— Остался ученый студент, — сказал Сварог, снадеждой глядя на Леверлина.

Тот медленно помотал головой:

— От меня толку выйдет ровно столько же, сколько отпредыдущих ораторов… Во многих гильдиях кружат предания о крохотныхдомовых-подмастерьях — вроде крестьянского «земляного народца». Оставишь имкувшинчик сливок, а они за ночь сапоги и сошьют…

— Что-то не похоже, чтобы эти лихие вертолетчики закувшинчик сливок взялись шить сапоги… — сказал Сварог.

— Вот именно… Что еще? Про особенно искусных ювелиров ичасовщиков любят рассказывать, будто в особо тонких работах им помогаюткрохотные мастера. Но такое болтали о многих искусниках — то им помогаюткрошки-подмастерья, то сам дьявол. Плохо верят люди, что их ближние достигли вчем-то высокого мастерства исключительно собственными трудами… Да, а в Сегуле вантикварной лавке я однажды увидел крохотный, с указательный палец,человеческий скелетик в золотом гробике. Продавали его в качестве останковкороля «земляного народца», приносящих владельцу удачу и богатство. Купил я егокурьеза ради. Потом, в Ремиденуме, его тщательнейшим образом изучили и пришли квыводу, что это виртуозная подделка из слоновой кости. В антикварных лавкахтакого товара хватает. Есть мастерские, где на заказ сделают хоть чучелоВеликого Кракена, хоть скелет русалки… — Он повертел в пальцах крохотныйжелудь с карликового дуба. — А ведь это их дубы. Вход в пещеру где-тонеподалеку, вот желуди наверх и попали. В другое время я с большимудовольствием слазил бы туда…

— Вот именно: в другое время, — Сварогвстал. — По коням. И если кто-то что-нибудь еще вспомнит, тут жевыкладывайте.

Вскоре крошечные дубы, попадавшиеся все реже, окончательноисчезли.

Покачиваясь в седле, Сварог не в силах был оторватьсямыслями от подводных лодок. Плохо верилось, будто в недрах земли расположилисьнастоящие моря, и вовсе уж невозможным выглядело бы допущение, будто там естьсвое солнце.

Значит… На чьи же корабли выходил в торпедную атаку сстороны солнца покойный моряк?

Существует какой-то проход, по которому вертолеты могутвылетать из пещеры. Может найтись и проход для субмарин — не зря столькоговорят о подземных рукавах Итела, что течет через Хелльстад. Подводная лодка —идеальное средство, чтобы передвигаться в большом мире, оставаясь незамеченным.Земные флоты представления не имеют о термине «противолодочные средства», аконтроль ларов ниже уровня моря не простирается. Если прикинуть пропорции,подводная лодка лилипутов будет уардов десяти длиной. Ител — река глубокая. Несоставит особого труда выйти по нему в океан… вот только зачем? Какие улилипутиков могут быть интересы и цели в большом мире? Но раненый знал о Ронерои Равене — значит, в пещеру попадает информация о Таларе. И язык тот же, и дажецифры — те же… Однако подводная лодка не может совершать дальних рейсов бездозаправки…

Может. Если она атомная. Достаточно компактный реактор присоответствующем развитии науки и техники создать можно — а подземная техника,судя по вертолетам, харумскую превосходит стократ. Кстати, атомная бомба размеромс апельсин была бы лилипутикам вполне по плечу — если они умеют обогащатьплутоний, если у них есть плутоний…

При этой мысли Сварогу стало не по себе. Атомная бомба,тайком доставленная в крупный земной город, понятия не имеющий о такомустройстве, совершенно беззащитный перед ядерной атакой… Стоп, что-то очень ужбезудержный полет фантазии получается. Уж если давать простор шальнымгипотезам, почему бы и не допустить, что наверху все прекрасно известно, апогибший был агентом Гаудина и спешил с донесением? Иначе зачем ему имперскийнаместник?

Леверлин поравнялся со Сварогом, теперь их кони шли голова вголову:

— Знаешь, есть одна старая история… Ты не подскажешь,как надежнее всего воевать с подводной лодкой? Какие-нибудь пушки?

— А как глушат рыбу, ты знаешь? — спросилСварог. — Гранатами?

