«Одурманена!» – мелькнуло у него в голове, но её взгляд былсовершенно ясен и спокоен. Чужая, непонятная, О-Юми сидела перед ЭрастомПетровичем на расстоянии вытянутой руки, но преодолеть эту дистанцию казалосьневозможным. Он любил не эту женщину, а другую, которой на самом деле, выходит,не существовало…

– Что…? Зачем…? Почему…? – бессвязно лепетал бедныйФандорин. – Ты – ниндзя?

– Самая лучшая в клане Момоти, – с гордостьюсказал Тамба. – Она умеет почти всё, что умею я. Но кроме того владеетискусствами, которые мне недоступны.

– Знаю, – горько усмехнулся титулярныйсоветник. – Например, дзёдзюцу. Ты отправил её учиться этой премудрости вбордель.

– Да. Я отправил её в Йокогаму учиться. Здесь, в горах,никто бы не научил её быть женщиной. А ещё Мидори должна была изучитьиностранных варваров, потому что они нужны Японии.

– Он поручил тебе изучить и меня? – спросил ЭрастПетрович у каменной женщины. Ответил снова Тамба:

– Да. Я расскажу тебе, как было дело. Я получил заказоберегать самураев, которые охотились на министра Окубо. Мои люди легко моглибы убить его сами, но нужно было, чтобы это сделали сацумцы. Тогда убийствоимело бы понятный всем смысл, никто не заподозрил бы заказчика.

– Дона Цурумаки?

– Да. Клан Момоти берет у него заказы уже нескольколет. Серьёзный человек, исправно платит. Когда человек заказчика сообщил, что вигорном доме «Ракуэн» сидит старый иностранец и рассказывает всем подряд огруппе сухорукого Икэмуры, пришлось закрыть болтуну рот. Работа была сделанааккуратно, но тут появился ты, очень некстати. Икэмуре и его людям пришлосьпрятаться. А ещё я узнал, что ты взял в слуги человека, который меня видел иможет опознать.

– Откуда ты это узнал? – спросил Фандорин, впервыепосле того, как раздвинулась перегородка, оборачиваясь к дзёнину.

– От заказчика. А он получал сведения от полицейскогоначальника Суги.

«Которому писал отчёты исполнительный Асагава», мысленноприбавил титулярный советник. События, казавшиеся загадочными, даженеобъяснимыми, выстраивались в логическую цепь, и процесс этот был настолькозахватывающим, что вице-консул на время забыл о своём разбитом сердце.

– Я должен был убить твоего слугу. Всё прошло бы чисто– укус мамуси избавил бы меня от свидетеля. Но снова появился ты. Сначала ячуть было не совершил ошибку, чуть не убил тебя. Но змея оказалась умнее. Онане захотела тебя кусать. Конечно, я легко мог бы умертвить тебя сам, ностранное поведение мамуси заставило меня приглядеться к тебе внимательней. Яувидел, что ты человек необычный, убивать такого жалко. К тому же смертьиностранного дипломата произвела бы слишком много шума. Ты меня видел – этоплохо, но найти меня ты не сможешь. Так я рассудил. – Старик докурилтрубку, вытряхнул пепел. – И снова ошибся, что бывает со мной очень-оченьредко. Заказчик сообщил мне, что я оставил след. Неслыханный след – оттискпальца, и даже дважды. Оказывается, по европейской науке человека можноотыскать по такой малости. Очень интересно! Я поручил одному из своих гэниноввыяснить об оттисках пальцев побольше, это может нам пригодиться. Другой гэнинпроник в полицейский участок и уничтожил улики. Это был хороший синоби, мой двоюродныйплемянник. Он не смог уйти от погони, но умер, как настоящий ниндзя, не оставивврагам своего лица…

Все это было чрезвычайно интересно, но Эрасту Петровичу недавала покоя одна странность. Зачем дзёнин распинается перед своим пленником,почему считает необходимым пускаться в объяснения? Загадка!

– К этому времени Мидори уже занялась тобой, –продолжал Тамба. – Ты всё больше интересовал меня. Как искусно ты выследилгруппу Икэмуры! Если бы не Суга, исправивший положение, у моего заказчика могливозникнуть серьёзные неприятности. Но Суга был недостаточно осторожен, и тыраскрыл его. Добыл новые улики, ещё более опасные, чем прежние. Заказчикприказал покончить с тобой, раз и навсегда. Убить князя Онокодзи, доставлявшегоему слишком много беспокойства, и перебить всех вас: начальника иностраннойполиции, Асагаву, плешивого доктора. И тебя.

– Меня тоже? – встрепенулся Фандорин. – Тыговоришь, Дон велел убить и меня?

– Тебя – прежде всего.

– Почему же ты этого не сделал? Там, на п-пирсе?

Старик тяжело вздохнул, перевёл взгляд на свою дочь.

– Почему-почему… А почему я трачу на тебя время вместотого, чтоб свернуть тебе шею?

Титулярный советник, которого очень занимал этот вопрос,затаил дыхание.

– Я уже говорил. Я плохой, слабый дзёнин. Дочь вертитмной, как хочет. Она запретила убивать тебя, и я обманул заказчика. Какой стыд…

Тамба опустил голову на грудь, завздыхал ещё горше, аФандорин обернулся к О-Юми, которую на самом деле звали иначе.

– П-почему? – спросил он одними губами.

– Синоби вырождаются, – скорбно сказалТамба. – В прежние времена девушка-ниндзя, дочь дзёнина, ни за что невлюбилась бы в чужака, да ещё варвара…

– Что?! – выдохнул Эраст Петрович и вдруг увидел,как на кукольном личике Мидори выступает румянец.

– Я не стал убивать тебя, вернул Дону часть денег,сказал – тебя спасло чудо. Но ей было мало моего позора, она замыслила меняпогубить. Когда ты дрался на мечах с англичанином, Мидори затаилась в зарослях.Она плюнула в красноволосого усыпляющим шипом из фукибари. Это была ужаснаяглупость. Когда Цурумаки отвозил англичанина домой, он обнаружил шип, торчащийу того из горла, и понял: без синоби тут не обошлось. Дон вообразил, что я ведудвойную игру. Он принял меры предосторожности, набил дом охраной – боялся, чтоя приду его убивать. А ты, ничего не зная, ничего не понимая, отправился прямов логово тигра…

– И ты мне ничего не сказала? – обратился Фандоринк Мидори.

Та впервые шевельнулась – опустила глаза.