Зажав в кулаке «Душу Демона», старый орк ковылял по сырымподземным коридорам. Члены клана Пасть Дракона немало потрудились, чтобыпрорыть все эти многочисленные тоннели. Сложная система коридоров междупещерами помогала оркам выращивать и дрессировать драконов во славу Орды.Драконам требовалось много места, и отдельные помещения надо было вырубить вгоре.

Конечно, сейчас драконов стало меньше, о чем не уставалинапоминать Некросу при встрече Зулухед и другие военачальники. Им как воздухнужны были молодые драконы.

— И как, интересно, я заставлю ее нестись чаще? — ворчалсебе под нос Некрос.

Мимо прошагали два молодых воина. Около семи футов ростом,каждый в два раза шире человека, клыкастые бойцы слегка поклонились, признаваястаршинство Некроса. За спинами у них болтались огромные боевые топоры. Этобыли наездники драконов, новички. Наездники гибли в два раза чаще драконов, восновном потому, что не смогли удержаться верхом. Порой Некрос задумывался: безкого клан останется раньше — без способных воинов или без драконов, но онникогда не делился своими размышлениями с Зулухедом.

Прохромав еще немного по коридорам, Некрос услышал знакомыезвуки, издаваемые Королевой Драконов. Тяжелое дыхание эхом отдавалось от стен,словно пар пробивал себе дорогу из недр горы. Некрос знал, что означает этотяжелое дыхание. Он пришел как раз вовремя.

У входа в огромную драконью пещеру никого не было. КоролеваДраконов не нуждалась в охране. В прошлом предпринимались попытки освободитьили убить ее, но все смельчаки умерли страшной смертью. Естественно, их убилане Алекстраза, она бы встретила и освободителей, и убийц с распростертымиобъятиями. Их уничтожил один из аспектов талисмана, которым владел Некрос.

Старый орк, прищурившись, посмотрел в пустоту у входа исказал:

— Появись.

Вспышка света озарила вход в пещеру Алекстразы. Крохотныеогненные сферы заполнили пространство и тут же стали сливаться друг с другом,образуя фигуру. Постепенно фигура заполнила собой весь проход.

На месте головы огненные сферы сформировали что-то похожеена череп. Горящие кости образовали туловище монстра, рядом с которым самыйкрупный орк показался бы карликом. Некрос не чувствовал жара от этого адскогопламени, но знал, что, если это существо даже слегка прикоснется к нему, ониспытает боль, которую не в силах вынести даже самый закаленный воин.

Ходили слухи, будто бы Некрос Череподробитель вызвал демонаиз преданий. Он не собирался опровергать их, но Зулухед знал правду. Жуткийвоин, охранявший дракона, не способен мыслить самостоятельно. В своих попыткахподчинить таинственный артефакт Некрос высвободил нечто. Зулухед называл это —огненный голем. Вероятно, из-за сущности его демонической силы, но это,конечно, не было мифическое существо.

Каким бы ни было его происхождение и для чего бы он раньшени использовался, голем был отменным стражником. Слушал он только Некроса.Зулухед пробовал подчинить его, но артефакт, породивший голема, принадлежалтеперь одноногому орку и никому больше.

— Я вхожу, — сказал он огненному стражнику.

Голем окаменел… и рассыпался, превратившись в гаснущиеискры. Некрос не в первый раз был свидетелем подобного ухода, и все же онотпрянул и не решался сдвинуться с места, до тех нор пока не погасла последняяискра.

В пещере его встретил голос:

— Я знала… ты скоро… скоро придешь…

Презрение, прозвучавшее в голосе Алекстразы, ничуть незадело ее тюремщика. За все эти годы он слышал от нее оскорбления и похуже.Сжимая артефакт в кулаке, он приблизился к голове королевы, которая в целяхпредосторожности была прикована скобами к полу. Ее огромные челюсти былипричиной гибели одного из орков-наездников — недопустимая потеря. Естественно,ни цепи, ни скобы не могли удержать такого могучего левиафана, но ониувеличивали силу артефакта. Какие бы силы ни прикладывала Алекстраза, она немогла освободиться самостоятельно. Это не говорит о том, что она не пыталась.

— Тебе нужно что-нибудь? — спросил Некрос, ни мало незаботясь о своей пленнице. Он просто должен был поддерживать в ней жизнь, чтобыона продолжала служить Орде.

В былые времена чешуя Королевы Драконов отливаламеталлическим блеском. Ее туша все еще занимала все пространство пещеры, но впоследнее время под шкурой стали видны ребра, и речь ее замедлилась. Но, несмотряни на что, огонь ненависти в золотистых глазах рептилии не угас. Старый оркпрекрасно понимал, что, если когда-нибудь Королеве Драконов удастся вырватьсяна свободу, первым, кого она проглотит или превратит в золу, будет он. Но таккак никто уже давно не спешил освободить ее, орк не беспокоился по этомуповоду.

— Умереть… было бы неплохо.

Орк не стал поддерживать этот бессмысленный разговор. Вовремя долгого заточения она пыталась заморить себя голодом, но достаточно былоразбить перед ее мордой одно яйцо из кладки — и Алекстраза сдалась. Даже зная,что все ее птенцы дрессируются для того, чтобы убивать врагов Орды, и умираютименно из-за этого, Алекстраза явно лелеяла надежду, что когда-нибудь онистанут свободными. Разбить яйцо означало разбить частичку этой надежды.Возможно, именно этому птенцу суждено было обрести свободу.

Некрос, как обычно, осмотрел последнюю кладку. На этот разпять яиц. Количество в норме, но яйца по размеру меньше, чем обычно. Этообеспокоило Некроса. Вождь уже упоминал о недомерках из последней кладки,правда, малорослый дракон все равно в несколько раз выше любого орка.

Спрятав диск в мешочек на поясе, Некрос наклонился и поднялодно из яиц. Потеря ноги не повлияла на силу рук орка, и он без труда поднялмассивное драконье яйцо. Вес нормальный. Если все яйца такие же тяжелые,значит, из них, по крайней мере, вылупятся здоровые птенцы. Лучше поскорееотправить их вниз, в пещеру-инкубатор. Вулканическая температура в этой пещерекак нельзя лучше подходила для вывода птенцов.

Некрос положил яйцо на место.

— Все бесполезно, смертный, — тихо проговорила Алекстраза. —Твоя маленькая война кончилась.

— Может, ты и права, — буркнул орк, без сомнения удививсвоей откровенностью Королеву Драконов, — но мы сражаемся до конца, ящерица.

— Тогда бейтесь без нас. Мой последний консорт умирает, и тызнаешь это. Без него не будет никаких яиц. — Голос Алекстразы, и без тоготихий, совсем ослаб, словно этот разговор лишил ее последних сил.