Внезапное появление Хесона всерьёз встревожило меня. Я заподозрил в нём продолжение неудачного покушения от Культа Ночи. Судя по тому, как опасались этого Меченосца, он представлял собой весомую силу. Что ему стоит закончить работу, с которой не справился другой, тайный убийца?

Но то ли Хесон был искусным актёром, то ли страхи мои были беспочвенными. За целый день кинот не выказал ни малейшей заинтересованности ко мне.

По правде говоря, он вылезал из телеги только на привалах, чтобы поесть и отойти по нужде. Держался со всеми он заносчиво и обязанности охранника выполнять не спешил. Справедливости ради, от него никто ничего и не требовал — ни участия в патрулях, ни жеребьёвки на ночной дозор.

Разведкой занимался отряд Марка. Мужчины по очереди парами ездили на лошадях вперёд, проверяя дорогу. Йована продолжала опекать Даичи, следуя за ним проворной тенью. Мутные типы, Тэмин и моя группа шли возле телег или ехали на задках.

Не зная, чем заняться, я выделил в разношёрстной компании, которой был наш караван, несколько обособленных клик.

Мутные типы так и вертелись вокруг Тэмина.

Я, Энель и Айштера чаще проводили свободное время с отрядом Марка.

Нанятые возницы держались в стороне от наёмников. Их я, подумав, записал к Даичи и Дайску.

И наконец, Хесон был персоной в себе, одиночной фигурой, которая по весомости не уступала остальным.

Все, кроме моих спутниц, могли оказаться сектантами Ночи. Я не списывал со счетов даже Марка с товарищами; мерзкий статус В гуще событий был способен на любую подлость.

Своими соображениями я поделился с Энель и Айштерой, когда караван остановился на ночлег. К тому моменту события давешнего вечера и ночи уже подёрнулись дымкой прошлого, а насыщенный новый день и начало нового путешествия смыли утренний налёт неловкости. Мы расселись у отдельного костра, разведённого чуть поодаль.

Ашура только-только оправилась от последствий неумеренных возлияний и по-прежнему пребывала в препаршивейшем расположении духа. Мои объяснения вызвали у Энель ожидаемую реакцию:

— Проще перебить всех.

— Не шути так! — возмутилась Айштера.

Энель закатила глаза.

Она не шутила.

— Почему бы не намекнуть Даичи, что в караване есть культисты? Проверить проще простого: пусть каждый покажет ключицы. Если купец возмутится, значит, он и есть ночепоклонник, — предложил я.

— Любой бы возмутился, — запротестовала знахарка. — Это страшное обвинение. Многие взбунтуются, даже если господин Даичи нас поддержит. А уж если не найдётся никого с меткой, мы будем изгнаны или…

Она кашлянула и не стала заканчивать. Воображение дорисовало сцену драки с охраной целого каравана, и я забраковал идею.

Айштера недолго помолчала и добавила:

— Но хуже будет, если проверка найдёт культиста. Возникнут вопросы. Откуда мы знали… догадывались о нём? Неужели мы вели с ним какие-то дела? Почему Культ интересуется нами?

— Ты забыла упомянуть, что нас тоже тщательно осмотрят, — вставила Энель. — И вся моя маскировка пойдёт прахом. А оставлять живых свидетелей после такого не стоит. Что возвращает нас к моему предложению…

— Нет! — в унисон произнесли мы с Айштерой.

Разговор увял сам собой, а вскоре к нам присоединился Марк. Он выглядел уставшим и задумчивым. Перебросившись со мной парой пустых фраз, он заявил:

— Не нравится мне это всё. Ладно Тэмин и его прихвостни, я за ними присматриваю, чтобы не тянули лапы к обозу. Но Хесон! С ними нужно быть настороже. Одни боги знают, что втемяшится в башку треклятому Меченосцу.

— Он так опасен? Разве его нельзя просто пристрелить, если совсем припечёт? — спросил я.

Марк уставился на меня в крайнем изумлении. Энель скептически изогнула бровь, да и Айштеру вопрос смутил.

— Да он наверняка обвешан артефактами с головы до ног, сигнальниками и молчунами! Я уж молчу о защитных татуировках. Могу поклясться, они выдержат полный барабан, да ещё и заряженную стрелу отведут! У Меченосцев, особенно опытных, иначе не бывает. Настоящие зверюги. Понимаю, ты хотел польстить, но я не настолько богат, чтобы раскошелиться на зачарованные патроны.

К счастью, Марк принял моё невежество за комплимент и разродился долгой проникновенной речью, суть которой сводилась к тому, что от Меченосцев добра ждать не приходится. Когда он выдохся и ушёл проверять посты, я подступился с расспросами к Айштере.

Знахарка поведала, что Меченосцы были членами закрытой и таинственной кинотской школы фехтования. Её ученики редко доживали до окончания учёбы, а везунчики славились мастерством — и непредсказуемым характером, отражавшим суровый характер их тренировок. Кольца, продетые в левое ухо, показывали степень посвящения. У Хесона их было три — он обладал высоким рангом.

С Меченосцами редко спорили. Они принимали возражения близко к сердцу. Заканчивалось тем, что они вызывали оскорбившего их на поединок, обычно до смерти. Мнение другой стороны их не волновало. Если противник отказывался от схватки и поворачивался к Меченосцу спиной, тот не стеснялся ударить исподтишка.

Вместе с тем Меченосцы отлично подходили для работы, за которую не брались остальные. И страх, и угрызения совести были им неведомы.

Помимо всего прочего, Айштера объяснила, почему териантропы редко брались за огнестрельное оружие.

Магия на Эксдилике небезосновательно считалась опаснее огнестрела. Все расы, кроме людей, обладали зачаточными магическими склонностями — нулевым кругом. Обладатели этого круга не могли творить заклинаний, но он позволял пользоваться активными артефактами, сигнальниками, и питать защитные татуировки. А они спасали от кучи бед — в том числе неплохо отводили метательные снаряды. Татуировки можно было перегрузить, если всадить много пуль или стрел, но к тому времени воин обычно уже добегал до стрелка, что для последнего заканчивалось скверно.

Люди могли пользоваться пассивными артефактами, молчунами, которые подпитывались не аурой носителя, а от внешних источников, и срабатывали сами, не по команде. Но такие артефакты были дорогими — дороже среднего револьвера.

Огнестрельное оружие применялось солдатами в массовых сражениях, когда важна была подавляющая огневая мощь, способная прорваться через барьеры. Но авантюристы ценили индивидуальную силу. Для всех разумных, кроме людей, было выгоднее вложиться в активные артефакты и татуировки.

Даже наёмные убийцы пользовались зачарованными дротиками или луками со стрелами. Они обладали большей точностью, дальностью и пробивной силой, чем незачарованные допотопные ружья.

В теории можно было зачаровать и огнестрел, — но он состоял из большого числа материалов и компонентов. Сложные структуры хуже поддавались чарам, в отличие от простых стрел. А это задирало итоговую цену до небес.

У оружия были и другие недостатки, но про них Айштера мало что знала; её мать упоминала про них лишь мимоходом. Я предположил, что непременно должны быть трудности с цепочкой производства, а также унификацией патронов и диаметра стволов, но лезть в дебри не тянуло.

Жажда заиметь себе личный револьвер поугасла, но до конца не потухла. Я отложил мысли об этом в долгий ящик. Моё внимание захватило кое-что другое.

По словам Айштеры, люди не могли пользоваться сигнальниками. Но я запросто активировал метательный нож, получая прибавку к Ловкости.

Я полез разбираться в Систему. Управление Маной по-прежнему было недоступно, однако в описании вновь возникла загадочная надпись:

Внимание! Имеющийся титул частично замещает способность. В случае приобретения способность будет иметь приоритет перед титулом.

Сердце гулко забилось в груди. Получалось, что я как минимум тянул на нулевой круг по здешним меркам. То есть был исключением из рода людского, категорически неспособного к любой магии.

Это льстило… Но мне обещали куда большее.

— Как отличить первый круг от нулевого? — спросил я у Айштеры.

— Нулевой не может видеть Близнеца… — Наткнувшись на мой непонимающий взгляд, знахарка объяснила иначе: — Ну, вторую луну. Яркую. Ту, которая питает магией.

Известие о том, что у Эксдилики было две луны, я принял с недоверием. Долго щурился в ночной небосвод, однако так ничего и не разглядел, кроме тусклых точек звёзд и нарождавшегося месяца. Когда я, устав от бесплодных усилий, заснул, то попал в объятия уже знакомого кошмара.

Потянулись дни. Фецит караван покинул без приключений, и поначалу поводов для тревоги не было — за исключением того, что я никак не мог нормально выспаться.

Всё изменилось, когда заскучал Хесон.

Меченосец стал чаще выбираться из своей повозки. Прогуливаясь вдоль каравана, он приставал к возницам и задирал мутных типов, которые всячески показывали, что не обижаются. Троих Хесон всё-таки вытащил на учебный поединок на привале, заверив, что они просто потренируются.

— Мышцы чахнут без разминки! — подмигнул он своим жертвам, обнажив палаш. — А бандитов на горизонте не видать…

Типы побледнели, точно увидели смерть во плоти.

Это было форменное избиение. Несмотря на внушительное телосложение, Меченосец