странствие проходило удивительно мирно. Тушканчиков я забросал фрактурами. Погибла всего парочка, но других здорово посекло осколками. После этого они решили с нами не связываться.

— Предпочла бы заняться ими сама? — спросил я у Рико, поймав её осуждающий взгляд.

Она молча махнула рукой.

— Будем считать, что я получил индульгенцию, — подвёл итог я.

Стычка с тушканчиками словно подвела черту под нашими злоключениями. Когда я забрался на вершину крутого холма, чтобы прикинуть, далеко ли ещё идти, передо мной открылась зелёная лощина. Через неё тянулась дорога, окружённая деревьями.

Резкая граница между пустыней и зеленью отдавала неправильностью, будто склеили два неподходящих черепка из разбитой вазы.

— Добрались, — выдохнула шедшая позади Рико.

Я шагнул вперёд. Стоило пересечь невидимую черту, как что-то изменилось. На плечи опустилось давление — слабое, но заметное. Звуки стали тише. Цвета потускнели.

Организму безликого пришёлся не по вкусу мир за пределами Бездны.

— Добрались, — согласился я и начал спускаться к дороге.

Глава 8

Самые удивительные перемены произошли с небесами. С каждым моим шагом их покидала нездоровая зелень, сменяясь лучезарной синевой. Солнце, висевшее над головой, больше не напоминало воспалённую, загноившуюся рану. Исчезло тревожно-багровое сияние; ему на смену пришёл ровный ласковый свет.

Облака не тянулись вдаль редкими вытянутыми струпьями — пушистые, кучерявые, они были копией своих родичей на Земле. И даже от растительности можно было не ждать подвоха — огромный прогресс после Дебрей Страстей.

Но я чувствовал себя не в своей тарелке. В груди засела необъяснимая тревога, смешанная с полуосознанной уверенностью, что всё вокруг — трухлявые декорации и стоит только нажать посильнее, как они обрушатся.

Нетрудно было догадаться о причине беспокойства. Природа безликого бунтовала, требуя вернуться в Бездну. Я сдержал порыв бросить всё и повернуться назад. Эти смутные ощущения принадлежал не мне, а телу, которое не понимало и отказывалось принимать новую среду. Постепенно я сладил с ним и даже, тайком от Рико проверив способность перевоплощаться, выяснил, что умения безликого никуда не делись.

К сожалению, никуда не делась и взведённая пружина тревоги. Я игнорировал её, и через пару часов волнение удалось запихнуть в дальние закоулки сознания, но полностью оно не пропало.

Зато оживилась Нейфила. Не разделяя моей тревоги, она радовалась перемене обстановки.

Рико сильно вымоталась, однако не хотела останавливаться на отдых — её гнала вперёд жажда вернуться к своим. Такое рвение удивляло меня, поскольку я подозревал, что среди алоплащников в избытке водится ваккеров и совсем немного людей вроде Рико. Но её энтузиазм был выгоден мне, и я не возражал.

Чем меньше времени я проведу на поверхности, тем лучше.

До Амадора мы добрались, когда солнце уже начало клониться к закату.

Столицу земель алоплащников можно было разглядеть издалека. По словам Рико, её возвели вскоре после возникновения Бездны на гряде холмов. На самом высоком расположилась Цитадель Пламени — серокаменная крепость, которая хмуро взирала на раскинувшийся внизу город. Единственным ярким пятном в её облике было знамя Ордена, висевшее на центральной башне, — белая ткань, на которой плясали языки огня.

От крепости веяло древностью и затаённой угрозой.

Нейфила согласилась со мной.

«Никак не пойму, на кого она смахивает больше, на стража, охраняющего покой жителей, или на грозного надзирателя».

Рассмотреть Амадор получше не давала стена — двадцать метров отвесного камня, — окружавшая город огромным кольцом. По всей её длине возвышались круглые башни, и над каждой развевались красно-белые стяги. Дорога, а скорее, ухоженная тропа, вела к воротам между двумя башнями. Этим путём не пользовался никто, за исключением самих алоплащников, которые редко устраивали масштабные экспедиции.

Нас быстро заметили. В одной из множества бойниц, испещрявших стены, что-то блеснуло. Я насторожился — мало ли какое оружие водилось на Хазме, — однако Рико отмахнулась от моих подозрений.

— Наблюдатели! — пояснила она. — Следят за тем, как бы со стороны Краевой Пустоши не заявились незваные гости.

— Монстры?

Она фыркнула. Её настроение заметно улучшилось с тех пор, как мы покинули Бездну.

