— Ах, я как-то не подумала об этом, дорогая, —воскликнула Мелани, густо покраснев от смущения. — Как это эгоистично смоей стороны! Конечно, ты не можешь оставить Тару, и.., и я думаю, что дядюшкаПитер и кухарка сумеют позаботиться о тетушке.

— Тебе ничто не мешает уехать, — сухо сказала Скарлетт.

— Я не оставлю тебя, ты же знаешь, — сказалаМелани. — И к тому же я умерла бы там со страху бел тебя.

— Ну, как знаешь. Меня, во всяком случае, ничем незаманишь обратно в Атланту. Стоит им только построить там несколько домов, какШерман вернется и снова сровняет с землей весь город.

— Нет, Шерман не вернется, — сказал Фрэнк, и какон ни крепился, лицо его помрачнело. — Он прошел через весь штат кпобережью. На прошлой неделе янки взяли Саванну и, говорят, проникли в глубьЮжной Каролины.

— Саванну взяли?

— Да. Ну видите ли, леди, Саванна не могла выстоять. Еенекому было защищать, хотя они там и поставили под ружье всех от мала до велика— всех мужчин, способных хоть как-то передвигать ноги. Вы, кстати, знаете, чтокогда янки двинулись на Милледжвилл, у нас призвали на фронт всех курсантов извоенных училищ, даже из самых младших классов, и открыли тюрьмы, чтобынавербовать свежее пополнение для армии? Да, друзья, всех заключенных, которыесогласны были пойти на фронт, выпустили и обещали им помилование, если онидотянут до конца войны. Меня прямо мороз по коже подирает, как подумаю об этихмальчишках-курсантах в одном строю с ворами и убийцами.

— Как! Всех преступников выпустили на волю, чтоб онимогли нас грабить?

— Ничего, мисс Скарлетт, не волнуйтесь. Они далекоотсюда, и притом показали себя отменными солдатами. Я так понимаю: если человек— вор, это не мешает ему быть хорошим солдатом, не правда ли?

— По-моему, это было сделано правильно! — негромкосказала Мелани.

— Ну, а я так не считаю, — решительно заявилаСкарлетт. — У нас тут и без них достаточно воров бродит по округе, неговоря уже о янки и… — Вовремя спохватившись, она не закончила фразы, а мужчинырассмеялись.

— Не говоря уже о янки и нашей интендантскойслужбе, — договорил за нее кто-то из гостей, заставив ее покраснеть.

— А где же генерал Худ со своей армией? —поспешила ей на выручку Мелани. — Он ведь мог отстоять Саванну!

— Ну, что вы, мисс Мелани! — Фрэнк был озадачен, ив голосе его прозвучала укоризна. — Генерала Худа вовсе и не было на этомучастке фронта. Он сражается в Теннесси, пытается оттянуть туда янки изДжорджии.

— И как же здорово это у него получается! —презрительно воскликнула Скарлетт. — Он дал этим чертовым янки пройтичерез всю нашу территорию, а нам для защиты оставил мальчишек школьноговозраста, преступников и стариков из внутреннего охранения.

— Дочка, — внезапно подал голос Джералд, —какие выражения ты себе позволяешь! Твоя мать будет очень огорчена.

— Да, да, чертовым янки! — с жаром вскричалаСкарлетт. — И не подумаю называть их по-другому!

При упоминании об Эллин все почувствовали себя неловко,разговор сразу оборвался, и на этот раз опять выручила Мелани.

— А вы, будучи в Мейконе, не повидались с Милочкой иИндией Уилкс? Может быть.., может быть, у них есть какие-нибудь сведения обЭшли?

— Помилуйте, мисс Мелли, — обиженно сказалФранк, — вы же понимаете — узнай я что-нибудь про Эшли, я бы тут жеприскакал из Мейкона прямо к вам. Нет, у них нет о нем вестей, но только вы нетревожьтесь, мисс Мелли. Я знаю, вы, конечно, давно ничего о нем не слышали, нокакие могут быть вести от человека, когда он в тюрьме? Однако в тюрьмах у янкидело обстоит далеко не так худо, как у нас. Что ни говори, еды у них там хотьотбавляй, и одеял, и медикаментов тоже хватает. Нет, у них не то что у нас — мывот не можем прокормить самих себя, а наших узников и подавно.

— О да, у янки еды хоть отбавляй! — с горечьювоскликнула Мелани. — Только они не делятся ею с пленными. Вы же это самизнаете, мистер Кеннеди. Вы говорите так, просто чтобы меня успокоить. Вызнаете, что наши пленные погибают там от голода и холода и лишены медицинскойпомощи и лекарств, потому что янки люто нас ненавидят! Господи, если бы толькомы могли стереть с лица земли этих янки! О, я знаю, что Эшли…

— Не смей так говорить! — вскричала Скарлетт, укоторой стеснило грудь от страха. Пока никто не произнес вслух, что Эшли мертв,в сердце ее еще теплилась надежда на то, что он жив. Но она чувствовала: кактолько эти слова будут произнесены, в тот же миг его для нее не станет.

— Полно, миссис Уилкс, не тревожьтесь так о вашеммуже, — пытался утешить Мелани одноглазый воин. — Я тоже попал в пленпосле первого боя при Манассасе, а потом меня обменяли. Так пока я был втюрьме, меня кормили как на убой — жареные цыплята, оладьи…

— Думаю, что вы врунишка, — с чуть заметнойулыбкой произнесла Мелани, и Скарлетт впервые уловила в тоне ее слов,обращенных к мужчине, какой-то намек на игривость. — А сами вы так недумаете?

— Думаю, — со смехом признался одноглазый воин,хлопнув себя по колену.

— Если вы не прочь перейти в гостиную, я спою вамсвяточный гимн, — сказала Мелани, желая перевести разговор надругое. — Фортепьяно — один из тех немногих предметов, которые янки немогли унести с собой. Оно ужасно расстроено, как ты считаешь, Сьюлин?

— Чудовищно! — сказала Сьюлин, радостно улыбаясь икивком подзывая к себе Фрэнка.

Но когда все направились к двери, Франк, немного поотстав,потянул Скарлетт за рукав. — Могу я сказать вам два слова наедине?

Ее мгновенно объял страх; решив, что он хочет поговорить оконфискации их живности, она приготовилась к беспардонной лжи.

Когда все вышли из комнаты и они остались вдвоем у камина,напускная веселость, оживлявшая черты Фрэнка, потухла, и Скарлетт увидела передсобой немолодого усталого человека с сухим обветренным лицом цвета опавшихлистьев и редкими рыжеватыми, уже тронутыми сединой бакенбардами. Он безотчетнопощипывал их и смущенно откашливался, приводя этим Скарлетт в великоераздражение.

— Я жутко расстроился, узнав о смерти вашей маменьки,мисс Скарлетт.

— Прошу вас, не надо об этом.

— А ваш папенька — это у него с самого…

— Да, да, он не в себе, как вы могли заметить.

— Он крепко ее любил, что верно, то верно.

— О, мистер Кеннеди, пожалуйста, не будем…

— Простите, мисс Скарлетт. — Он нервно потопталсяна месте. — По правде говоря, я хотел обсудить кое-что с вашим папенькой,а теперь вижу, что это никак не получится.