– Тогда зачем ты тайком вернулся на поляну?Почему пытался от нас спрятаться?

– Ну, я боялся, понимаете, но все равнохотелось увидеть, что там происходит. Это же не преступление, правда?

– Может, и нет.

Они съехали с шоссе и теперь пробирались средидругих машин. Уже показались высокие здания в центре Мемфиса.

– Надеюсь, что ты говоришь правду, – заметилХарди.

– А вы мне не верите?

– Есть кое-какие сомнения.

Марк проглотил комок в горле и посмотрел вбоковое окно.

– А почему у вас сомнения?

– Могу рассказать тебе, что я думаю, малыш.Хочешь послушать?

– Конечно, – сказал Марк без всякогоэнтузиазма.

– Так вот, я думаю, что вы бегали в лескурить. Я нашел несколько свежих окурков у того дерева. Я думаю, вы сидели поддеревом, покуривали, и видели все от начала до конца.

Сердце Марка ушло в пятки, и он весь покрылсяхолодным потом. Однако он помнил, что очень важно оставаться спокойным. Простоне надо обращать внимания. Харди там не было. Он ничего не видел. Онпочувствовал, как дрожат руки, и сунул их под себя. Харди внимательно наблюдалза ним.

– А вы арестовываете детей за курение? –спросил Марк несколько осевшим голосом.

– Нет. Но дети, врущие полицейским, могутпопасть в большую беду.

– Да я не вру, честно! Я там раньше курил, несегодня. Мы просто шли лесом, думали, может, покурить, и наткнулись на машину иРоми.

Харди немного поколебался, потом спросил:

– А кто такой Роми?

– Ну, того человека так зовут, разве нет?

– Роми?

– Разве вы не так его называли?

– Нет. Я сказал твоей матери, что его зовутДжером Клиффорд и что он из Нового Орлеана.

– А я думал, вы сказали Роми Клиффорд изНового Орлеана.

– Что это за имя Роми?

– А я откуда знаю?

Машина повернула направо, и Марк посмотрелвперед.

– Это больница Святого Петра?

– Так здесь написано.

Харди припарковался в сторонке, и они вместесмотрели, как машина “скорой помощи” пятится задом к входу в приемноеотделение.

Достопочтенный Рой Фолтригг, прокурор США поЮжному округу, Новый Орлеан, штат Луизиана, республиканец, аккуратно пил избанки томатный сок, вытянув ноги на заднем сиденье своего сделанного на заказ“шевроле-универсала”, пока тот мягко мчался по скоростному шоссе. Мемфиснаходился в пяти часах езды к северу, и он бы мог воспользоваться самолетом, ноне сделал этого по двум причинам. Прежде всего – бумажная волокита. Разумеется,он мог сослаться на то, что это официальная поездка, связанная с делом БойдаБойетта, и если кое-где кое-что преувеличить, то, возможно, и сошло бы. Нополучить назад деньги удалось бы только через несколько месяцев послезаполнения восемнадцати различных форм. Второе, и самое существенное, – он нелюбил летать. Если бы он подождал три часа до рейса, то еще через час, а именнов одиннадцать вечера, был бы в Мемфисе. Но и так они будут там к полуночи. Онникому не признавался, что боится самолетов, и понимал, что когда-нибудь емупридется обратиться по этому поводу к психиатру. А пока он на собственныеденьги приобрел этот великолепный “универсал”, напичканный всевозможнымиприспособлениями, снабженный телевизором, двумя телефонами и даже факсом. В немон колесил по Южному округу Луизианы. За рулем всегда сидел Уолли Бокс. В“шевроле” было значительно приятнее и удобнее, чем в любом другом лимузине.

Рой медленно снял туфли и уставился в окно наночной пейзаж, проносящийся мимо. Специальный агент Ларри Труманн сидел срадиотелефоном у уха. На другом конце мягкого сиденья разместился помощник прокурораТомас Финк, верный сотрудник Фолтригга, занимающийся делом Бойетта восемьдесятчасов в неделю. На него же свалится и вся работа в суде, в основном черновая,тогда как наиболее легкую и впечатляющую часть возьмет на себя сам босс. Какобычно, Финк изучал очередной документ и одновременно прислушивался кбормотанию агента Труманна, сидящего напротив него на вращающемся кресле.Труманн вел переговоры с отделением ФБР в Мемфисе.

Рядом с Труманном, в таком же вращающемсякресле, сидел специальный агент Скиппер Шерфф, который делом Бойетта занималсямало, но так случилось, что у него оказалось свободное время для этойувеселительной поездки в Мемфис. Он что-то писал в блокноте. Этим он и будетзаниматься все последующие пять часов, потому что в этом тесном кружке властьимущих ему абсолютно нечего было сказать, да никто и не захотел бы его слушать.Он будет сидеть, послушно записывая в блокнот указания своего начальника, ГарриТруманна и, разумеется, самого главного – достопочтенного Роя. Шерфф, не отрываясь,смотрел на свою писанину, изо всех сил стараясь не встречаться глазами сФолтриггом и тщетно пытаясь разобрать, что там Мемфис говорит Труманну.Известие о смерти Клиффорда поступило к ним в офис только час назад, и Шерфф досих пор не мог понять, как он попал в машину Роя, несущуюся сейчас поавтостраде, и зачем он с ними едет. Труманн только приказал ему сбегать домой,собрать кое-какие вещи и немедленно идти в офис Фолтригга. Что он и сделал. Такчто теперь оставалось только писать и слушать.

Шофер, Уолли Бокс, хоть и имел юридическоеобразование, знать не знал, что с ним делать. Официально он, как и Финк,числился помощником прокурора, но на самом деле был у Фолтригга мальчиком напобегушках. Он водил его машину, носил за ним его дипломат, писал ему речи,общался с прессой. Последнее занимало половину его времени, поскольку шеф оченьзаботился о своем имидже. Бокс был далеко не дурак. Он поднаторел вполитических интригах, всегда поддерживал своего босса и был предан как емусамому, так и его делу. Фолтригга ожидало большое будущее, и Бокс был уверен,что одним прекрасным днем он будет шептаться с важным видом с этим великимчеловеком, прогуливаясь вокруг Капитолийского холма.

Бокс понимал, какое значение имеет делоБойетта. Это будет самый крупный судебный процесс в блистательной карьерепрокурора, такой, о котором тот мечтал и который сделает его известным всейстране. Бокс знал, что Фолтригг ночей не спит, придумывая, как доказать винуБарри Ножа Мальданно.

Ларри Труманн закончил разговор и отложилтелефон. Ему было чуть за сорок, опыта ему было не занимать, а до пенсииоставалось еще десять лет. Фолтригг ждал, что он скажет.