— Потерпи, сейчас я залью кровью эту тварь, и недумайте, что я буду ее щадить! А теперь, сударыня, — обратился он кжертве, — приступайте к своим обязанностям.

Выполняя обычный церемониал, мадам де Жернанд,поддерживаемая Жюстиной, поднялась на кресло графа и подставила ему ягодицы дляпоцелуев.

— Раздвинь пошире, сука! — зарычал Жернанд.

И долго разглядывал предмет, который волновал его в тотмомент, заставляя жену принимать различные позы: он приоткрывал, сжимал,щекотал языком отверстие, которое покинул член Брессака. Затем, побуждаемыйжестокими страстями, ухватил зубами кусочек плоти, надкусил его и жадно отсосалкровь. В продолжении предварительной процедуры Брессака ласкал один изганимедов, д'Эстерваль тискал свою супругу, пятеро других юношей окружияи графаи сосали его или давали ему сосать свои члены.

Скоро он возлег на диван и заставил жену сесть ему на лицо:она должна была губами оказывать ему услуги, которые он получал от ганимедов,сам же он вознамерился дать волю своим рукам и заняться окружавшими егопрелестями. Жюстине было поручено седалище хозяина, которое она приняласьласкать, всеми доступными способами.

Эта сцена продолжалась почти четверть часа, но не принеслажеланного результата; надо было придумать чтото другое. Служанки положилиграфиню на шезлонг лицом вверх, заставив ее как можно шире раздвинуть бедра.Зрелище влагалища привело Жернанда в ярость, некоторое время он разглядывалего, злобно сверкая глазами, потом выругался, взял ланценты, и, как безумный,бросился на жертву; он с ходу сделал ей несколько надрезов на животе и лобке. Втот же момент Брессак и д'Эстерваль, необыкновенно воспламенившись при видепоявившейся крови, схватили каждый по мальчику и овладели ими. Однако первыераны были еще не глубоки. Он предложил Доротее лизать зияющую вагину графини, иона согласилась не раздумывая; Жернанд продвинул поближе волнующий зад мадамд'Эстерваль, чтобы проделать с ним то же, что сделал со своей женой.

— Не стесняйтесь, — сказал ему д'Эстерваль, видя,что тот осторожничает, — режьте в свое удовольствие; самое обычное дело —выпускать кровь из задницы женщины, потому что от этого она чувствует себялучше.

Затем Жернанд завладел Жюстиной и, уложив ее на Доротею,подверг ее ягодицы такой же операции, которую испытала супруга д'Эстерваля. Егоне переставали сосать, время от времени он заставлял педерастов брать в ротчлены друг друга или располагал их так, чтобы все, в том числе он сам, моглипотрудиться языком и губами. Граф получал много и ничего не отдавал: егопресыщение или же бессилие было настолько глубоким, что самые отчаянные усилияне могли вытащить его из оцепенения, казалось, он испытывает очень сильныеощущения, но внешне это никак не проявлялось. Несколько раз он приказывалЖюстине сосать юношей, а затем, прильнув к его губам, влить в него бальзам,собранный ею.

Наконец композиция расстроилась окончательно, только графиняосталась лежать на канапе. Тогда Жернанд попросил всех зрителей помочь ему.

— О чем вдет речь? — осведомился Брессак.

— Перед вами женщина, которую я отдаю в ваши руки,друзья мои, — сказал Жернанд, — я вас умоляю оскорблять, унижать,истязать ее всеми возможными способами: чем больше она будет страдать, темсильнее разгорятся мои страсти.

