Она мечтала попасть на необитаемый остров с шестнадцати лет.И даже точно помнила момент, когда ее мечта родилась: когда она увидела уподружки книгу – братья Стругацкие, «Обитаемый остров». Вика не читалаСтругацких, но название заставило ее остановиться возле застекленной книжнойполки, с которой смотрели забавные стеклянные зверушки: собачонки, бегемотики,ушастые мыши. «Почему же „обитаемый“? – удивилась она тогда. – Нужнобыло назвать „Необитаемый остров“. И в ту же секунду, рассматривая желтыйпотертый корешок, поняла, что сама хотела бы оказаться на необитаемом острове,омываемом теплыми волнами. Ходить по нему в полном одиночестве, зарываться впесок, кричать во весь голос и громко распевать песни. Вика даже удивиласьвозникшему желанию: до тех пор самой сильной ее мечтой было залезть на чердак,закрыться изнутри и устроить там себе комнатку – с голубыми стенами, с синимдиваном… И чтобы в дырочку в крыше было видно небо. Необитаемый остров… Как жеона раньше об этом не думала?

Вика выпросила книжку «почитать на время», и следующиеполгода не читала ничего, кроме Стругацких – и «Понедельник», и «Малыша», и«Улитку на склоне», и «Пикник на обочине»… «Обитаемый остров» оказался вовседаже не об острове, но она знала книгу наизусть и временами начинала цитироватьцелые куски к месту и не к месту, чем жутко выводила из себя отца. Впрочем,отец из-за всего мгновенно выходил из себя. Ему нравилось само состояние – «явышел из себя и сейчас пребываю в ярости».

Постепенно мечта заснула, притаилась в уголке души. Зановосвой необитаемый остров Вика воочию увидела в один отвратительный день, когдана нее дважды накричали в метро, порвали новые колготки, а на эскалаторе еетолкнула какая-то бойкая баба, пробивающаяся наверх. Вика снова началавоспринимать человеческую массу вокруг как нечто враждебное, серое, пытающеесяи ее сделать такой же серой, поглотить и разжевать, отрыгивая несъедобныепуговицы ярко-оранжевого цвета. «Уехать от всех, – твердила она, какзаклинание. – Уехать от всех туда, где нет людей, где не толкают, не лезутв душу, не издеваются… На необитаемый остров».

Тогда она не сдержалась, нарушила свое правило и поделиласьпереживаниями с Антоном Липатовым, симпатизировавшим ей. От Антона можно былоне ожидать предательства – она давно это почувствовала, только по старойпривычке боялась с ним откровенничать. Но в тот день на нее навалилось столькогадостей и неприятностей, что она чуть не расплакалась и рассказала ему о своеймечте. Антон покивал сочувственно, сказал правильные ободряющие слова, авечером прислал ей по электронной почте письмо – странное письмо, она даже несразу поняла, что он пытается ей объяснить.

«Вика, – писал Антон, – я долго думал над тем, чтоты сказала… про необитаемый остров. Знаешь, мне кажется, что ты пытаешьсясбежать от действительности и сама придумала для себя красивую сказку. Необижайся, пожалуйста, потому что я пишу так только потому, что мне хочется тебепомочь. Ты слишком уязвимая, Вика. Давка и ругань в метро – не повод для того,чтобы ненавидеть всех людей. Пойми, что твой остров – он внутри тебя! Если нет,его нужно создать. Это гораздо проще, чем напрасно мечтать о прекрасных инедоступных островах Тихого океана: белоснежных, теплых, бесконечно далеких отземли…»

Вика, прочитав послание целиком, сначала рассердилась наЛипатова, который вздумал лезть не в свое дело, потом умилилась егоромантичности и попытке писать красиво, затем прониклась жалостью. Ничего-то онне понял, этот благополучный Липатов. Да, впрочем, это и неважно – важно то,что он и вправду старался ей помочь.

И вот теперь она летела – летела, летела! – на остров –остров, остров! – с певучим названием Гуадалканал. Вика знала, что ваэропорту ее должны встретить, отвезти в гостиницу переночевать, а затем –отправить вертолетом на самый настоящий необитаемый остров. «Наверное,маленькая гостиница для богатых постояльцев, – представляла Вика, глядя,как облака поднимаются все выше. – Белая… под пальмами…»

Когда самолет вынырнул из облаков, у нее захватило дух отувиденного. Внизу простирались острова. Большие и маленькие, вытянутые икруглые – нескончаемая череда островов, и Вике захотелось высунуть голову изиллюминатора, чтобы разглядеть, где же она заканчивается. Из синего океанавыныривали желтые и зеленые пятнышки, иногда сливались в одно целое.

– Это – Соломоновы острова? – с изумлениемспросила Вика.

– Они, – подтвердила соседка. – Красиво,правда? Через десять минут, даст бог, мы с вами приземлимся в Хониаре.

В аэропорту было неожиданно тихо и как-то… скучновато.Человека с листом бумаги, на котором было выведено: «Виктория Стрежина» – Виказаметила сразу, как только вышла из зоны таможенного досмотра. Высокий молодойпарень в гавайской рубахе, расписанной пальмами, с улыбкой смотрел, как онаподходит к нему.

– Здравствуйте, рад вас видеть, Виктория. Меня зовутГлеб, я представитель фирмы. А заодно и ваш гид на ближайшие сутки. Как выдолетели?

– Все хорошо, спасибо, – ответила Вика,непроизвольно выхватывая взглядом из толпы чернокожую женщину, замотанную вяркую пятнистую ткань. Из прически женщины торчали в разные стороны трипалочки, отчего ее голова была необыкновенно похожа на неаккуратноегнездо. – Просто… все так необычно…

– Вы привыкнете, – пообещал Глеб, по-прежнемуулыбаясь и изучая ее реакцию. – Ну что же, добро пожаловать в Хониару.Пойдемте, нас ждет машина.

Оставшись одна в гостиничном номере, Вика медленно обошлакомнату и остановилась напротив зеркала. Его украсили живыми цветами, похожимина шиповник, – яркими, но без запаха. В зеркале отражалось ее бледноелицо, а в глазах, казалось, застыло удивление.

– Все самое интересное только начинается, –радостно сказала она своему отражению, и оно улыбнулось ей во весь рот. –Только начинается!

На следующее утро Вика снова ехала в машине, зевая на ходу:ее разбудили в четыре утра. Город вокруг был таким тихим, пыльным инеинтересным, что она почувствовала разочарование. Серые коробки домов, мусорна улицах, скучноватые одинаковые пальмы… Вдалеке за городом поднимались горы,густо поросшие лесом. «Почему мне казалось, что остров будет желтым исолнечным? Не такой уж он и солнечный… Неужели и мой необитаемый такой же?»

– Вы раньше летали на вертолете? – прервал еемысли Глеб, выглядевший так, словно безмятежно проспал двенадцать часов.Сегодня рубаха на нем была в мелких зубастых акулах.

– Нет, никогда, – покачала головой Вика.

– Тогда я советую вам принять вот это. – Гидпротянул ей таблетку в серебристой упаковке.

– А… что это?

– Против укачивания. Обычно наши туристы не ожидают,насколько далеко нам придется лететь, и оказываются… э-э-э… неподготовленными.Вот, прошу вас, – откуда ни возьмись, появилась бутылочка с водой, скоторой Глеб одним движением пальцев открутил пластиковую крышечку. –Запейте.