Леверлин пожал плечами:

— Не приходилось…

Зато Шедарис, ехавший слева от Сварога, оживился:

— Ну, это дело знакомое. Берется обычная фаната,присобачивается непромокаемый подрывной шнур подлиннее, приматывается к палкепотолще, чтобы палка плавала, а граната погрузилась, — и поплыла рыбкакверху пузом, только успевай собирать. А если запал новомодный, химический,получается еще проще — бросай и лезь за рыбкой…

— Точно так же и с подводными лодками, — сказалСварог. — Кверху пузом она не всплывет, потому как железная, но если бомбарванет достаточно близко — лодка, что характерно, потонет…

Леверлин задумчиво начал:

— История двадцатилетней давности. Жил один старыйграф, большой любитель научных забав и экспериментов. Иные из его забавкончались взрывами, и близкие, опасаясь за родовое гнездо, уговорили егопостроить для научных занятий особый домик, подальше. Старик согласился, а домпостроил на берегу Итела, был у него там кусок земли. Дом этот стоял на берегузаливчика, вернее, бухточки, отделенной от реки узким рукавом вроде того, чтомы видели на месте прошлого ночлега… Собственно, там было несколько домов, инемаленьких. При графе состояло человек пятьдесят — ученые, инженеры, писцы,чернорабочие. Денег у него хватало и платил хорошо.

— Свой университет? — хмыкнул Сварог.

— Пожалуй. Между прочим, наряду с кучей действительноглупых забав граф сделал и несколько серьезных открытий — в области химии имеханики главным образом. Блестящий был дилетант, хватался за все подряд,увлекался то химерами, то дельными вещами — словом, личность противоречивая.Так вот, странности начались года через полтора после того, как он перебрался кбухточке. Он стал замкнутым — а до того бомбардировал ученые заведенияподробнейшими отчетами обо всех своих изысканиях. Кое-кто, не получая от графани строчки, стал даже думать, что старик умер… И однажды в родовом поместьепоявились трое подмастерьев, в жутком состоянии внешнего облика и рассудка,сущие безумцы. По их словам, в поместье давно уже творилось что-то неладное —правда, ни в одной бумаге нет подробностей. Не исключено, что подробностейтроица и не приводила… Зато о последнем дне они рассказали подробно. Ближе квечеру граф вдруг собрал всех своих людей и велел немедленно отрезать бухту отреки. Берега там каменистые. Заложили бочку с порохом, подорвали утес, иобломки завалили протоку. Потом граф распорядился опустить в бухту бочонки спорохом и взорвать под водой. Действительно, так глушат рыбу. Я только сейчассопоставил…

— И взорвали?

— Взорвали, — кивнул Леверлин. — Попробуйослушайся… Пять бочонков. Непромокаемый подрывной шнур к тому времени уже былизобретен. А ночью что-то произошло. Когда трое дошли до этого места,решительно перестали выглядеть нормальными людьми. Только повторяли на все лады— это, мол, был ужас… И заверяли, что они — единственные спасшиеся. А к ночиумерли и они. Естественно, был шум и была огласка — дворянин старинного рода,человек заметный, король, к нему благоволил… Родственники сразу же поскакалитуда, а следом прибыл для расследования и коронный судья. Обнаружили они наместе поместья обгоревшие развалины и трупы. Вскоре самым загадочным образомумерли еще несколько человек из побывавших там, в том числе и судья. Пошлитолки, идиотские слухи, следствие довольно скоро прекратили из-за полнойневозможности докопаться до истины. Официальная — и самая правдоподобная —версия гласила, что граф пал жертвой собственной неосторожности. Он давнопытался получить новое взрывчатое вещество, еще до того, как перебрался кбухте… С тех пор развалины совершенно заброшены, место считается проклятым, иего обходят десятой дорогой. Мой двоюродный дядя был дальним родственникомсестры графа и пять лет назад за отсутствием более близких наследниковунаследовал кусок земли, куда входит и бухточка. В кадастрах Землемерной Палатыта земля официально значится как «мертвое место». Есть такой юридическийтермин. Например, общие могильники, где хоронили умерших во время эпидемий, илиместо, где когда-то стоял дом «королевского злодея», но потом его снесли,посыпали землю солью и объявили «мертвой до скончания времен». «Мертвые места»исключены из всякого оборота, с них не берут земельного налога…