Это предложение было встречено с необыкновенным энтузиазмоми исполнено с не меньшим пылом. Старухи, ганимеды, Доротея и особеннод'Эстерваль и Брессак набросились на бедную графиню с таким остервенением,отделали ее так немилосердно, с такой жестокостью отнеслись к ней, что слезынесчастной лились безостановочно. Они плевали ей в лицо, били по щекам, пускалив рот газы, пинали ногами. Словом, нет слов, чтобы описать все, что претерпелаона в продолжении двух часов, пока д'Эстервалю не пришла мысль содомировать ее.Графиню поставили в соответствующую позу, заставили сосать член мужа, в этовремя Доротея сношала содомита в зад клитором, Брессак овладел своим дядей,лобзая ягодицы Жюстины. Эту причудливую группу окружили ганимеды, одним под—ставляя для поцелуя члены, другим — очаровательные зады. Жернанд, сунув фаллосв рот жене, с удовольствием хлестал ее по щекам: она всегда служила жестокойпохоти этого ужасного человека, и казалось, что честь принадлежать емуодновременно давала ей титул его жертвы, злодей возбуждался собственнойжестокостью только по причине брачных уз, придававших ему силы. Но группа вновьраспалась: Жернанд расположил участников по обе стороны своей супруги, чтобы женскиеи мужские задницы были перемешаны. Отойдя на несколько шагов, он внимательнооглядел композицию, затем подошел и начал ощупывать и целовать все выставленныепредметы по очереди. Он никому не причинял боли, но добравшись до жены, осыпалее ударами и принялся щипать и кусать бедную плоть, на которую уже и без тогонельзя было смотреть без содрогания. В конце концов он потребовал, чтобы всемужчины совершили с графиней содомию; он брал все члены по очереди, самподносил их к преддверию столь близкого ему ануса и заталкивал внутрь, аЖюстина облизывала его фаллос. Каждый получил позволение прочистить зад егосупруги, но жертвоприношение должно было иметь место у него во рту, пока жепроисходило совокупление, язык графа трудился в заднем проходе содомита. Этотэпизод продолжался долго, и вот хозяин возбудился по-настоящему; он встал иприказал Жюстине занять место графини. Наша добронравная дева упала на колени истала молить Жернанда избавить ее от этого ужаса, но разве она не знала, чтожелания такого человека равносильны заповедям небесным? Итак, графиню положилина канапе, Жюстина легла на нее задом к палачу, тот снова брал мужские члены иснова вставлял их в отверстие плачущей Жюстины, которой в это время было веденощекотать клитор графини и целовать ее в губы. Для графа церемония осталасьпрежней: он жадно лобзал задницу каждому содомиту и требовал совершить излияниесебе в рот. Когда круг завершился, распутник решил, что пора приступать кглавному.

— Все это напрасная потеря времени, — сказал онрешительно, — мне нужно другое. Итак, за дело! Приготовь руки, потаскуха!

Все отошли в сторону и в подчительном молчании ожидалидальнейших событий. Брессак и д'Эстерваль, вложив свои фаллосы в род ганимедам,во все глаза смотрели на виновника торжества. Жернанд грубо схватил жену,поставил ее на колени на табурет и велел Жюстине привязать ее руки к широкимчерным лентам. Затем обследовал положенные лигатуры; решив, что онинедостаточно тугие, он крепко затянул их, чтобы — как он выразился — кровьбрызгала фонтаном. Поцеловал вмиг посиневшие руки, пощупал вены и молниеноснымдвижением вскрыл их. Брызнула кровь. Жернанд изомлел от восторга и сел в креслонапротив жертвы, наблюдая, как струятся два алых фонтанчика; Жюстина усерднососала его, он оказывал такую же услугу четырем окружившим его юношам, неспуская глаз с кровавых струй, которые возбуждали его и были единственнымисточником самых сладостных удовольствий. Тут сострадательная Жюстина, движимаянеодолимым чувством жалости, собрав всю свою энергию, ускорила взрывсладострастия своего хозяина, так как желала положить таким образом конецстраданиям несчастной хозяйки, то есть превратилась в шлюху из чувствадобронравия и в бесстыдницу в силу добродетельности. И вот наконец онанаступила, благодатная развязка, но благодаря заботам д'Эстерваля. Этотзаботливый родственник каким-то чутьем почувствовал, что Жернанду требуетсявстряска: он приподнял его, вонзил ему в зад свой громадный инструмент, аБрессак, подогретый столь необычным зрелищем, подставил лицо под струйки крови,брызжущие из рук жертвы, он не переставал содомировать мальчика и извергнулся втот момент, когда кровь залила ему лицо. Тогда-то и проявилась вся жестокостьграфа: он подскочил к жене, осыпал ее проклятиями, покрыл поцелуями ее раны,слизывая и глотая кровь. Этот элексир довершил его опьянение, он пересталсоображать совершенно, его бормотания напоминали бычий рев, он удушил бы мадамде Жернанд, если бы его не удержали служанки и Жюстина, в то время как егоковарные друзья, напротив побуждали злодея к решительным действиям.