Проехав через ворота за стальные прутья ограды, машинаподъехала к самому основанию телебашни и остановилась. Ульман взял приборночного видения, автомат, и спрыгнул на землю. Через минуту он дал им отмашку:все спокойно. Павел тоже вылез из кабины, и, открыв заднюю дверцу, принялсявыволакивать наружу рюкзаки со снаряжением. — Сигнал через двадцать минутдолжен быть, — сказал он. — Попробуем отсюда поймать, — Ульман нашел ранец срацией и начал собирать из составных секций длинную полевую антенну.

Вскоре ус рации достигал уже шести метров в длину и ленивораскачивался на несильном ветру. Усевшись на передатчик, боец приложил к головенаушник с микрофоном и стал вслушиваться. Потянулись долгие минуты ожидания.

На несколько секунд над ними возникла тень «гарпии», но,выписав пару кругов, чудище скрылось за домами — видимо, одной стычки свооруженными людьми ему хватило для того, чтобы запомнить опасного врага инаучиться остерегаться его.

— А как они вообще выглядят, эти черные? Ты же у нас по этойчасти специалист, — спросил у Артема Павел. — Страшно очень выглядят. Как… людинаоборот, — попытался описать тот. — Полная противоположность человека. Да ужеиз самого названия ясно: черные — они и есть черные. — Надо же… И откуда онивзялись? Ведь никто о них раньше и не слышал. Что у вас об этом говорят? — Малоли о чем в метро никогда не слышали, — Артем поспешил перевести разговор надругую тему. — Вот про людоедов с Парка Победы раньше хоть кто-нибудь знал? —Это правда, — оживился водитель. — Людей с иголками в шее находили, а кто этоделал, сказать никто не мог. А что поделаешь? Метро! Это надо ведь, бред какой— Великий червь! Но эти ваши черные все-таки откуда… — Я его видел, — перебил егоАртем. — Червя? — недоверчиво спросил тот. — Ну, или что-то похожее на него.Может быть, поезд. Огромное, ревет так, что уши закладывает. Разглядеть какследует не успел — он мимо промчался. — Нет, поезд это не может быть… На чемони ездить будут? На грибах? Поезда от электричества работают. Это знаешь, чтонапоминает? Буровую установку. — Почему? — опешил Артем.

Про буровые установки он слышал, но мысль, что Великийчервь, грызущий новые ходы, про которые говорил Дрон, может оказаться такоймашиной, ему в голову раньше не приходила. И разве вся вера в Червя нестроилась на отрицании машин? — Ты только Ульману про буровую установку неговори, и полковнику тоже — они меня все помешанным из-за нее считают, —попросил его Павел. — Дело вот в чем. Я раньше в Полисе информацию собирал,выслеживал всяких шпиков, короче — занимался диверсантами и внутренней угрозой.И как-то раз мне попался один старичок, который все уверял, что в одном закуткев туннеле рядом с Боровицкой все время шум слышно, как будто за стеной буроваямашина работает. Я бы конечно его самого сразу в сумасшедшие определил, но онраньше был строителем и в таких штуках разбирался. — И кому может понадобитьсятам копать? — Понятия не имею. Старик все бредил, что какие-то злодеи хотелитуннель к реке прокопать, чтобы весь Полис смыло, а он их планы, вроде как,подслушал. Я сразу кого надо предпупредил, но только мне никто не поверил. Яэтого старичка бросился искать, чтобы в качестве свидетеля им предъявить, но онкак нарочно куда-то запропастился. Может, провокатор. А может, — Павелосторожно посмотрел на Ульмана и понизил голос. — Он действительно слышал, каквоенные что-то секретное роют. И старичка моего заодно зарыли, чтобы меньшеслушал, что за стенкой творится. Ну, я с тех пор и ношусь с идеей о буровойустановке, но меня из-за этого только за психа держат. Чуть стоит чего сказать— сразу насчет установки подкалывать начинают.

Он замолчал, испытующе глядя на Артема — как тот отнесется кего истории? А Артем честно пытался понять, возможно ли такое, и чем больше онвспоминал речи жреца, странные обычаи дикарей и…

— Ничего нет, пустой эфир! — зло бросил подошедший Ульман. —Ни черта не ловит. Надо выше подниматься. Наверное, они слишком далеко, и сземли не берет.

Артем и Павел тут же засобирались. Думать о другихобъяснениях тому, почему группа Мельника не выходит на связь, никто не хотел.Ульман раскрутил по секциях антенну, убрал рацию в рюкзак, взвалил на плечопулемет и первым зашагал к застекленному вестибюлю, который прятался за могучимиопорами телебашни. Павел вручил один баул Артему, сам взял ранец и винтовку,хлопнул дверцей машины, и они пошли вслед за Ульманом.

Внутри было тихо, грязно и пусто. Было видно, что людиоднажды бежали отсюда впопыхах и уже больше никогда не возвращались. Лунаудивленно заглядывала скозь битые пыльные стекла на перевернутые скамейки,разбитую стойку кассы, пост милиции с остатками забытой в спешке фуражки,разломанные турникеты на входе, освещала выведенные по трафарету инструкции ипредостережения для посетителей телебашни.

Включили фонари и, немного поискав, нашли выход на лестницу.Никчемные лифты, которые раньше могли доставить людей наверх меньше чем заминуту, стояли на первом этаже с дверями, раскрытыми бессильно, как челюстьпаралитика. Теперь предстояло самое сложное: Ульман объявил, что подниматьсяпридется на высоту в триста с лишним метров.

Первые двести ступеней дались Артему легко — за неделистранствий по метро ноги привыкли к нагрузкам. На триста пятидесятой сталопропадать ощущение, что он продвигается вперед. Винтовая лестница неутомимобежала вверх, никакой разницы между этажами не ощущалось, да и были ли туткакие-то этажи, он не знал. Внутри башни было сыро и холодно, взглядсоскальзывал с голых бетонных стен, редкие двери были распахнуты настежь,открывая вид на брошенные аппаратные.

Через пятьсот ступеней Ульман разрешил сделать первыйпривал, и тогда Артем понял, как же устали его ноги. На отдых боец отвел всегопять минут — он боялся пропустить тот момент, когда сталкер попытаетсясвязяться с ними.

На восьмисотой ступени Артем сбился со счета. Ноги налилисьсвинцом, и каждая теперь весила втрое больше, чем в начале подъема. Самымсложным было оторвать ступню от пола — он, словно магнит, тянул ее обратно.Плексиглас противогаза запотел изнутри от надорванного дыхания, и серые стеныплыли в тумане, а коварные ступени стали цеплять его ботинки, пытаясь уронить.Остановиться и отдохнуть в одиночку он не мог: позади него напряженно пыхтелПавел, который к тому же нес в два раза больше груза, чем Артем.

Еще минут через пятнадцать Ульман снова остановился. Он тожевыглядел уставшим, его грудь тяжело вздымалась под бесформенным защитнымкостюмом, а руки шарили по стене в поисках опоры. Потом боец достал из ранцафлягу с водой и протянул Артему.