Берег и озеро поменялись местами. Он был теперь обращенспиной к Питеру. Над головой ужасное обезьяноподобное облако понемногу терялоочертания. Хэл начал грести. Двадцати секунд ему было достаточно, чтобы понять,что на карту поставлена его жизнь. Он был средним пловцом, но даже для великогопловца купание в такой взбесившейся воде оказалось бы серьезным испытанием.

Еще две доски неожиданно разошлись с тем же самымпистолетным звуком. Вода полилась в лодку, заливая его ботинки. Он услышалпочти незаметные металлические щелчки и понял, что это звук ломающихся ржавыхгвоздей. Один из запоров с треском отлетел и упал в воду – интересно, когда заним последуют уключины?

Ветер теперь дул ему в спину, словно пытаясь замедлить ходлодки али даже вынести ее на середину озера. Он был охвачен ужасом, но сквозьужас пробивалось чувство радостного возбуждения. На этот раз обезьяна исчезланавсегда. Каким-то образом он знал это наверняка. Что бы ни случилось с ним,обезьяна уже никогда не вернется, чтобы отбросить тень на жизнь Дэниса илиПитера. Обезьяна скрылась, н теперь она, возможно, лежала на крыше или капотестудебеккера Амоса Каллигана на дне Кристального озера. Исчезла навсегда.

Он греб, наклоняясь вперед и откидываясь назад. Вновьраздался хрустящий треск, и ржавая жестянка из-под наживки поплыла по воде,поднявшейся до уровня трех дюймов. Раздался еще более громкий треск, ирасколовшееся на две части носовое сиденье поплыло рядом с жестянкой. Доскаоторвалась от левого борта, еще одна, как раз на уровне ватерлинии, отвалиласьот правого. Хэл греб. Вдыхаемый и выдыхаемый воздух, горячий и сухой, свистел унего в горле. Его гортань распухла от медного привкуса истощения. Его влажныеволосы развевались.

Теперь трещина зазмеилась прямо по дну лодки, скользнула унего между ног и побежала к корме. Вода хлынула внутрь и вскоре поднялась дощиколоток, а затем и подобралась к икрам. Он греб, но движение лодки сталовязким. Он не осмеливался взглянуть назад, чтобы посмотреть, сколько ему ещеостается до берега. Еще одна доска отскочила. Трещина по центру лодки сталаветвистой, как дерево. Вода затопляла лодку.

Хэл еще быстрее заработал веслами, задыхаясь от нехваткивоздуха. Он сделал один гребок, второй… На третьем гребке с треском отлетелиуключины. Он выронил одно весло и вцепился во второе. Потом он поднялся на

Ноги и замолотил ими по воде. Лодка зашаталась и почтиперевернулась. Он упал и сильно ударился о сиденье.

Через несколько мгновений отошло еще несколько досок,сиденье треснуло, и он очутился в заполняющей лодку воде и был ошарашен тем,насколько она холодна. Он попытался встать на колени, безнадежно повторяя

Про себя: Питер не должен видеть этого, он не должен видеть,как его отец тонет у него прямо на глазах, ты должен плыть, барахтайсяпо-собачьи, но делай, делай что-нибудь…

Раздался еще один оглушительный треск – почти взрыв – и оноказался в воде и поплыл к берегу так, как ему никогда в жизни еще недоводилось плыть… и берег оказался удивительно близко. Через минуту он ужестоял по грудь в воде, не далее пяти ярдов от берега.

Питер бросился к нему с вытянутыми руками, крича, плача исмеясь. Хэл двинулся к нему и потерял равновесие. Питер, по грудь в воде, тожепошатнулся.

Он схватились друг за друга.

Дыхание Хэла прерывалось, и тем не менее он поднял мальчикана руки и понес его к берегу. Там они оба растянулись на песке, часто и глубокодыша.

– Папочка? Ее больше нет? Этой проклятой обезьяны?

– Да, я думаю, ее больше нет. И теперь уже навсегда. Лодкараскололась. Она прямо… распалась под тобой.

Хэл посмотрел на медленно дрейфующие доски футах в сорока отберега. Они ничем не напоминали крепко сделанную лодку, которую он вытащил изсарая.

– Теперь все в порядке, – сказал Хэл, приподнимаясь налоктях. Он закрыл глаза и позволил солнцу высушить лицо.

– Ты видел облако? – прошептал Питер.

– Да. Но теперь я его не вижу. А ты?

Они посмотрели на небо. Повсюду виднелись крохотные белыеоблачка, но большого черного облака нигде не было видно. Оно исчезло.

Хэл помог Питеру подняться.

– Там в доме должны быть полотенца. Пошли. – Но онзадержался и взглянул на сына. – С ума сошел, зачем ты бросился в воду?

Питер серьезно посмотрел на отца.

– Ты был очень храбрым, папочка.

– Ты думаешь? – Мысль о собственной храбрости никогда неприходила ему в голову. Только страх. Страх был слишком сильным, чтобыразглядеть за ним что-то еще. Если это что-то еще там вообще существовало. –Пошли, Питер.

– Что мы скажем мамочке?

– Не знаю, дружище. Мы что-нибудь придумаем.

Он задержался еще на мгновение, глядя на плавающие по водедоски. Озеро успокоилось, на поверхности была лишь мелкая сверкающая рябь.Внезапно Хэл подумал об отдыхающих, которых он даже и не знает. Возможно,мужчина со своим сыном, ловящие большую рыбину. Попалась, папочка! –вскрикивает мальчик. Давай-ка вытащим ее и посмотрим, – говорит отец, и вот, изглубины, со свисающими с тарелок водорослями, усмехаясь своей жуткой,подзадоривающей усмешкой… обезьяна.

Он поежился – но в конце концов все это только могло быслучиться.

– Пошли, – еще раз сказал он Питеру, и они отправились подорожке через пылающие октябрьские рощи по направлению к дому.

ИЗ ГАЗЕТЫ «БРИДЖТОН НЬЮС»

24 октября 1980 года

ЗАГАДКА МАССОВОЙ ГИБЕЛИ РЫБЫ

Бетси Мориарти

СОТНИ мертвых рыб, плавающих кверху брюхом, были найдены наКристальном озере неподалеку от города Каско в самом конце прошлой недели.По-видимому, огромное большинство этих рыб погибли в окрестностях Охотничьегомыса, хотя существующие в озере течения и не позволяют с точностью определитьместо гибели рыбы. Среди дохлых рыб были все, обычно встречающиеся в этойместности сорта – щука, карп, коричневая и радужная форель. Был даже найденодин пресноводный лосось. Официальные лица заявили о том, что происшедшееостается для них загадкой…

На первый взгляд компьютер напоминал текст-процессор «Wang»:по крайней мере клавиатура и корпус были от «Wang”-а. Присмотревшись жевнимательнее, Ричард Хагстром заметил, что корпус расколот надвое (и при этомне очень аккуратно – похоже, его пилили ножовкой), чтобы впихнуть чуть большуюразмером лучевую трубку от IBM. А вместо гибких архивных дисков этот уродецкомплектовался пластинками, твердыми как “сорокапятки», которые Ричард слушал вдетстве.