волновала теологическая полемика, в которой упражнялись солярные жрецы. Я пришёл сюда, чтобы наверняка изгнать осколок тьмы, засевший во мне после ритуала Энель. Но пока что я не чувствовал положительных изменений.

Заметив, что пальцы дрожат от холода, я подышал на ладони. Бесполезно. Они будто превратились в ледышки. Я едва мог шевелить ими.

Ни Айштера, ни пожилой священник, вступивший с ней в разговор, похожих проблем не испытывали.

В груди поселилась тревога. Свила гнездо у сердца и бесцеремонно его поклёвывала. Ноги зудели от желания поскорее убраться отсюда. Но если я привлеку внимание церковника, последствия предсказать будет нельзя. В худшем случае меня объявят одержимым и подвергнут изощрённым ритуалам — или пыткам. Я понятия не имел, как солярные жрецы проводят обряды изгнания.

Пока я терзался сомнениями, в храм вбежал фелин. Судя по запылённой одежде и грязи на осунувшемся лице, он проделал немалый путь, чтобы добраться сюда.

— Настоятель! — полушёпотом вскричал он. — Беда! Господин Кичиро прислал меня…

Старик, который что-то объяснял сосредоточенно слушавшей Айштере, замолчал. Окинув взглядом прибывшего, он указал в сторону придела.

— Не будем беспокоить прихожан.

Когда гонец приблизился к настоятелю, тот ухватил его за рукав и повлёк за собой. Голоса их опустились до неразборчивого шёпота.

Выдохнув с облегчением, я повернулся к Айштере, чтобы предложить уйти — мне определённо не становилось лучше от того, что я пришёл в храм. Но донёсшееся до меня имя приморозило меня к месту.

— Такеши ван Хиги…

По спине побежал липкий пот.

А голоса нарастали, несмотря на то что оба фелина уходили всё дальше.

— Семья… последний выживший… жестокая… я уезжал, надежды…

— Он… боролся?..

— Оплакивал сына, но был готов… Всё хуже… держался… не… до тел. В закрытых…

— Его управляющий… самовольно?..

— Его милость… вовлекать церковь, однако… чуда не произошло. Господин Кичиро просит вас… дознавателей…

Я сглотнул.

Голоса звучали так громко, словно оба фелина стояли за моей спиной.

Но я отказывался слушать их.

Мой блуждающий взгляд зацепился за орнамент барьера.

Солнечные лучи превратились в шевелившихся змей, глаза которых сверкали крошечными рубинами.

Против воли я поднял голову — и уперся взглядом в лицо богини. Она смотрела на меня и улыбалась.

Тёмные волосы, волнами спадавшие на хрупкие плечи.

Тонкие черты лица, слегка отличавшие её от Эмилии.

Чёрная тога, в которой перемигивались звёзды.

Но главное — глаза, сверкавшие живым сапфиром.

Милиам подмигнула мне… и я побежал. Не заботясь ни о чём, помчался к дверям, рванул их на себя, затем толкнул, и они поддались. Я выскочил наружу, в тёплую летнюю ночь, прочь от призраков, прочь от скульптур, которые следили за мной, прочь от мёртвой семьи барона и леденящего холода…

На выходе показалась Айштера, поспешно спустилась ко мне. Я всё ждал, что оскорблённые святые сойдут с постаментов и бросятся за нами, — но обошлось.

Или же… ничего из того, что я видел и слышал, не произошло на самом деле.

— Роман, что с тобой? Ты словно окаменел, а затем помчался. Это грубо, если бы настоятель это заметил, он бы осудил…

— Настоятель, — хрипло сказал я, — ты слышала, о чём он разговаривал с посланником?

Айштера заметно удивилась. Глаза её с беспокойством обежали меня.

— Я не подслушиваю чужие разговоры, — наконец ответила она. — К тому же они быстро ушли из зала после первых слов. Ты переоцениваешь слух фелинов.

Я подавил желание нервно рассмеяться. Ну конечно, это был лишь фантом, навеянный осколком тьмы. Он испугался солярного храма и обрушил на меня поток галлюцинаций. Верно?

— Спасибо за куртку. — Айштера стянула её и вернула мне. Я коснулся её ладони, задержав на ней пальцы.

Тёплая, как и моя.

Неверно истолковав мои действия, знахарка смутилась и отвернулась. Хвост её заходил ходуном.

— Пойдём к Энель. Она наверняка нас заждалась, — предложила она и, не дожидаясь реакции, двинулась с площади.

Я нагнал её и пошёл рядом. Тянуло обернуться и проверить, что творится с церковью, однако я пересилил порыв.

Ничего хорошего он не принёс бы.