— Ну какие монстры в Пустоши? Тем более что звери почти никогда не покидают своих родных слоёв. Нет, главный враг — это люди. Порой то один, то другой Великий Дом объявляет Ордену войну. А иногда нападают и безо всяких формальностей. Из-за стихийных врат и причуд пространства в Бездне через неё удобно перебрасывать войска, хотя обычно никто не рискует спускаться большими армиями глубже чем на Пустошь.

Я представил, как несколько полков солдат продираются через смертельные джунгли второго слоя, с проклятьями отмахиваясь от туч гигантских москитов и отбиваясь от плотоядных растений. Измученные переходом и подхваченными в нём болезнями, они не сразу понимают, что закончился репеллент — единственная защита от тварей, способных выкашивать людей сотнями…

— Могу представить, — кивнул я. — А с чего бы Великим Домам нападать на вас?

— Политика, — с важным видом сказала Рико и многозначительно помахала у меня перед носом указательным пальцем.

— То есть ты не знаешь.

Она смутилась.

— Ну, последняя крупная война закончилась ещё до моего рождения. Но мелкие стычки случаются довольно часто. Им не нравится, что мы обличаем их порочное влечение к Бездне.

Если перевести на человеческий язык, алоплащники нападают на тех, кто владеет артефактами.

Нейфила вскинула брови.

«Тебя это удивляет?»

Ни капли.

«Я читала немного о войнах с алоплащниками в открытых хрониках. Как правило, фанатики убивали какого-нибудь высокопоставленного члена Великого Дома в Бездне, и весть об этом просачивалась во внешний мир — возвращался тот, кто пережил засаду, или находили следы побоища».

Когда мы приблизились к воротам, дрогнула и поползла вверх массивная зубчатая решётка. За ней разошлись толстые деревянные створки, обитые металлическими пластинами. Только сейчас я в полной мере осознал толщину стен — как минимум три метра.

Под сводом каменной арки нас встретила группа солдат. Меня оглядели мельком. Враждебности во взглядах не читалось, но и особого дружелюбия я не ощущал. Оружие, впрочем, никто не обнажил — Рико действительно тут знали и доверяли ей.

Вперёд выступил начальник дозора, немолодой мужчина за сорок с пробивающейся сединой. Хлёстко хлопнув себя по плечу с инсигнией в качестве приветствия, он улыбнулся Рико, но в его серых глазах плескалось недоумение.

— С возвращением, рыцарь Рико. Ваш патруль припозднился. Но где мастер Ваккер и рыцарь-прима Луквенес? И кто это с тобой?

— Мастер Апман, Ваккер и Луквенес ещё не вернулись? — удивилась Рико.

Апман нахмурился.

— Рыцарь Рико, напоминаю, что наказание за нарушение субординации…

— Они оставили меня умирать! — пылко перебила его Рико, потерев синяк на виске. — Бросили посреди Пустоши и сбежали! Если бы не Каттай, наткнувшийся на меня возле горящей Рощи Статуй, меня бы сейчас здесь не было!

Апман поджал губы и покосился на подчинённых.

— Это серьёзные обвинения… Не разбрасывайся ими голословно. Мне нужны подробности. Не тут, — остановил он Рико, открывшую было рот. — У меня. Твой знакомый пока что посидит в сторожке. Я вызову его позже, когда дойдёт черёд до его истории.

Он развернулся, взметнув полы плаща — чистого, блистающего победоносным алым сатином. Рядом с ним плащ Рико казался жалким: бурый от пыли, порванный в паре мест и весь будто пережеванный. Но сама она жалкой не казалась. Возвращение домой придало ей сил. Она поспешила за Апманом, почти не отставая от него, хотя ещё недавно едва передвигала ноги.

Меня же отвели в сторожку. Стражу несла парочка солдат, которые отнеслись к своей работе с ревностным прилежанием. Они хранили угрюмое молчание, посматривая на меня так, словно я пленник. Ради интереса я попросил воды — мне так же молча принесли полную плашку.

Время тянулось до безобразия медленно. Пока расспрашивали — или допрашивали — Рико, я успел придумать себе три легенды на основе обрывков памяти Каттая и подсказок Нейфилы. Ни одна из них не могла в полной мере оградить меня от сомнительного правосудия алоплащников, если бы Апману вздумалось заняться мной всерьёз. Но я верил в то, что Рико удастся уломать его не придираться ко мне.

Ожидание закончилось внезапно. В сторожку ворвалась донельзя довольная Рико, которая нетерпеливо поманила меня за собой, на прощание помахав моим сторожам. Поначалу показалось, что мы идём в кабинет Апмана, но она выбралась на улицу и уверенно зашагала по брусчатой мостовой, с гордо поднятой головой и ладонью на рукояти меча. Прохожие, по большей части прилично одетые, расступались перед ней.