотелось крикнуть: «Ну что? Что эта женщина сказала? Говорите жескорее! «, но она прикусила язык. Колобок не молчал бы сейчас, если бы… Однимсловом, все понятно. Ее нашли, но рассказать она уже ничего не может. Всеразвивается по самому плохому варианту. Шутник убирает свидетелей, и этоозначает, что намерения его куда как серьезны.

Примерно то же самое сказал и Гордеев, когда соизволилоторвать взгляд от окна. Еще он поведал, что нашли Надежду МихайловнуСтаростенко за городом, в лесу, неподалеку от дороги. Смерть наступила около 23часов в субботу от огнестрельного ранения в область сердца. При ней не былодокументов, и поскольку о ее исчезновении никто в милицию не заявлял, тело таки пролежало в морге. И только в воскресенье вечером, когда стало известно, чторазыскивается женщина сорока двух лет с полным описанием одежды и парика,Зарубину сообщили о подходящем трупе. Убитая была опознана своими знакомыми какСтаростенко, и теперь оставалось выяснить, та ли это «тетка неопределенноговида и возраста», которая контактировала с Ваней Жуковым.

– Этим сейчас занимается следователь, который возбудилдело. Поскольку труп найден на территории области, следователь областной. Есливыяснится, что потерпевшая причастна к субботнему инциденту, тогда будутрешать, создавать ли группу с нашим участием. Я с завтрашнего дня ложусь вгоспиталь, Коротков остается за старшего. Если поступит команда создаватьгруппу, работать будут Доценко и Каменская. Если команды не будет, работаетодна Каменская. То есть ты, Анастасия, включаешься в любом случае, посколькуэто лично тебя касается. Если вопросов больше нет, все свободны, кроме Каменской.

Пока сотрудники выходили из кабинета, бросая на Настюсочувственные взгляды, она перебралась поближе к столу начальника. Вообще-тоона предпочитала сидеть в углу в своем любимом продавленном почти до полакресле, и в этих случаях Виктор Алексеевич обычно выходил из-за стола ирасхаживал по кабинету, так ему лучше думалось. Но, судя по его виду, сегодняон вставать не собирался, чувствовал себя полковник явно не лучшим образом,потому Настя и решилась нарушить традицию и пересесть поближе.

– Я не могу понять, что он задумал, – сказалГордеев, когда они остались одни. – Но ты должна мне это объяснить.

Настя растерялась:

– Откуда же я могу знать? Виктор Алексеевич…

– Не морочь мне голову. – Гордеев поморщился, рукаего машинально потянулась к груди, но он отдернул ее. – Картина ясная.Некто хочет свести личные счеты. Либо с тобой, либо с женой Стасова. И вы обедолжны напрячь свои скудные мозги и вспомнить всех, кто может возыметь желаниепоквитаться с вами. Ты меня поняла, Настасья? Вы обе, – он снова сделалпаузу и перевел дыхание, – должны вспомнить всю свою жизнь, перебрать почасам и минутам и найти в своем прошлом человека, которого вы обидели и которыйможет все это сейчас затеять. Может быть, ты его нашла, может быть, Образцоваего посадила, может быть, это ваши отвергнутые любовники. Я не знаю. Новы… – Снова пауза. – Вы должны знать. И когда либо ты, либо онатакого человека найдете, вы должны сделать все, чтобы он был немедленнозадержан. Насчет скудности твоих мозгов я сказал так, для красного словца.Поскольку они у тебя не скудные, ты наверняка все это продумала еще вчера. Ивспомнила такого человека. Допускаю, что ты вспомнила даже нескольких. Болеетого, ты наверняка обсуждала ситуацию с Образцовой, и не один раз, и она тожетаких вспомнила. И после этого вы обе думали, чего от них ждать. Вы вспоминалиих имена, привычки, образ жизни, стиль мышления. Вы пытались понять, кто из нихможет сделать то, что сделал этот Шутник, а кто не может. Кого-то отсеяли.

Кто-то остался под подозрением. И со всем этим багажом тысидишь сейчас передо мной, делаешь невинные глаза и спрашиваешь: «Откуда же ямогу знать?»

Он так умело скопировал ее интонацию, что Настя не выдержалаи рассмеялась, хотя ей было совсем не весело.

– Виктор Алексеевич…

Но Гордеев прервал ее слабым движением руки.

– Я тебя для чего оставил? Не для того, чтобы даватьтебе задания. Между нами разница теперь всего в одну звезду, ты сама большаядевочка, все знаешь и все умеешь. Я оставил тебя для того, чтобы дать тебесовет. Я когда о трупе Старостенко вам рассказывал, уже по лицу твоему увиделвсе, о чем ты будешь думать в ближайшие пятнадцать минут. Хочешь, скажу?

Настя молча кивнула.

– Ты стала думать о том, что кто-то хочет свести стобой счеты и затеял какую-то игру, но в ходе игры погибла женщина. Пустьалкоголичка, пусть никому не нужная, пусть по ней никто не заплачет, ноценность человеческой жизни измеряется ведь не этим. То есть за то, чтобыотомстить тебе, лично тебе, Анастасии Каменской, заплачена такая цена. Выходит,ты слишком сильно обидела этого Шутника. И дальше выходит, что в смерти этойнесчастной виновата именно ты. Если бы ты его не обидела, он не стал бы мстить,если бы он не затеялся мстить, Старостенко была бы жива – Может быть, дело тутне в тебе, а в Татьяне Образцовой, но ты на всякий случай уже чувствуешь себявиноватой. Я прав?

Настя посмотрела ему в глаза и поежилась.

– Да, вы правы.

– А ты не удивляйся, – Колобок мягкоусмехнулся, – я пока еще мысли твои читать не научился, зато жизнь прожилдолгую и опыта набрался. Ситуаций, в которых я чувствовал себя виноватым, былоогромное множество. И, немножко зная твой трепетный характер, я вполне смогпредположить, как и о чем ты будешь думать. Так вот, хочу на этот случай датьтебе совет. Даже если выяснится, что Старостенко погибла из-за тебя, не делайиз этого всемирную трагедию – Просто посмотри на ситуацию со стороны, поднимисьнад ней, и ты увидишь, что дело не в тебе.

– А в ком?

– В нем. В том, кто это сделал. Если человек так скроени сшит, что ставит свою обиду в центр мироздания и готов мстить именно такимчудовищным способом, то он этим способом и с таким же остервенением мстит всем,кто его обидел. Не обязательно тебе и не только тебе. Если бы его не обиделаты, это сделал бы кто-нибудь другой, потому что его душа чрезмерно ранима,самолюбие непомерно высоко, а эгоизм вообще переходит всякие разумные границы.Такие люди чувствуют себя обиженными по двадцать пять раз в сутки, и список ихличных врагов ежедневно пополняется. Но он не может свести счеты со всеми,потому что врагов слишком много. И он выбирает кого-то одного. С кем легчесправиться. До кого проще добраться. Или просто кто под руку подвернулся.