Пока мы шли к постоялому двору, я размышлял, стоит ли объяснить Айштере, что со мной творилось. В конце концов пришёл к выводу, что помочь мне она всё равно не сумеет, а вот переживать начнёт. Энель же… уверен, после моего рассказа она отнесётся к истории про заражение тьмой серьёзнее.

Но почему-то чем дольше я прокручивал в голове вариант, как открываюсь ашуре, тем меньше он нравился. Словно всё, что случилось в храме, было частью большого секрета, который предстояло разгадать лишь мне одному. Я сознавал, как глупо утаивать нечто подобное, но из глубины души пришла уверенность, что опасности видения не несут, что всё так и должно быть. И сопротивляться этому наваждению становилось сложнее с каждой секундой…

Взгляд зацепился за тёмный силуэт, еле заметный в черноте переулка, мимо которого мы проходили. В обычной обстановке я не обратил бы на это внимание, однако сейчас все чувства обострились до предела. Я машинально потянулся к ножнам, спрятанным в рукаве, и вытащил метательный нож как раз тогда, когда силуэт зашевелился, обретя объём, и кинулся ко мне — сосредоточенный, стремительный, неотвратимый…

Я впитал энергию артефакта. Он успел восполнить сущие крохи, но и их хватило, чтобы играючи скользнуть навстречу замаху, отступить на шаг левее и одним движением вонзить нож в темноту под капюшоном, туда, где должно было быть лицо.

Раздался приглушённый стон, на руку брызнуло горячим, и неудачливый убийца повалился мне под ноги. Я отступил и, нагнувшись, выдернул у него из горла нож, — так вот куда я попал.

Признаться, меня самого удивило хладнокровие, с которым я прикончил бандита. До визита в церковь я в последний миг засомневался бы, постаравшись взять напавшего живым. Но в сердце ещё жило воспоминание о взгляде Милиам, и оно странным образом ожесточило душу.

Запоздало охнула Айштера. Я бросил ей, что всё позади, и, больше не отвлекаясь на неё, склонился над трупом. Если мои предположения верны, это будет один из мутных типов, посланных Тэмином. Такие, как он, не умеют проигрывать честно.

Стянув глубокий капюшон, я уставился в лицо мертвецу.

И не узнал его.

Он был щуплый даже по меркам котов, тощий на грани истощения, с острыми скулами и подбородком.

— Помнишь такого? — спросил я Айштеру.

— Н-нет.

Повинуясь наитию, я отбросил его плащ, рванул рубаху и тонкую сорочку под ней, обнажив грудь трупа.

— Посвети сюда.

Айштера повиновалась. Секунду спустя магический огонёк вздрогнул, отражая её смятение.

Да и у меня в горле пересохло.

Под ключицей у бандита чернел крошечный знак — схематичный глаз, который обвивала змея.

Глава 9

Тело несостоявшегося убийцы я обыскал. На нём не было даже кошелька с парой монет, лишь одежда и кинжал, на лезвии которого блестели подозрительные потёки. Его я оставил — вдруг он где-то уже мелькал? Не хотелось бы привлечь внимание церкви, разгуливая с оружием, которое могли связать с Культом Ночи.

Остаток пути до постоялого двора мы проделали молча. Айштера вздрагивала от любого шороха и вглядывалась в тени. Лишь когда показались знакомые ворота, она расслабилась. Увы, того же нельзя было сказать обо мне. После галлюцинаций, навалившихся в храме, встретить сектанта — совпадение ли это?

Возможно, пришёл в действие позабытый статус В гуще событий, и тогда произошедшее — всего лишь начало наших неприятностей. К примеру, нас могли отыскать сёстры, служившие одному из Апостолов. Рен контролировала других разумных. Ран вызывала молнии; вероятно, это не предел её сил.

С такими врагами нигде нельзя чувствовать себя в безопасности.

Но если убийцу послали не они… Такой вариант пугал чуть ли не больше. Потому что я понятия не имел, когда мы успели заинтересовать кого-то ещё из Культа. Если только… обман Такеши не прошёл бесследно для неких высокопоставленных сектантов.

Словно всех этих забот было мало, оставалась проблема Тэмина. Он наверняка попробует выкинуть какой-нибудь фортель.

За ним тоже нужно присматривать.

Чтобы не пугать Айштеру ещё больше, я не стал делиться с ней опасениями, но настоятельно попросил не выходить из своей комнаты и не впускать никого, кроме меня и Энель.

Мелькнула мысль пустить знахарку переночевать к себе — мы сняли три соседние комнаты, — но я быстро отмёл её. После посещения храма Айштера могла не так понять приглашение. А если позвать Энель, втроём мы на кровати не поместимся. Спать же на полу я больше не собирался.

Так что я ограничился тем, что проверил засов в комнатной двери. Он показался прочным, и я ободряюще кивнул Айштере. К этому моменту она