– Смотри-ка, – окликнул он Бритого, которыйвоспользовался случаем и уже шарил в хозяйском шкафу в поискахспиртного, – подруга твоя прибарахлилась не далее как вчера.

– Чего? – не понял Вениамин, поскольку вниманиеего было сосредоточено на содержимом кухонных шкафчиков.

– Шмоток, говорю, твоя Надька вчера накупила без малогона десять тысяч рублей.

Польников прискакал из кухни, выпучив глаза.

– На сколько, на сколько?

– На десять тысяч.

– Это по-старому на десять «лимонов», что ли?

– Именно. Она у вас, оказывается, богатенькая.

– Да ты чего, – искренне возмутился Бритый, –у ней пенсия копеечная и никаких дополнительных источников. У нее даже телефонотключили, потому что она за него год не платила. Откуда у нее такие деньги?

– Вот и я хотел бы знать, – задумчиво проговорилЗарубин. – И откуда у твоей Танцорки такие деньги? Придется ее поискать испросить. Может, она обокрала кого?

– Да ты чего, – но прежней уверенности в голосеБритого уже не слышалось, – Надька не воровка.

– Тогда откуда деньги? Ну объясни мне, Вениамин, толькопросто, четко и доходчиво, откуда у нищей, пьющей пенсионерки могут вдруг появитьсятакие деньги?

Вениамин напряг мыслительный аппарат, и через некотороевремя лицо его прояснилось.

– А бывший муж объявился или богатые родственники!

– Складно, – кивнул Зарубин. – Надька былазамужем?

– Вроде нет…

– Так вроде или точно?

– Говорила – нет.

– А родственники богатые у нее есть?

– А я почем знаю? – окрысился Бритый. –Может, и есть. Только она о них ничего не говорила.

В ходе непродолжительной, но четко организованной дискуссиибыстро выяснилось, что таким сказочным путем Танцорка денег получить не могла.

Точнее, выяснилось это только для Зарубина, ибо ум его былтрезвым. Бритый же продолжал пребывать в уверенности, что Надьке «привалило» ис ней случилось именного, о чем мечтает в глубине души каждый алкаш и вообщекаждый опустившийся человек. Пребывание в пропасти оказалось временным, и вотона – протянутая с неба рука помощи, уцепившись за которую можно сноваподняться.

Беглый осмотр комнаты позволил Зарубину найти документы, изкоторых он и узнал, что хозяйкой этой квартиры является Старостенко НадеждаМихайловна, 1956 года рождения, русская, уроженка города Семипалатинска,незамужняя и не имеющая детей. У Сергея мелькнула нехорошая мысль сунутьпаспорт в карман, чтобы показать Ване Жукову фотографию, но он быстро понялбессмысленность затеи. На фотографии Надежде Старостенко было двадцать пятьлет, а сейчас ей сорок два, из которых она, если судить по пенсионной книжке,пьет лет шесть-семь, причем пьет так интенсивно, что почти потерялачеловеческий облик. Именно семь лет назад Старостенко ушла из театра на пенсию.И если верить Польникову, после театра она работала на железной дороге, где,собственно, и спилась до такой степени, что ее просто выгнали.

Нашлись, правда, и более поздние фотографии, но все это былигрупповые снимки, запечатлевшие сцены из балетов, где лица были мелкими изагримированными. В таких случаях не обойтись без самой хозяйки, которая, сгордостью показывая снимок, говорит: а вот здесь двенадцатая справа – это я в«Спящей красавице». И при этом невозможно понять, чем двенадцатая отличается отодиннадцатой и тринадцатой, у всех одинаковые костюмы, одинаковые прически иодинаковые лица.

ОБРАЗЦОВА

Татьяна крепилась изо всех сил, чтобы не выказывать тревогу.И дело было не в том, что она пыталась, как говорится, сохранить лицо. Она нехотела беспокоить мужа и жалела Ирочку, свою родственницу, которая вообщебесстрашием не отличалась и начинала нервничать по каждому пустяку. Весь вечерсубботы и утро воскресенья ей удавалось, и довольно успешно, делать вид, что всеслучившееся – не более чем глупая шутка с изрядным налетом черного юмора.Стасов этому спектаклю вполне поддался, но Ирочка продолжала волноваться и ни очем, кроме картонного плакатика, говорить не могла.

Однако в воскресенье днем ситуация начала меняться. Они какраз заканчивали обедать, когда позвонила Настя.

– Зарубин ее нашел, – сказала она.

– Ну и?

– Установил имя и место жительства. Сама мадам где-тоскрывается.

– Как же можно быть уверенным, что это она? – ВТатьяне проснулся следователь, который в таких вещах на интуицию не полагается.Следователю нужно знать точно, чтобы делать правильные выводы. –Фотография есть, чтобы предъявить мальчишке?

– Фотографии очень старые, они не годятся. По крайнеймере так считает Зарубин.

– Тогда с чего он взял, что это она?

– Она вчера не пришла на день рождения к подруге, хотяее звали и ждали.

И сегодня ее никто не видел. Зато в квартире у нее явныеследы внезапно свалившегося богатства. Кассовые чеки из магазина на общую суммубез малого десять тысяч рублей, и число на чеках вчерашнее. Эта мадам – бывшаябалерина, маленькая и худенькая. Именно так ее описал Жуков. Кстати, посведениям из почти достоверных источников, вчера в интересующее нас время онаоколачивалась в Большом Николопесковском переулке, совсем рядом с НовымАрбатом. Так что и алиби у нее нет.

– Понятно, – протянула Татьяна. – Ладно,подождем. Держи меня в курсе.

Она помогла Ирочке убрать на кухне после обеда и, одевсынишку и усадив его в колясочку, отправилась на улицу. Тревога становилась всеострее, и ходьба была единственным способом хоть как-то успокоиться.

«Угадай, где ты встретишься со смертью». С чьей смертью? Сосвоей? Со смертью близких? Папа, совсем старенький, живет в Петербурге. Она несможет его защитить. Ира? Молодая, боязливая, осторожная. Да, на случайныеконтакты она не пойдет, уже научена, обожглась в прошлом году так, что на всюоставшуюся жизнь хватит. Но ведь она женщина, слабая женщина, она защитить себяне сможет. Стасов? И за него нельзя не бояться. Он, конечно, здоровенный, сильный,опытный. Но от пули защиту еще не придумали. И от взрыва тоже. Здесь скоростьбега, точность удара и высота прыжка особой роли не играют. Гришенька? Об этомдаже думать страшно. Говорят, если часто думать о какой-то беде и бояться ее,то она обязательно случится, потому что злая мысль материальна. Татьяна незнала, так это или нет, но, когда дело касается единственного ребенка,начинаешь верить всему.

Погруженная в свои мысли, она даже не замечала, какаяпогода. Сияло холодное октябрьское солнце, небо было ясным и бледно-голубым, ноу Татьяны было такое чувство, будто идет проливной дождь. То и дело ееохватывала щемящая тоска, которая всегда приходила к ней в дождливую погоду.Как хорошо было еще вчера утром! Конечно, у работы следователя есть свои издержки,трудности и проблемы, но как бы много этих проблем ни было, разве может этосравниться с тем, когда тебе угрожают? Открыто, недвусмысленно. И не знаешь,откуда ждать беды.