Граф тоже в последние сутки был непривычно молчалив. Но сейчас, уловив мой взгляд, он, видимо, на что-то решился. Обернулся к Игору, который вообще являл собой образец спокойствия.

– Выйди вон. Проедься, разомни ноги. И подальше от кареты, а то знаю я тебя…

Игор послушно кивнул, застучал в стенку кареты. Выскользнул наружу, как только наш транспорт остановился. Карета уже тронулась, а граф все молчал, не решаясь начать разговор.

– Говорите, что хотели, ваше Сиятельство. Облегчите душу.

– Все шутишь, – проворчал шут, – ну и ладно. Так даже лучше. Послушай, при любых других обстоятельствах ты была бы желанной гостьей в этом мире. Но ты многого не знаешь. Я расскажу тебе одну историю, ты же просила сказки? Понимания и прощения я не прошу, просто выслушай. Ты же знаешь, что такое археи?

Я кивнула.

– Только ты не знаешь, что они значат для нас. Веками в нашем мире существует традиция: человек королевской крови раз в десять дней принимает всех родившихся младенцев, определяя, сколько археев в его крови. Чем их больше, тем лучше сложится жизнь новорожденного. Братья королевской крови, сестры, их дети и дети их детей – все они обязаны неустанно соблюдать этот порядок. Но сейчас королевская кровь вырождается. У Мавен нет детей. Дети нашего короля погибли. Людей с королевскими археями почти не осталось, а значит, всем народам грозит гибель. Ты понимаешь, что к чему?

Я молчала, активно соображая, чем мне это грозит, и осторожно спросила:

– Чем археи королей отличаются от археев обычных людей?

– Если коротко, то они – как маяки. Потуши их – и корабли будут разбиваться о прибрежные скалы. Археи королевской крови ведут за собой все остальные. В нашей истории было много плохих королей. Кровь бога-разрушителя, что уж поделать… Но никогда народ не шел против своего короля, потому что каждый в этом мире ощущает, что, если маяк погаснет, будет много смертей. Я не знаю, как тебе еще объяснить…

– Я поняла. Я – иномирное топливо для вашего маяка.

Граф устало посмотрел на меня.

– Точно. Королю недолго осталось. Если он умрет, то нашей стране придет конец. Ты понимаешь, что я сделаю все, чтобы твой архей перешел к королю? Мне этого не хочется, но…

– Я понимаю. Вы очень любите свое королевство и делаете все, чтобы его сохранить. При таких условиях расходы, люди и их жизни не имеют значения.

Я сказала это легко, без осуждения и порицания. Я действительно его понимала, да и с первого взгляда на графа поняла, что он фанатичный патриот. Зрачки графа расширились во всю радужку. Он изумленно смотрел на меня.

– Ты понимаешь… – устало прошептал он, пряча лицо в ладонях. – Знаешь, а ведь я для всех чудовище похлеще акатошевых тварей. И тебя я тоже убью, пусть и не своими руками…

Я тактично промолчала. Мне что, его успокаивать и гладить по головке? Типа «ну-ну, не переживайте так, Ваше Сиятельство! Пусть вы меня и убьете, но ведь для высшей цели, а не заради удовольствия»… Еще чего не хватало.

Граф тоже, видимо, понял, что перегнул.

– Прости, Евгения. Я редко проявляю слабость.

Я кивнула.

– Ну, раз уж вы ее проявили, то позвольте мне ею воспользоваться? Мне все же хочется разобраться до конца. Почему вашей стране придет конец? Только ли из-за архея?

– Наблюдательная ты, – усмехнулся граф. – Нет, не только. Уже сейчас народ ощущает, что археи королевской крови не такие, как раньше. Их меньше, так как они покидают короля. Люди мало что об этом знают, но чувствуют. Несколько лет назад, когда король заболел, очень многие подданые королевства просто сорвались с места и ушли искать лучшей доли. И сейчас люди уходят… Слабость короля чувствуют и наши враги. Начались грабежи, нападения на рудники. Соседние Пески тоже хотят наложить свои змеиные хвосты на наши земли… Все им мало…

– Пески? Змеиные хвосты? – в голове переключился тумблер. – Ирдан Верден?

– Мавен думает, что ему можно доверять. При таком характере – и такая наивность…

Я мысленно согласилась, вспомнив недавнее предложение Ирдана Вердена. Передернулась. С таким партнером никогда нельзя расслабляться. Заодно не удержалась от легкого злорадства – Мавен и Ирдан друг друга стоят. Прям парочка «Твикс» со вкусом змеятинки.

– Вот так, Евгения. Мне не хочется, чтобы ты умерла, но и поделать я ничего не могу.

– Обязательно умерла? А известны какие-нибудь альтернативные способы передачи архея? Ну, может…

Я осеклась. Слова «обмен кровью вместе с археями» так и не были произнесены. И я сама себя оборвала, ощущая, что ступаю на очень тонкий лед. Хочется ли мне встрять еще сильнее? Неа, не хочется. К тому же, своими неосторожными словами я могу открыть ящик пандоры и устроить нечто такое, отчего этот мирок встряхнет так, что мало ему не покажется. Вдруг выяснится, что обычные люди смогут передавать свои археи королям? И будут умирать при этом? Даже вакцины от гриппа у нас создаются много месяцев, проходя кучу клинических испытаний и тестов. Стать одной из первых лабораторных крыс? Не-ет уж, пусть идет своим чередом. Может, и королевский архей Мавен в моих венах не захочет меня покидать при добровольном отречении?

– Нет, ничего…

– Евгения, нам про передачу археев известно очень мало. Мы знаем только, что королям подходят археи только морских ведьм и вас, иномирян. Но, судя по Мавен и той информации, которой я владею, они умирают всегда. Это плата за отречение дара.

– А откуда у нас, иномирян, вообще взялись эти археи, если мы вообще не из этого мира и к вашим богам вообще никакого отношения не имеем?

Граф пожал плечами.

– Не знаю…

Ну отлично. Еще одна загадка к куче уже имеющихся.

– Мы уже в городе. Через четверть часа будем во дворце. Я могу… могу предложить тебе настой сенны? Он… притупляет все чувства.

Граф замялся, опустив глаза в пол. Добрый какой.

– Нет.

– А может…

– Нет, Ваше Сиятельство.

Я старалась быть спокойной, но в моем голосе все же прорезались истеричные нотки. Как бы я не скрывала свои истинные эмоции, справиться с нервами не могла.

– Вы не могли бы оставить меня одну? Хотя бы на эти пятнадцать минут?

Граф с сожалением покачал головой.

– Нет, Евгения, не могу.

Я кивнула, принимая его ответ. Сжала руки в кулаки, ощутив отрезвляющую боль от ногтей. Спокойно, Женя, спокойно. Чего так нервничать? Может, еще все и обойдется…

Скрип колес кареты и перестук конских подков по брусчатке вгрызался в голову, не давал сосредоточиться. Сердце билось где-то в горле и никак не хотело успокаиваться. Когда карета, наконец, остановилась, его бой достиг пика. Мне было страшно, очень и очень страшно. Вот я словно со стороны смотрю, как граф Лод выходит из кареты, галантно подает мне руку. Я принимаю ее. Его ладонь очень холодная, и я вздрагиваю. И вздрагиваю еще раз, когда позади раздаётся крик: