Сумку мы нашли и вещички собрали, но на автобус опоздали идо моего родного города добирались на такси. Дороговато, зато в двенадцатьчасов ночи мы уже входили в квартиру, где пьяный Палыч играл на гармошке, богзнает откуда у него появившейся. На полу спал безногий инвалид и так храпел,что стены ходили ходуном.

— О. Виталик вернулась! — заорал Палыч, пытаясьподняться.

— Сиди, дед, — буркнула я. — Еще лобрасшибешь. Это Зоя Федоровна, подруга моя. Завтра познакомишься, а сейчаскончай представление — и спать.

— Как скажешь. Виталик, так и будет.

— Это Палыч? — усмехнулась Зойка, входя в мою комнату.

— Точно. О втором не спрашивай, ранее не встречались.Палыч мужик нормальный, распустился малость, но мы его приструним, ремонт вквартире сделаем и даже мебель купим. Денег на первое время добыть нетрудно.Дед наследство оставил.

Зойка оглядела комнату и сказала:

— Наследство — это хорошо. — И добавиланасмешливо, — Да, нагрели тебя любящие родственники не хуже, чем меня.

— Брось, у Нинки семья, внучка… А нам с тобой и этиххором за глаза хватит.

— Это точно, — согласилась Зойка, устраиваясьпрямо на полу.

Встав в десять утра, инвалида мы в квартире не обнаружилиПалыч тоже отсутствовал, притрусил часов в одиннадцать, когда мы пили кофе истроили планы на сегодняшний день.

— Эх, девицы-красавицы! — заорал он с порога идобавил тише:

— Может, со свиданьицем, слышь. Виталик? Как-никакподруга приехала.

— Мы, дед, в завязках. Хочешь, один отметь. Денег дам.А завтра с утра предстоит тебе трудовой подвиг. Надо в нашей халупе ремонтсделать. Сам понимаешь, без мужика нам такое дело не осилить.

— Все сделаем. Виталик, какой разговор. Сегодня пью,завтра работаю. У меня два дружка есть в соседнем доме, на стройке вкалывают,сейчас у них простой, так они нашу хибару за пару литров во дворец превратят…

— Вот и отлично. Мы уйдем ненадолго, а ты обедприготовь. Гостья у нас, так что побалуй ее своим знаменитым борщом.

— Сделаем, — кивнул Палыч и неожиданно перешел нарадостный визг:

— Ох, до чего ж я рад, что ты вернулась!

— А я как рада, — хмыкнула я.

Мы с Зойкой отправились в ресторан, предупредив о своемвизите по телефону, по пути заглянули в магазин и парикмахерскую Зойка с новойстрижкой, в дорогом платье и туфлях на высоченном каблуке выгляделавнушительно, главбух чувствовался за версту, зато озорной взгляд и готовностьпо малейшему поводу расхохотаться выдавали в ней просто хорошего человека,сочетание очень удачное, с моей точки зрения, чтобы устроиться на работу.Конечно, я могла бы позвонить Славке и попросить за подругу, но делать этогобез особой на то нужды не хотела.

Заведовал рестораном парень лет тридцати, толстый, вечнонебритый, с такими несчастными глазами, что, раз взглянув на него, хотелосьплакать. Впечатление было обманчивым, рестораном Владимир Юрьевич, каквыяснилось, управлял весьма успешно и был мужиком с характером. Дядька с усами,оказавшийся швейцаром, на наш вопрос, где можно найти Владимира Юрьевича,ответил:

— Где-то на территории.

Мы пошли искать его и в первом же коридоре столкнулись нос кносу.

— Здравствуйте, — запела я, на всякий случайшироко улыбаясь.

— Ты Лия, да? — перебил он меня, оглядывая с ногдо головы. — Влад предупреждал. А это кто?

— Моя подруга. Зоя. Работа нужна Я подумала, может…

— Значит, так. Два дня работаете, два гуляете. Запьете,выгоню, и Влад не поможет. С клиентами вежливо, контингент у нас… в общем,лучше не заедаться, а нарветесь — проблемы ваши. Платим по тысяче, плюс чаевые,набегает прилично. Делать из ресторана публичный дом не позволю, без тогобардак, так что шашни заводить только в нерабочее время. Если мозги есть, отклиентов наших держитесь подальше. А нет — так бог вам судья. На работу можетевыходить в понедельник. Со всеми вопросами, которые по ходу возникнут, прямо комне. А сейчас всего доброго, у меня работы по горло.

— До понедельника в квартире ремонт сделаем, — заметилаЗойка, когда мы покинули ресторан, ткнула меня локтем в бок и хмыкнула:

— А жизнь ничего, слышь. Виталик?

— В самую точку, — согласилась я.

В тот же день мы продали дедовы часы, отправившись поуказанному адресу. Зойка повела себя весьма умело, а выглядела стольреспектабельно, нагло намекая на близкое знакомство с антиквариатом и ласковоулыбаясь в ответ на все увещевания старичка, похожего на Плюшкина, чтопервоначальную сумму он в конце концов удвоил, и мы, довольные, пошли помагазинам, а на следующий день начали ремонт. Почти трезвый Палыч, наканунекормивший нас фирменным борщом, принял самое деятельное участие в работе исмывал потолки. Два пришедших приятеля Палыча выкладывали плитку, а мы восновном боролись с грязью, скопившейся во всех углах за долгие годы. За этимзанятием нас и застал Валька, заехавший после обеда. Дверь в квартиру былаоткрыта. Зойка обдирала старые обои в нашей комнате (в комнате Палыча обдиратьбыло нечего, обои сами давно отвалились), а я сидела на стремянке, дрыгала ногамии приставала к Зойке со всякими глупостями.

Валька заглянул в комнату, усмехнулся и сказал нараспев:

— Здрасьте! Благоустройством занялись?

— Как видишь, — ответила я, покидаястремянку. — Извини, не сможем напоить тебя чаем, на кухне грязь… Палыч вовсютрудится.

— Обойдусь без чая. А это кто? — спросил он тише,косясь на Зойку.

— Зоя Федоровна, моя подруга. Приехала из Костромыпомочь с ремонтом. Может, навсегда останется, по крайней мере, я на этонадеюсь. — Зойка весело подмигнула, сидя на корточках, а я продолжила:

— А это Валентин. Друг детства, в одном дворе росли.Говорит, был влюблен, врет, наверное, но все равно приятно…Ты по делу или как?

— Или как. Какие могут быть дела? Хотел проведатьподругу детства, вдруг, думаю, захандрила, тоскует в одиночестве, а у неенароду полон дом.

— Надеюсь, ты не огорчился?

— Наоборот. Значит, благоустраиваешься?

— Благоустраиваюсь. Сделаем ремонт, и можно будет житьприпеваючи. Квартира большая, хоть стометровку бегай.

— Тебе Влад с жильем не обещал помочь?

— Жилье у меня есть.

— В придачу с запойным соседом?