Он помолчал, потом снова задумчиво заговорил:

— Видимо, сэр Чарлз Картрайт интуитивно угадал правду. Онведь актер… А они так тонко все воспринимают, так впечатлительны, живутчувствами, а не рассудком. Как правило, в жизни это ни к чему хорошему неприводит, но иногда оказывает неоценимую услугу. Кстати, а где сейчас сэрЧарлз?

Мистер Саттертуэйт улыбнулся.

— Могу сказать совершенно точно. Пошел в железнодорожнуюконтору. Мы с ним сегодня возвращаемся в Англию.

— Ага… — многозначительно сказал мосье Пуаро. Его острый,чуть насмешливый взгляд, казалось, спрашивал: «Откуда у нашего славного сэраЧарлза такая прыть? Решил все-таки разыграть роль сыщика-любителя? Или тутчто-то другое?»

Мистер Саттертуэйт никак не ответил на этот невысказанныйвопрос, но его молчание было столь красноречиво, что мосье Пуаро угадал ответ.

— Понимаю, — сказал он, — Прелестные глазки мадемуазельЛиттон Гор играют тут не последнюю роль. Сэр Чарлз руководствуется не толькочувством долга, не правда ли?

— Видите ли, мисс Литтон Гор написала ему и просилавернуться.

Пуаро кивнул.

— Любопытно, — сказал он. — Никак не могу понять…

Мистер Саттертуэйт перебил его:

— Нынешних молодых девиц? Стоит ли удивляться? Я тоже их непонимаю. А уж таких, как мисс Литтон Гор…

Тут Пуаро, в свою очередь, прервал его:

— Прошу прощения, я не о том. Мисс Литтон Гор для меня незагадка. Я встречал много таких, как она! Вот вы говорите «нынешние девицы», апо-моему, они… Как бы это сказать?.. Извечный тип.

Мистер Саттертуэйт был немного раздосадован. Ему казалось,что он, и только он, понимает мисс Литтон Гор. А этот нелепый иностранец — чтоон может знать о молодой девушке, да к тому же англичанке?

— Психология людей… — задумчиво и мечтательно говорил междутем Пуаро. — Что может быть интереснее! Однако знание ее бывает порой весьмаопасным оружием.

— Полезным, — поправил мистер Саттертуэйт.

— Возможно. Зависит от того, как посмотреть.

— Ну, мне, пожалуй, пора, — нерешительно сказал мистерСаттертуэйт, поднимаясь со скамьи. Он был немного разочарован — рыбка не клюнулана его наживку. Да-а, на этот раз его психологический расчет оказался неверным.— Приятного вам отдыха.

— Благодарю вас.

— Будете в Лондоне, навестите меня. Вот мой адрес. — МистерСаттертуэйт протянул мосье Пуаро свою визитную карточку.

— Благодарю вас, мистер Саттертуэйт. Вы так любезны. Будучрезвычайно рад повидать вас.

— В таком случае позвольте откланяться.

— Прощайте, мистер Саттертуэйт, и bon voyage![12]

Мистер Саттертуэйт удалился. Пуаро задумчиво смотрел емувслед, потом отвернулся и устремил взгляд в голубую даль Средиземного моря.

Минут десять он просидел совершенно неподвижно, созерцаяморскую гладь.

— Мамочка, я уже посмотрела на море. Чем мне теперьзаняться? — вдруг услышал он голос английской девочки.

— Весьма уместный вопрос, — пробормотал про себя Пуаро,поднялся и неторопливо зашагал прочь.

Направлялся он в отделение поездов дальнего следования.

Сэр Чарлз и мистер Саттертуэйт сидели в кабинете полковникаДжонсона. Начальник полиции был высок, краснолиц, с громоподобным голосом иоткрытым взглядом.

Полковник с явным удовольствием приветствовал мистераСаттертуэйта, а уж при виде сэра Чарлза Картрайта он просто не мог сдержатьвосторга.

— Моя супруга — заядлая театралка. Она ваша поклонница. Какэто говорят американцы? Фанатка? Да-да, именно так их называют — фанаты. Я исам не прочь посмотреть хорошую добротную пьесу, знаете, без всяких там современныхвывертов. Нынче ведь на сцене играют бог знает что — тьфу!

Сэр Чарлз, который никоим образом не мог принять упрекполковника на свой счет, ибо никогда не играл в пьесах, способных оскорбитьхороший вкус, держался со свойственной ему изящной непринужденностью. Когда онупомянул о цели их визита, полковник Джонсон с любезной готовностью рассказалим все, что было известно ему самому.

— Стало быть, он ваш друг? Какое несчастье. Какоенепоправимое несчастье! У нас он пользовался большой известностью. Говорят, унего превосходный санаторий, да и сам сэр Бартоломью был отличнейший малый. Ауж о том, какой он знаменитый доктор, и говорить нечего. Благородный,великодушный, его все так уважали. Кому бы пришло в голову, что его могутубить! Но это именно убийство. Предполагать самоубийство нет никаких оснований,а о несчастном случае и речи быть не может.

— Мы с мистером Саттертуэйтом только что из-за границы, —сказал сэр Чарлз, — и ничего толком не знаем. Так, кое-что из газет да разныеслухи.

— И вы, стало быть, хотите узнать все как можно подробнее?Ну что ж, я расскажу вам, как обстоят дела. Думаю, прежде всего нам надовзяться за поиски дворецкого. Он появился тут совсем недавно, сэр Бартоломьюнанял его недели две назад. После убийства он сразу исчез.., испарился, какдым. Подозрительно, правда?

— И куда же он мог деться?

Красное от природы лицо полковника еще больше побагровело.

— Считаете, что это наш промах? Не удивлюсь, черт побери,если у вас сложилось такое впечатление. Разумеется, он был в числеподозреваемых.., как и все остальные. На наши вопросы он отвечал вполнеудовлетворительно… Сообщил адрес агентства в Лондоне, через которое он получилместо. Перед этим служил у сэра Горацио Бирда. На допросе держался учтиво,никаких признаков волнения или беспокойства не проявлял. А потом исчез… И ведьза домом велось постоянное наблюдение. Мои ребята клянутся, что глаз несомкнули, но я все равно устроил им хорошую выволочку.

— Поразительно, — заметил мистер Саттертуэйт.

— Кроме всего прочего, — задумчиво проговорил сэр Чарлз, — сего стороны это страшная глупость. Он же понимал, что его ни в чем неподозревают. А своим дурацким побегом только привлек к себе внимание.

— Совершенно верно. Но пусть не надеется — ему от нас нескрыться. Его приметы разосланы повсюду. Не пройдет и нескольких дней, как егозадержат.

— Очень странно, — сказал сэр Чарлз. — Ничего не понимаю.