И тогда Веронику охватил глубокий покой, и она вновьвзглянула на звездное небо с полумесяцем в ее любимой растущей четверти,наполнявшим мягким светом все вокруг. К ней вновь пришло ощущение, чтоБесконечность и Вечность идут рука об руку, и стоит лишь всмотреться в одну изних – безграничную Вселенную, – чтобы заметить присутствие другойВселенной – Времени, которое никогда не заканчивается, никогда непроходит, неизменно пребывая в Настоящем, где и хранятся все тайны бытия.

Ненависть, захлестнувшая ее в палате и в холле, была такойсильной и глубокой, что теперь в сердце не осталось никакой затаенной злобы.Вероника дала наконец выход всем отрицательным эмоциям, которые годами копилисьв ее душе. Она действительно прочувствовала их, так что теперь они уже не былинужны и могли уйти.

Она сидела в полном безмолвии, переживая свой Настоящиймомент, впуская в себя любовь, позволяя ей заполнить пространство, опустошенноененавистью. Почувствовав, что настало время, она повернулась лицом к ночномунебу и сыграла посвященную луне сонату. Она знала, что луна слушает ее сейчас игордится собой, а звезды ей завидуют. Тогда Вероника сыграла музыку и длязвезд, и для сада, и для гор. Ночью гор не было видно, но она знала, что онитам, во тьме.

Как раз посреди мелодии для сада в холле появился еще одинпациент – Эдуард, неизлечимый шизофреник. Вероника не только неиспугалась, но даже улыбнулась ему; к ее удивлению, он улыбнулся в ответ.

И в его далекий мир – дальше самой луны – моглапроникать музыка и творить чудеса.

«Надо купить новый брелок», – подумал доктор Игорь,открывая дверь своей маленькой приемной в Виллете. Старый разваливался начасти, а украшавшая его маленькая металлическая эмблема только что выпала напол.

Доктор Игорь нагнулся и ее поднял: герб Любляны. Что с нимделать? Проще всего выбросить. Можно, конечно, отдать брелок в починку –там в два счета сделают новое кожаное колечко, – или подарить внуку, пустьиграет. Оба варианта были одинаково дурацкими. Брелок стоил гроши, а внукагербы совершенно не интересуют, он все время торчит перед телевизором илииграет в привезенные из Италии электронные игры. Доктор рассеянно сунул брелокв карман, чтобы попозже решить, что с ним делать.

Именно поэтому доктор Игорь был директором клиники, а не еепациентом: прежде чем принять любое решение, он его тщательно взвешивал.

Доктор включил свет – зима уже наступила, и светало всепозже. Недостаток света, наряду с переездами и разводами, был одной из главныхпричин роста числа случаев депрессии. Доктор Игорь всем сердцем желал, чтобыпоскорее настала весна, которая решит половину его проблем.

Он заглянул в блокнот. Сегодня нужно было разработатьнекоторые меры, чтобы не дать Эдуарду умереть с голоду. Шизофрения сделала егонепредсказуемым, и вот теперь он полностью прекратил есть. Доктор Игорь уженазначал ему внутривенное питание, но это не могло продолжаться вечно. Эдуардубыло 28 лет, он был крепким молодым человеком, но даже при постоянном вливанииглюкозы он в конце концов стал бы тощим, как скелет.

Как отреагирует отец Эдуарда, один из самых известных пословмолодой Словенской республики, мастер деликатных переговоров с Югославиейначала 90-х? А ведь этот человек годами работал на Белград, пережил своихклеветников, обвинявших его в служении врагу, и оставался в дипломатическомкорпусе, но на этот раз представляя другую страну. Это был могущественный ивлиятельный человек, которого все боялись.

А с другой стороны, какая разница послу, хорошо или плоховыглядит его сын; не станет же он водить его на официальные приемы или возить ссобой по всему свету, куда его назначают представителем правительства. Эдуарднаходился в Виллете – и останется там навсегда или до тех пор, пока отецбудет в состоянии содержать его здесь.

Доктор Игорь решил, что прекратит внутривенное питание идаст Эдуарду еще немного похудеть, пока тот сам не захочет начать приниматьпищу. А если состояние ухудшится, он напишет отчет и свалит ответственность науправляющий Виллете медицинский совет. «Если не хочешь навлечь на себя беду,всегда разделяй ответственность», – учил его отец, тоже врач, который,несомненно, нес ответственность не за одну смерть, но при этом никогда не имелнеприятностей с властями.

Распорядившись о прекращении процедур для Эдуарда, докторИгорь перешел к следующему пациенту: в отчете говорилось, что пациент ЗедкаМендель уже завершила курс лечения и может быть выписана. Доктор Игорь хотелубедиться в этом лично: ведь нет ничего хуже для врача, чем выслушивать жалобыот семей прошедших через Виллете пациентов. А такое случалось почтивсегда – проведя длительное время в приюте для душевнобольных, пациентуредко удавалось снова адаптироваться к нормальной жизни.

И виновата в этом была не клиника. Ведь то же самоепроисходило во всех подобных больницах – одному Богу известно, сколько ихразбросано по белу свету – там столь же остро стояла проблема повторнойадаптации пациентов. Точно так же как тюрьма не исправляет преступника, а лишьучит его совершать новые преступления, психиатрические клиники только приучалибольных жить в совершенно нереальном мире, где все дозволено и никому неприходится отвечать за свои поступки.

Выход, таким образом, оставался один: открыть Лекарство отБезумия. И доктор Игорь с головой погрузился в реализацию этой затеи, работаянад диссертацией, которой предстояло совершить революцию в психиатрии. Вбольницах временные пациенты, находясь бок о бок с неизлечимыми сумасшедшими,постепенно теряли связь с социумом, и если такой процесс начинался, остановитьего было невозможно. Так что некая Зедка Мендель, скорее всего, вернется вбольницу, теперь уже по собственному желанию, станет жаловаться нанесуществующие недомогания, лишь бы быть рядом с людьми, которые, по ее мнению,понимают ее лучше, чем мир за этими стенами.

Если же открыть способ, как бороться с «Купоросом»[2], –по мнению доктора Игоря именно этот яд был причиной сумасшествия, – егоимя войдет в историю, а о существовании Словении наконец-то узнает весь мир. Напрошлой неделе ему словно с неба свалился шанс – это была девушка,пытавшаяся покончить с собой. И упускать такую возможность он не пожелал бы низа какие деньги.

Доктор Игорь был доволен. Несмотря на то что из экономическихсоображений он пока еще был вынужден допускать методы лечения, осуждаемыемедициной, например инсулиновый шок, теперь – также из финансовыхсоображений – в Виллете занялись введением новшеств в лечение сумасшедших.У него были не только время и средства для исследования Купороса, но иподдержка хозяев в отношении содержания в приюте группы, называемой«Братством».