— А про Древние Дороги ты что-нибудь слышал? —спросил Сварог.

— Про них только одно и известно — что соваться тудаможет только полоумный. Такое впечатляет, командир: когда о чем-то ничегошенькине известно, но твердо оговорено, что дорожка туда — верный путь для самоубийц.Предки…

Пинком распахнув дверь, вошла Мара, чернее тучи. На концеобнаженного клинка она несла какой-то черный, сморщенный комочек, пронзительновонявший паленым.

— Это еще что? — поинтересовался Сварог.

— А это наш бывший поводырь. Клубочек бабкин, извольтелюбить и жаловать.

Сварог помотал головой:

— Тьфу ты, до чего мелко… Это он, должно быть,сгоряча. — Предупреждая вопросы, сказал самым непререкаемым тоном: — Вотчто, соколы мои, живо завтракать. Сгорел наш клубочек, сгорел. А чего же выхотели — пройти по этим клятым местам весело и игриво, без малейшейнеприятности?

— И кони так держатся, словно на них домовойкатался… — задумчиво добавил Шедарис.

— Катался, — согласился Сварог. — Есть тутдомовой…

— Как же мы теперь, без поводыря?

— А по солнышку, — сказал Сварог. — Какпращуры наши в незапамятные времена. Благо солнышко в должном месте и никакихфокусов пока что не выкидывало, гуляет по обычному маршруту. — Онрешительно сунул свою «ручку» среди прочих вещей. — Так что — надеемся налучшее и готовимся к худшему. Особая точность тут не нужна, нам бы к морювыйти, и ладненько…

…Рысью. Галопом. Шагом. Смена коней.

Рысью. Галопом. Шагом. Смена коней.

Рысью. Галопом. Шагом. Смена коней.

Временами Сварогу казалось, что отныне он на веки вечныевозненавидит коней и в жизни не полезет в седло, а сядет лучше на раскаленнуюплиту и высидит на ней битый час без всякого ущерба для задницы, давно ужепревратившейся в сплошную мозоль. Он утешал себя тем, что Паколету с теткойЧари, самым некавалерийским в отряде людям, приходится еще хуже, однако ж онине жалуются и как-то притерпелись.

Собственно, больше всего его доставала скука. Скоростьлошади — это всего лишь скорость лошади. Чересчур уж медленное перемещение длятого, кто привык к другим скоростям, тем более что ничего вокруг не происходит,нет погони, нет угрозы, остается покачиваться в седле и за неимением другихзанятий — думать, думать, думать. Тянутся равнины, тянутся леса — редколесье,густолесье, попадаются холмы и скалы, озерца и овраги, ручьи и небольшиеболотца. Но ни разу не попалось больше не то чтобы строения — поросших травойразвалин. Ни единого сооружения или предмета, к которому прикасалась бычеловеческая рука. И никаких скелетов. И ничего живого.

Мертвая тишина. Это угнетает невероятно, и все раздумьякрутятся вокруг парочки вопросов: почему Хелльстад, прямо-таки обязанныйслужить приютом чудовищам и нечисти, напоминает сонное царство? Почему, кромезагадочных летучих рож, больше похожих на вульгарные игрушки, никакой живностине встретилось? Или тем самым ночной посетитель дает понять, что угрозабездействия уже претворяется в жизнь? Хотя — будь Хелльстад вотчиной КнязяТьмы, тот держался бы не в пример наглее… Нет, не в том дело, не в том.

Даже если сделать все мыслимые поправки на буйную фантазиюхронистов, книжников, сказочников, менестрелей и трактирных болтунов, даже есливспомнить собственное веселенькое посещение Хелльстада, откуда он еле ноги унес— все равно приходишь к выводу: окружающего благолепия никак не должно быть.Отчего-то же исчезали экспедиции и восьмого департамента, и Магистериума, иземных университетов, и просто десятки одиноких волков, ловцов удачи…

Не похоже, чтобы спутников Сварога такие мысли занимали иугнетали.

Они откровенно радовались тишине и покою, даже Мараблаженствовала. Что ж, вся умственная работа ложилась на отца-командира, отчегоему хоть волком вой… Прескверно чувствовал себя отец-командир. От полногоотсутствия информации и, выражаясь ученым языком, внешних раздражителей вголову лезла самая несусветная чушь — параллельные пространства, сопряженныемиры, девятые измерения и прочие «черные ямы» (название он только что выдумалсам от безделья по аналогии с «черными дырами»). Начинало мерещиться, будто онидавно уже незаметно для себя соскользнули в неведомые иные пространства ивокруг уже не Хелльстад, а какая-нибудь Древняя Дорога, бесконечная, как время,и равнины, перемежаясь лесами, будут тянуться до бесконечности. Поневолевспомнились колышащиеся горы на горизонте и треугольное солнце над ними —жуткое зрелище, виденное им в первом путешествии через Хелльстад, не дай ещераз в те места загреметь…

Они ехали целый день, часа через два должно зайти солнце, иследующий ночлег будет лишен всякого комфорта и уюта. Хорошо хоть, солнышко неторчит в небе, как пришпиленное, исправно движется в полном соответствии сострелками часов…

Для борьбы с монотонностью пути Сварог временами выпускалвперед боевое охранение — то одного, то двоих. Или менял местами всадников вколонне, или заставлял осматривать подковы. Он вовсе не чудил — каждый толковыйкомандир знает, что солдат не следует расхолаживать бездельем.

Подобная езда без происшествий похуже праздного лежания вказарме…

Вот и сейчас он отправил вперед Делию с Шедарисом — уардовна триста, дав направление на видневшуюся над лесом голую скалу, похожую налошадиный зуб. Лес здесь был довольно редкий, и меж высоченных раскидистыхдубов попадались странные карлики, не выше человеческого роста, выглядевшие,однако, не молоденькими подростками, а настоящими вековыми дубами, во всемподобными нормальным: пышные кроны, толстые узловатые стволы, вот тольковсадник смотрит на них сверху вниз… Проезжая мимо, Сварог сорвал крошечныйжелудь, меньше кедрового орешка, повертел, подивился и выкинул — великанскиечерепа, крошечные желуди…

Увидев, что Делия с капралом несутся назад подозрительнорезво, он испытал нечто вроде облегчения, как ни странно — замаячила некаяопределенность. Да, прав все-таки был Князь Тьмы, солдатом я был, солдатом ипомру…

— Соприкосновение с противником? — спросил он,оживившись, подав остальным знак остановиться.

Делия откинула за плечо выбившиеся из-под шляпы золотистые пряди,пожала плечами:

— Не знаю. Там что-то непонятное. Такие пятнистыемаленькие штуки, они летают и жужжат. Кружат над одним местом, как привязанные…

— То ли они и в самом деле маленькие, то ли летаюточень далеко, — уточнил прилежный капрал.

— А почему именно «штуки»? — спросил Сварог.

— Не похожи на животных и на птиц тоже, — сказалаДелия. — Такой у них вид…

— И на самолеты тоже не похожи. — Шедарисзадумчиво почесал щеку, мучаясь от недостатка подходящих слов. — Самолет скрыльями и летает грузно, а эти — вроде красивой шкатулки. Словно стеклоотблескивает. Но кружат очень уж осмысленно, словно ищут что-то.