— Да, он едва меня не изувечил. Я встречалась с мощнымичленами в своей жизни, но ни один из них не причинял мне такой боли.

Моберти проснулся очень скоро; открыв глаза, он сразупотребовал есть, и в ту же минуту был подан обед. Обедали мы в прохладнойуютной комнате, где все было под рукой, так что мы обходились без прислуги. Застолом разбойник объяснил обязанности, которые он намеревался поручить мне всвоей преступной организации: я должна была служить прикрытием его преступленийи подыскивать жертвы; мне предстояло уйти от Дюран, снять отдельный дом, где ябуду принимать людей, которых он собирался грабить и убивать.

Я сразу сообразила, что на этом пути меня поджидает гораздобольше опасностей, нежели прибылей, к тому же при богатствах своих я моглаобойтись и без дополнительного заработка и внутренне отвергла предложениеразбойника без лишних колебаний. Но я искусно скрыла свои истинные чувства и,чтобы не дать повода к подозрениям, с восторгом согласилась, даже захлопав владоши, и обещала сделать все, что от меня потребуется. Мы отметили наш договортакой роскошной трапезой, какой я давно не вкушала. Когда мы поднялись из-застола, Моберти увел меня в маленькую комнату.

— Жюльетта, — так начал он, тщательно закрыв засобой дверь, — ты достаточно близко познакомилась с моими вкусами, чтобыпонять, что свое главное наслаждение я черпаю в убийстве. Но могу ли ярассчитывать на твое рвение и твою помощь? Не осталось ли в тебе предрассудкови угрызений совести?

— Уверяю вас, дорогой, что у вас не будет никакихоснований для недовольства, — поспешила ответить я. — Очень скоро моеповедение покажет вам, что я согласилась с радостью, а не из простого желанияугодить вам.

И в тот самый момент в моем порочном мозгу сверкнула необыкновенноковарная мысль. Я, конечно, не жаждала сделаться любовницей этого человека, каки не собиралась участвовать в его преступлениях, и все-таки, из духа порока иковарства, я разыграла сцену ревности.

— Однако меня сдерживает один факт, — добавила я. —Мне вовсе не улыбается играть вторую скрипку в ваших делах. Могу ли я бытьуверена в беспрекословном доверии и нежной привязанности сообщника, которого яготова полюбить? Я согласилась на ваше предложение, но предпочла бы стать вашимединственным доверенным лицом, нежели постоянно иметь рядом столь опаснуюсоперницу, как Дзанетти…

Собеседник слушал меня с возрастающим удивлением иинтересом. После недолгого молчания он задал мне вопрос:

— Ты и вправду могла бы полюбить меня?

— Я бы обожала человека, чьи вкусы так близки моим.

— Чудесно, больше ни слова об этом, я все устрою сам.Ты гораздо красивее, чем Дзанетти, ты мне больше нравишься,

и я намерен сделать тебя единственной властительницей моегосердца.

— А что будет с ней, когда она об этом узнает? Да и яникогда не прощу себе этого вероломства. Вы думаете, она не станет моим злейшимврагом после этого?

— Если только она будет всерьез беспокоить нас…

— Боже мой, что за мысль пришла вам в голову! Ведь оналюбила вас когда-то… и до сих пор любит безумно. Неужели вы способны на такоезлодейство?

— Злодейство? Такого понятия вообще не существует, всенаши поступки вполне естественны, все они диктуются Природой, и меня удивляет,что ты до сих пор сомневаешься в этом.

— Я давным давно избавилась от подобных сомнений… Нознайте, пока эта женщина жива, я не буду чувствовать себя спокойно: во-первых,я буду бояться ее, во-вторых, меня будет постоянно преследовать страх потерятьвас. Мне кажется, раз уж мы об этом заговорили, лучше всего прямо сейчас решитьэтот вопрос. Эта женщина отличается необыкновенным коварством; если бы вытолько знали, какие вещи она говорила мне про вас… Поверьте мне, она никогда неоставит вас в покое.

— Я тебя обожаю, прелестное создание, — заявилитальянец, привлекая меня к своей груди, — и участь твоей соперницырешена, осталось лишь придумать, каким способом она будет умирать.

При этом Моберти, так же, как и я, вдохновленный злодейскойидеей, без лишних слов внедрился в мои потроха; его гигантский член в любоевремя непременно заставил бы меня закричать от боли, но в тот момент, вместотого, чтобы сжаться от удара мощного копья, я извергнулась, как только тяжелыеяички Моберти заплясали на моих ягодицах.

— Что будем с ней делать? — спросил злодей, когдая в изнеможении откинулась на диван. — С ней надо расправиться в самыйразгар утех.

Так мы и сделали, и я подробно опишу вам эту жуткую исладострастную сцену.

Моберти, желая сохранить силы, воздержался от оргазма. Нашедолгое отсутствие начало беспокоить Дзанетти, и когда мы возвратились, я прочлав ее глазах, что в ее сердце зашевелился демон ревности. Она предложила перейтив комнату, где происходили утренние развлечения, и там представила своемулюбовнику новые предметы для послеобеденных удовольствий. Нас ожидали трое:молодая женщина на седьмом месяце беременности и две очаровательные девочки —девяти и одиннадцати лет, — которых она держала за руку. Моберти, будучиуже знаком с этим приобретением, так как сам заплатил за товар, с восторгомшепнул мне на ухо:

— Они вызовут у меня страшную эрекцию. Эту женщинужестоко обманули: она думает, что я окажу ей важные услуги в одном деле, и дажене подозревает о пытках, которые ее ожидают. Ну что ж, Дзанетти, —продолжал он уже громче, — закрывай опять все двери, и мы приступим кспектаклю; я хочу, чтобы вокруг царила полная тишина, когда будет торжествоватьмой фаллос.

Моберти сел и приказал своей любовнице раздеть мать, которуюзвали Анжелика, а старшей, Мирдзе, и младшей, Мариетте, было ведено ждать своейочереди.

Дзанетти оголила зад Анжелики и подвела ее к разбойнику,который, осмотрев его, объявил, что не пройдет и часа, как эта прекрасная частьее тела будет изуродована до неузнаваемости. Потом он потрогал ее живот иприбавил, что он также не избежит печальной участи.

— Ах, синьор, — встрепенулась Анжелика, — выжестоко обманули меня; теперь я вижу, что меня ожидает, но пощадите хотя быдитя, которого я ношу в себе…

Эти слова вызвали громоподобный хохот злодея:

— Запомни, наглая тварь, — заорал он, награждаябедняжку увесистыми ударами, — что я отнесусь к тебе с должным уважением;на мой взгляд, никто так не заслуживает почтения, как беременная самка, ты,надеюсь, уже чувствуешь, как я тронут твоим состоянием. Теперь раздень своихдочерей и тащи их ко мне.

Обследовав девочек, Моберти пробормотал:

— Какая досада, что я не имею возможности разворотитьвсе три задницы одновременно.

Он грубо дернул мать за руку, повалил ее на спину, потом,подняв вверх ее ноги, ловко привязал их к свисавшим с потолка веревкам и овладелее задом. Следуя его указаниям, я прижала Анжелику своим телом, приняв такоеположение, чтобы распутник мог целовать мои ягодицы; меня оседлала еголюбовница, также предоставив в его распоряжение свои прелести. Обеими руками онтерзал несчастных девочек и вгрызался зубами в наши ягодицы.