Посреди поляны на пне сидел Тамба, курил трубку. Остальныениндзя носили убитых. Зрелище было жутким, каким-то потусторонним: надстелющимся по земле туманом по двое скользили безмолвные тени, поднимали заруки и за ноги мертвецов (тоже чёрных, только с белыми лицами) и раскладывалиих рядами перед своим предводителем.

Титулярный советник сосчитал: четыре шеренги по восемь тел вкаждой, и в стороне – ещё один труп, должно быть, старого разбойника Каматы. Неспасся ни один. Дон Цурумаки так и не узнает, что случилось с его отрядом…

Потрясённый зловещей картиной, Фандорин не заметил, как кнему вернулась Мидори. Хрипловатый голос прошептал ему в самое ухо:

– Я всё равно опоздала, а мы с тобой не закончили.Гибкая рука обхватила его за талию, потянула назад, ко входу в подземный лаз.

– Я войду в историю дзёдзюцу как великаяпервооткрывательница, – шептала Мидори, заталкивая титулярного советника вдупло. – Мне пришла в голову очень интересная композиция. Я назову её«Любовь двух кротов».

Ещё прекрасней,

Чем любовь двух фламинго,

Любовь двух кротов.

Тамба сказал:

– Я знаю о тебе много, ты обо мне знаешь мало. От этоговозникает недоверие, от недоверия происходит непонимание, непонимание приводитк ошибкам. Спрашивай всё, что хочешь знать, и я тебе отвечу.

Они сидели вдвоём на расчищенной поляне перед домом исмотрели, как из-за равнины поднимается солнце, наполняя мир розовым сиянием.Тамба курил свою маленькую трубку, то и дело заправляя её новой порцией табаку.Фандорин тоже не отказался бы от сигары, но коробка отличных манил осталась вбагаже, по ту сторону расщелины, что отделяла деревню синоби от остальногомира.

– Сколько вас? – спросил титулярныйсоветник. – Только одиннадцать?

На месте побоища он видел одиннадцать человек. Когдаперепачканные землёй любовники вылезли из подземной норы, синоби уже закончилисвою мрачную работу. Мертвецы были пересчитаны, свалены в яму и засыпаныкамнями. Люди Тамбы сняли свои маски, и Фандорин увидел обыкновенные японскиелица – семь мужских, четыре женских.

– Ещё четверо детей. И Сатоко, жена Гохэя. Она не былав бою, потому что ей скоро родить. И трое молодых, они в большом мире.

– Шпионят за кем-нибудь? – спросил Эраст Петрович.Если дзёнин хочет разговора начистоту, к черту церемонии.

– Учатся. Один в Токийском университете, на врача. Одинв Америке на инженера. Один в Лондоне на электрического техника. Сейчас нельзябез европейской науки. Великий Тамба говорил: «Быть впереди всех, знать большевсех». Триста лет мы следуем этому завету.

– Как вы сумели столько лет хранить свою тайну?

– Такова была воля Тамбы Первого. Он сказал: «Сильнеевсех тот, кого не видно и не слышно, но кто видит и слышит всех». Ещё онсказал: «Ниндзя земли Ига погибли, теперь они бессмертны».

– Но разве Тамба Первый не погиб вместе со своимилюдьми? Мне говорили, что враги истребили их всех до п-последнего.

– Нет. Тамба ушёл и увёл с собой двоих лучших учеников.У него были сыновья, но сыновей он не взял, и они погибли, потому что Тамба былистинно велик, его сердце твёрдостью не уступало алмазу. Последний дзёнин землиИга отобрал самых достойных, которым надлежало возродить клан Момоти.

– Как же ему удалось спастись из осаждённого храма?

– Когда святилище богини Каннон на горе Хидзияма ужегорело, последние из ниндзя хотели покончить с собой, но Тамба велел имдержаться до рассвета. Накануне ему выбило глаз стрелой, его люди тоже все былиизранены, но такова власть дзёнина, что синоби не посмели ослушаться. Нарассвете Тамба выпустил в небо трех чёрных воронов и ушёл с двумя избранникамичерез подземный ход. А остальные покончили с собой, напоследок отрезав себелица.

– Если там имелся подземный ход, почему не ушли все?

– Тогда воины Нобунаги пустились бы в погоню.

– А зачем нужно было непременно дождаться рассвета?

– Чтобы враги увидели трех воронов.

Эраст Петрович затряс головой, вконец замороченный восточнойэкзотикой.

– При чем здесь три ворона? На что они п-понадобились?

– Враги знали, сколько воинов засело в храме –семьдесят восемь человек. Потом они обязательно пересчитали бы трупы. Если трехне хватило бы, Нобунага догадался бы, что Тамба ушёл и объявил розыск по всейимперии. А так самураи решили, что Тамба и двое его помощников обернулисьворонами. Осаждающие были готовы к любому волшебству, они привели с собой псов,обученных уничтожать грызунов, ящериц и змей. Были у них и охотничьи соколы.Соколы заклевали воронов. У одного ворона вместо правого глаза была рана, ивраги, знавшие о ранении Тамбы, успокоились. Мёртвого ворона выставили напоказна пересечении восьми дорог и прибили табличку: «Колдун Момоти Тамба,побеждённый правителем Запада и Востока, сберегателем Императорского Тронакнязем Нобунагой». Не прошло и года, как Нобунага был убит, но никто так и неузнал, что это сделал Тамба. Клан Момоти превратился в привидение, то есть сталневидимым. Три рода, пошедшие от великого дзёнина и двух его учеников – Момоти,Адати и Соноти – сохранились до сих пор, многократно породнившись между собой.Нас, вместе взятых, никогда не было больше, чем двадцать. Триста лет мысохраняли и развивали искусство ниндзюцу, Тамба Первый был бы нами доволен.

– И ни один из трех родов не п-прервался?

– Нет, потому что глава семьи обязан заблаговременноподобрать наследника.

– Что значит «подобрать?»

– Выбрать. И не обязательно собственного сына. Кровьневажна. Нужно, чтобы мальчик обладал необходимыми задатками.

– Постой, – разочарованно воскликнул Фандорин. –Так, значит, ты не прямой потомок Тамбы Первого?

Старик удивился:

– По крови? Конечно, нет. Какое это имеет значение? Унас в Японии родство и преемство считаются по духу. Сын своего отца – тот, вкого переселилась его душа. У меня, например, нет сыновей, только дочь. Правда,есть племянники – родные, двоюродные и троюродные. Но дух великого Тамбы живётне в них, а в восьмилетнем Яити. Я подобрал его пять лет назад, в деревненеприкасаемых. Я увидел на его чумазом личике знаки, показавшиеся мне многообещающими.И похоже, что не ошибся. Если Яити и дальше будет делать такие успехи, онстанет после меня Тамбой Двенадцатым.

С другими вопросами Эраст Петрович решил повременить – и такголова шла кругом.

* * *