Я посмотрела на сияющую Черри, на хмурую Клодию.

— И обошлось без синяков и крови?

— Его не надо было бить, — ответила Клодия. —Достаточно было дать ему понять. Только отчетливо.

Тон ее голоса и выражение глаз заставили и мои глазапохолодеть. Не помню, чтобы я видала женщину, которая так бы на менядействовала. Я даже ощутила себя сексисткой, потому что угроза была сильнееоттого, что Клодия женщина. Но так это было, тут уж ничего не сделаешь.

У нее раздулись ноздри, она понюхала воздух. Все двинулисьвраз, рассыпавшись по комнате. Клодия схватила меня за руку — руку дляпистолета, и оттащила к дальней стене кухни. В правой руке у нее уже былпистолет. Я выдернула руку в тот момент, когда Игорь подскочил и встал передомной, закрывая обзор. У него тоже в руке был пистолет. Я хотела уже спросить,какого черта, когда и сама унюхала. Едкий, плесневый змеиный запах.

Я уже направляла «браунинг» на дверь двумя руками, когдапервый змеечеловек вошел в дверь, ведя перед собой Калеба и приставив ему снизук челюсти дуло обреза:

— Кто-нибудь шевельнется — и ему конец.

Все застыли, будто затаили дыхание на вдохе по команде.

— А помирать никому не надо, — продолжал змей. Онсмотрел на меня огромными глазами цвета меди. Густая черная полоса на краяхглаз казалась театральным гримом. На лице этого змея не было шрамов. Он былкороче и выглядел моложе. Чешуйчатое лицо почти изобразило улыбку, но змеинаячелюсть не приспособлена для такой мимики. Глаза у него были пустые и чужие,как и он весь. — Просто наш босс хочет говорить с миз Блейк, вот и все.

— Так пусть, черт его возьми, снимет трубку идоговорится о встрече, — ответила я.

Я смотрела вдоль ствола «браунинга» в точку около центрагруди змея, достаточно далеко от головы Калеба, чтобы не волноваться насчетпристрелить Калеба, но достаточно близко к горлу, чтобы при тех патронах,которыми пистолет был заряжен, оторвать змею голову. Если бы он только убралобрез от челюсти Калеба. Обрез с серебряной дробью в упор — Калеба не будет.Мне он не слишком нравился, но я же не могла дать противнику отстрелить емуголову?

— Он не рассчитывал, что вы придете, — ответилзмей.

— Вы сейчас уйдете, он позвонит, и я обещаю рассмотретьего предложение со всем вниманием.

Я говорила спокойно, потому что успокаивала дыхание радиодного выстрела — если его удастся сделать.

Змей ткнул стволом сильнее в шею Калеба, так что тот дажепискнул от боли.

— Дробь серебряная, миз Блейк. С такого расстояния емуснесет голову.

— Ты погибнешь в следующую секунду.

Это сказала Клодия голосом столь же спокойным и твердым, чтои рука, которая наводила пистолет в голову змея.

Он зашипел, смеясь, и звук этот повторился эхом у него из-заспины. Еще твари полезли в дверь, я увидела серебристый блеск металла, оружие.

— Больше никто сюда не войдет, или я тебя пристрелю, аКалеб испытает свое счастье.

Он сильнее надавил обрезом Калебу под челюсть, заставляякоротышку привстать на цыпочки, и на лице Калеба появились первые признакипанического страха.

— Кажется, она тебя не очень любит, — прошипелзмей.

— Без разницы, — ответила я. — Но я не дамвам внести сюда оружие.

— Обещайте не причинять вред Аните.

Это сказал Мерль. Я и забыла, что он стоит от нас сзадисбоку.

— Мы волоска на ее голове не тронем.

— Мы нюхом чуем, что ты лжешь, — сказал Клодия.

Змей по-птичьи склонил голову набок:

— Мало кто умеет чуять наши изменения. Все чуют тольковонь змеи.

— Анита! — позвал голос Черри.

Я покосилась на нее и уловила движение за стеклянной дверью.Нас пытались окружить.

— С той стороны движение, — доложил Игорь.

Впервые у противников было огнестрельное оружие, и они вродебы знали, что с ним делать. Какое приятное разнообразие!

Я снова посмотрела на первого змея, и вовремя — он показалстволом обреза в сторону стеклянных дверей:

— Мы окружили дом. Нет нужды погибать вам всем.

Клодия выстрелила за секунду до меня. Ее пуля попала ему влицо, моя в грудь, сразу под шеей. Голова змея брызнула кровью и сгустками. Уменя зазвенело в ушах от выстрелов в замкнутом пространстве. Тело змеядернулось назад, обрез выпал из дергающейся руки. Калеб бросился на пол и кнам. Еще два змеечеловека рванулись в дверь, оба с обрезами.

— Левый, — сказала Клодия.

Я пристрелила правого, а она левого. Обе мы попали, кудаметили, и змеи рухнули на пол. Один обрез поехал к нам по полу.

Выстрел из обреза слева от нас. Я обернулась на звук — несмогла сдержаться. Стеклянная дверь разлетелась, и я не слышала звона стекла, атолько рев выстрела. Игорь припал на колено за шкафом и всадил две пули в грудьстрелявшего. Тот рухнул на колени, как марионетка с обрезанными ниточками.

— Входят, — сказала Клодия, и я обернулась кдругой двери.

Оттуда просунулся поблескивающий ствол, что-тоникелированное. Клодия стояла, прижавшись к ящикам ближайшей стены, почтиневидимая от двери. Она дважды выстрелила в сторону никелированной стали, ираздался вопль, перекрывший звон у меня в ушах. Вопль длился, как визгкрольчонка, попавшего в лапы кошке. Кто-то, кажется, крикнул: «Феликс,заткнись!»

Град выстрелов влетел в комнату со стороны внутренней двери,которой не могли видеть ни я, ни Клодия так, чтобы не показаться самим. Кто-тотронул меня за руку, и я резко обернулась, ткнувшись стволом «браунинга» вНатэниела. Он показал рукой. Игорь лежал на боку, и первые алые струйки ужетекли по полу. Я увидела, что Зейн и Черри сидят под столом, вжимаясь в землю.Дальше позади мелькнул Мерль, вжавшийся в угол ящиков, скрытый, наверное,лучше, чем большинство из нас. А что делать в перестрелке, если тебе нечемстрелять? Прятаться? На миг мы встретились с ним глазами, и я снова повернуласьк драке.

В разбитую дверь шагнул мужчина, загоняя патрон в стволпомпового ружья. Я успела всадить ему три пули в грудь, пока у него подогнулиськолени. Патрон надо было загонять передшагом в дверь, а не одновременно.

Клодия продолжала стрелять во внутреннюю дверь. Вряд ли онав кого-нибудь попала, но не давала противникам броситься на нас. Больше ничегов разбитой двери не шевелилось, но я продолжала стоять в стойке, наведяпистолет на проем.

Влетел дождь пуль со стороны внутренней двери, и мы сКлодией распластались по ящикам. Я присматривала за дальней дверью, но не моглаодновременно целиться, и прятаться. Выстрел из дробовика грохнул в окошко надраковиной и отколол большой кусок от ящиков шкафа. Я опустилась как можно ниже,села на задницу, прислоняясь спиной к ящикам, но не отводила «браунинг» от разбитойдвери. Еще раз грохнул выстрел в окошко, и полетела дробь из гостиной — неприцельно, только чтобы не дать нам сменить позицию. Стреляли, чтобы прикрытького-то, а это могла быть только одна дверь.