— Так он знает, где она? Он же… — Римма Сергеевнанахмурилась и замолчала.

— Мы решили, что знает. Как приемным родителям имдолжно быть известно имя матери.

Римма Сергеевна усмехнулась, точно я сказала что-то нелепое,потом ответила:

— Разумеется…

— В удочерении помогли им вы?

— Я. Они очень хотели ребенка, а тут девочка-отказница.Чудесная здоровая малышка. А Игорь — мой племянник. — Она закрыла глаза ладонью,потом торопливо налила воды из графина, стоявшего на столе, выпила,пробормотав: — Извините…

— Сегодня им пришло письмо, которое подтверждает нашиподозрения насчет похитителя. В письме Веру просили не волноваться за ребенка…

— Веру? — Могу поклясться, женщина былапотрясена. — Веру? — повторила она еще раз и почти простонала: —Господи…

— Мы подумали, может быть, то, что не удалось Игорю,удастся нам? Я знаю, это против правил и вообще, но… Ведь вы понимаете? —сказала я с надеждой. — Римма Сергеевна, не могли бы вы сообщить нам имяэтой женщины?

Она молчала минуты три, не меньше, сидела, разглядывая своируки, молчали и мы, боясь нарушить тишину.

— Трусова Инга Станиславовна, — вдруг сказалаона. — Отец ее был известным в городе человеком, тренером в нашейспортшколе. Несколько лет назад вместе с женой погиб в автомобильнойкатастрофе.

— Инга? — растерялась я.

Римма Сергеевна взглянула непонимающе и спросила:

— Значит, Игорь встречался с ней?

— Этого мы не знаем, — кашлянув, ответилаЖенька. — Но похоже на то…

— Бедный ребенок. — Римма Сергеевна опять тяжелозадумалась, а мы с Женькой, простившись, торопливо покинули кабинет.

— Чего-то тут не так, — кусала губы Женька.

— Конечно, не так, женщину с коккером звали Людмила, атут какая-то Инга…

— Ерунда, Инга — имя редкое, назови она его, девочкамогла рассказать о тете Инге, а родители сразу бы насторожились. А вот тетушкаявно озабочена…

— Разумеется, я тоже озабочена…

— Ох, что-то во всем этом есть. Как собака, чую, авысказать не могу. А куда ты едешь? — додумалась спросить Женька.

— К Ромке, конечно. Как еще мы можем узнать адрес этойсамой Инги?

Завидев телефон-автомат, я позвонила мужу, но с работы онуже уехал, и мы помчались к нам.

Роман Андреевич с удовольствием поглощал приготовленный обеди, завидя меня, заулыбался, но тут приметил Женьку и поскучнел.

— Ромик, для тебя есть работа, — порадовалаподружка. — Мы тут такого нарыли, целый детектив. Но без твоей помощи несправиться.

— Ну и чего такого вы нарыли? Номер машины, на которойувезли Лельку?

— Нет, с номером не повезло. А дело такое: Лелька —приемная дочь Дунаевых, и умыкнула ее, скорее всего, мамаша. Видно, через шестьлет не вынесло материнское сердце, что родное дитя в чужих людях мается, вот и…

Роман Андреевич присвистнул, а затем поморщился.

— Чего ж они дурака валяли и в ментовке об этомпомалкивали?

— Они и сейчас помалкивают. Игорь пытался отыскатьмамашу, но… в общем, успехов не наблюдается.

— А от меня вы чего хотите?

— Мамашу, само собой.

— Зачем? — Роман Андреевич начал злиться, скорчилпремерзкую физиономию и взглянул на нас сурово.

— Как зачем? Хотим проверить…

— В милиции проверят. Если б Игорь с Веркой не темнили,ребенок был бы уже дома. — Роман Андреевич придвинул телефон и сталзвонить, но нужного человека на месте не оказалось, и, недовольно косясь нанас, он вновь набрал номер. — Андрей, ты? Громов говорит… Нормально…

Я пристроилась рядом и зашептала:

— Мать — Трусова Инга Станиславовна, ее отец когда-тобыл тренером в спортшколе, вместе с женой погиб в автокатастрофе.

— Вот что, Андрей, тут такое дело: надо выяснить, гдесейчас проживает некая Трусова Инга Станиславовна, ну и, по возможности, все,что ее касается… Есть подозрение, что она похитила ребенка… Да… отец бывшийтренер… ясно… ага… — Дальше разговор пошел вовсе для нас невразумительный,сплошные «ага» да «ясно», мы томились, ерзали на стульях и вожделеннозаглядывали в непроницаемую физиономию Романа Андреевича. Наконец он повесилтрубку и покачал головой: — Вот что значит четыреста пятьдесят тысяч жителей.Андрей с этой самой Ингой в спортшколе учился. Она гимнастикой занималась, еепрочили в звезды, и вдруг несчастье: упала с велосипеда, да так неудачно, чтосломала бедро. Со спортом пришлось проститься, ну и, как говорит Андрей, удевки слегка крыша поехала: то она ни о чем, кроме своей гимнастики, думать недумала, то ударилась в разгуляево: мальчики, винишко и все такое прочее. Вышлакакая-то скверная история, то ли авария в пьяном виде, то ли еще что, у отцаинфаркт, у девки неприятности, но вроде все замяли. Потом она из города уехала,был слух, что вышла замуж.

— И чего? — выслушав рассказ Романа Андреевича сприоткрытым ртом, спросила Женька.

— И ничего. Это то, что Андрей сообщил. А на остальноенужно время… Я с Игорем едва знаком, а вот вы с Веркой старые подруги,поезжайте к ней и уговорите все рассказать в милиции, если будут хитрить датемнить, наверняка лишатся ребенка.

— Легко сказать — поговорить, — проворчалая. — Да Верка даже не в курсе, что нам про Лельку известно… Думаешь…

— Не думаю, но точно знаю: милиция для того исуществует, чтоб заниматься такими проблемами.

Мы с Женькой невесело переглянулись, но совету вняли ипоехали к Дунаевым. Открыла нам мать Веры, лицо заплаканное, плечи опущены, идвигается как тяжелобольная: ясно, что хорошими новостями не пахнет.

— Есть что-нибудь новое? — испуганно спросила я,она только головой покачала.

Игорь, Вера и вернувшаяся Наталья были в комнате. Взглянувна нас, Вера нахмурилась и спросила:

— Как вы узнали?

— Теперь это неважно, — отмахнулась я. —Важно другое: как можно скорее рассказать о своих подозрениях в милиции. Онинайдут эту Ингу…

— Найдут Ингу, — вдруг зло засмеялся Игорь. —Как будто это так просто. Она давно уехала из города.