Вместо того, чтобы выбираться из киоска, он посветил черезстекло фонарем, ожидая ответного сигнала. Фары грузовика вспыхнули и погаслинесколько раз, и Артем собрался выходить, но не успел: сверху стремительноспикировали одна за другой две огромные черные тени. Первая схватила когтями закрышу и попыталась поднять вверх, но такая ноша была ей не по силам. Приподнявкузов машины на полметра от земли, чудище оторвало обе трубы, недовольнокрикнуло и бросило их вниз. Вторая тварь с визгом ударила автомобиль сбоку,рассчитывая перевернуть его.

Дверца распахнулась, и на асфальт спрыгнул человек взащитном костюме с громоздким пулеметом в руках. Подняв ствол вверх, он выждалнесколько секунд, видимо, подпуская тварь поближе, а потом дал очередь. Сверхупослышалось обиженное верещание. Артем поспешно открыл замок и выбежал наружу.

Одно крылатое чудище описывало широкий круг метрах втридцати над их головами, готовясь снова напасть, другого нигде не былозаметно. — Давай в машину! — крикнул человек с пулеметом.

Артем бросился к нему, вскарабкался в кабину и уселся надлинном сиденьи. Пулеметчик прицельно выстрелил еще несколько раз, потомвскочил на подножку, залез в салон и захлопнул за собой дверь. Машина тут жевзвревела, резко стартуя с места. — Голубей тут кормишь? — прогудел Ульман,глядя на Артема сквозь окошки противогаза.

Артем ожидал, что летающие твари будут их преследовать, новместо этого, проводив машину еще метров сто, создания вернулись обратно кВДНХ. — Гнездо защищают, — определил боец. — Слышали про такое. Они бы простотак на машину не напали — не их размер. Где у них там оно, интересно?

Артем вдруг понял и где у тварей было гнездо, и почему рядомс выходом со станции ВДНХ больше не отваживалось показываться ни одно живоесущество, включая, видимо, и черных. — Прямо в павильоне нашей станции, надэскалаторами, — сказал он. — Да? Странно, обычно они повыше, на домахгнездятся, — отозвался боец. — Наверное, другой вид. Да… Ты нас извини, что мызадержались.

В кабине автомобиля было тесновато, особенно в костюмах и совсем громоздким вооружением. Заднее сиденье было занято какими-то рюкзаками ибаулами. Ульман уселся с краю, Артем оказался в центре, а по левую руку отнего, за рулем сидел парень с Проспекта Мира, который тогда говорил про машинуи пулемет. Он представился Павлом. — Чего извиняться-то? Мы же не по своейволе, — возразил он. — Что-то полковник не предупреждал нас о том, во чтопроспект Мира от Рижской и дальше превратился. Такое впечатление, что по немукаток прошелся. Уж почему этот мост не до конца обвалился, я не знаю. Там дажеспрятаться негде было, еле от собак оторвались. — Собак еще не видел? — спросилу Артема Ульман. — Слышал только, — откликнулся тот. — А мы вот поглядели наних, — выворачивая руль, сказал водитель. — Ну и как? — поинтересовался Артем.— Ничего хорошего. Бампер оторвали и чуть колесо не прогрызли, прямо на ходу.Отстали только когда Эд вожака из «Драгунова» снял, — Павел кивнул на Ульмана.

Ехать было нелегко: земля была изрыта траншеями и ямами,асфальт растрескался, и дорогу приходилось тщательно выбирать. В одном местеони затормозили и минут пять пытались переехать через гору бетонных обломков,оставшихся от рухнувшей автомобильной эстакады. Артем смотрел в окно, сжимая вруках автомат. — Хорошо идет, — похвалил автомобиль Павел. — А говорили,выдохнется соляра, выдохнется… Ничего, наши химики и не такое видали. Не даромПолис защищаем. Есть и от очкариков польза. — Где вы ее нашли? — спросил Артем.— В депо стояла, сломанная. Не успели ее починить, чтобы по пожарам ездить,пока Москва догорала. Мы ее время от времени пользуем. Не по назначению, конечно,а так. — Понятно, — Артем снова отвернулся к окну. — Повезло нам с погодой, —Павлу, кажется, хотелось пообщаться, — ни облачка на небе. Это хорошо, с башнибудет далеко видно, если на нее забраться получится. — Я уж лучше туда, наверх,чем по домам ходить, — кивнул Ульман. — Полковник, правда, говорил, что в нихпочти никто не живет, но мне слово «почти» почему-то не нравится.

Машина повернула влево и покатила по прямой широкой улице,разбитой надвое газоном. Слева шел ряд почти не пострадавших кирпичных домов,справа тянулся мрачный черный лес, подступавший к самой проезжей части. Внескольких местах могучие корни прорывали дорожное полотно, и их приходилосьобъезжать. Но на все это Артем успел глянуть лишь мельком. — Вот она,красавица! — восхищенно сказал Павел.

Останкинская башня была прямо перед ними. Она возвышалась насотни метров гигантской булавой, грозящей давно поверженным врагам. Это быласовершенно фантастическая конструкция, ничего похожего на нее Артем никогда ещене видел, даже на картинках в книгах и журналах. Отчим, конечно, рассказывалпро циклопическое сооружение, находившееся всего в паре километров от ихстанции, но даже по его рассказам Артем не мог себе представить, как оно егопотрясет. Всю оставшуюся часть пути он сидел, приоткрыв от удивления рот, ипожирал глазами грандиозный силуэт башни. Он ощущал сейчас странную смесьвосторга — при виде этого творения человека, и горечи — от растущего пониманиятого, что тот больше никогда не сможет создать ничего подобного. — Она все этовремя совсем рядом была, а я и не знал… — он попытался облечь свои терзания всловесную форму. — Если не подниматься, вообще много чего знать не будешь, —отозвался Павел. — Ты хоть знаешь, почему ваша станция так называется — ВДНХ?Это означает — Великие Достижения Нашего Хозяйства, вот почему. Это там такойогромный парк был, со всякими животными и растениями. И вот что я вам скажу —вам крупно подфартило, что у вас «птички» свили гнездо прямо на входе. Потомучто многие из этих Достижений под рентгеновскими лучами так распустились, чтоих теперь даже прямое попадание из гранатомета не берет. — Но ваших пернатыхдрузей они уважают, — добавил Ульман. — Это, так сказать, ваша крыша.

Оба засмеялись, а Артем, даже не став поправлять Павланасчет названия своей станции, снова уставился на башню. Присмотревшись, онзаметил, что вся громадная конструкция чуть накренилась, но, очевидно, сноваобрела хрупкий баланс и удержалась от падения. Как она выстояла в аду,творившемся здесь десятилетия назад? Соседние дома были полностью или частичносметены, но башня гордо высилась посреди этой разрухи, словно была заговоренаот вражеских бомб и ракет. — Интересно, как она выдержала, — пробормотал он. —Не хотели ломать, наверное, — предположил Павел. — Ценная инфраструктуравсе-таки. — Раньше она ведь еще на четверть выше была, и сверху был шпильострый. А сейчас, видишь? — почти сразу за смотровой площадкой обрывается. — Дазачем им ее щадить — им уже не все равно было? Я вот боюсь, чтобы как с Кремлемне вышло… — засомневался Ульман.