— Она обогнула скалы, повернув направо от пляжа.

— Она гребла в сторону бухты Гномов?

— Да.

— Который был час?

— Я думаю, что когда я потерял ее из вида, должно было бытьчетверть одиннадцатого.

— Время совпадает, — сказал Уэстон после короткого раздумья.— Сколько времени понадобилось ей, на ваш взгляд, чтобы добраться до бухтыГномов?

— Мой дорогой друг, здесь я ничем не могу вам помочь. Я неплаваю на кораблях, а уж рискнуть сесть в ялик… Может быть, полчаса?

— Я придерживаюсь того же мнения. Надо полагать, она неторопилась. Если она оказалась в бухте примерно без четверти одиннадцать, товремя совпадает!

— Установил ли ваш врач время смерти?

— Несдон — осторожный человек, который не любит себякомпрометировать. По его словам, это произошло не раньше десяти сорока пяти.

— Я должен сообщить вам следующую вещь, — начал Пуаро. —Отплывая от берега, миссис Маршал попросила меня никому не говорить, что я еевидел.

— Странно, — удивился Уэстон. — Это весьма важноеобстоятельство, вы не находите?

— Я согласен с вами.

Полковник пощипал себя за усы.

— Послушайте, Пуаро, — начал он. — Вы хорошо знаете жизнь илюдей. Что вы думаете о миссис Маршал, что это была за женщина?

По губам Пуаро скользнула легкая улыбка.

— Вы еще ничего не знаете? — спросил он.

— Я знаю то, что о ней говорят женщины, — ответил Уэстон, —но отношусь к их словам с опаской. Есть ли в них правда? Действительно ли былочто-то между ней и Редферном?

— Я думаю, что это сомнению не подлежит.

— Он приехал сюда ради нее?

— Очень может быть.

— А муж? Был ли он в курсе? Какие чувства питал он к своейжене?

— Дознаться до того, что думает и что чувствует капитанМаршалл, весьма трудно. Этот человек не раскрывает себя.

— Что не мешает ему иметь чувства, — заметил Уэстон.

— Безусловно, — кивнул головой Пуаро. — Очень может быть,что они у него есть.

Допрашивая миссис Касл, полковник Уэстон пустил в ход всесвои дипломатические уловки.

Миссис Касл, директор и владелица отеля «Веселый Роджер»,была рафинированной дамой сорока лет — с пышной грудью, крашенными хнойволосами и вызывающе утонченным выговором.

— Я нахожу совершенно немыслимым, чтобы подобныепроисшествия имели место в моем отеле! Вы только подумайте, полковник, ведьсамое спокойное место на земле! К нам приезжают только люди из общества… выпонимаете, что я имею в виду. У нас не такая смешанная клиентура, как в большихотелях Сент-Лу!

— Я знаю, — успокоил ее полковник. — Но что вы хотите,заведение и самого образцового порядка не застраховано от таких случаев.

— Я уверена, что инспектор Колгейт подтвердит мои слова, —продолжала миссис Касл, взглянув на полицейского, который сохранялпрофессиональную невозмутимость. — Я со всей ответственностью отношусь квыполнению предписаний полиции и без неуместной похвальбы могу заявить, чтоникогда не допускаю ни малейшего нарушения.

— Я в этом не сомневаюсь, — сказал Уэстон. — Кстати, мысовершенно ни в чем вас не упрекаем.

— Я понимаю. Но для заведения, подобного моему, происшествиятакого рода всегда крайне неприятны. Я не могу не думать без содрогания о толпелюбопытствующих зевак. Разумеется, на остров имеют право ступить одни лишьпостояльцы отеля, но это ничему не поможет: они соберутся на берегу и будут тамсудачить…

Ее импозантная грудь всколыхнулась от глубокого вздоха.

Инспектор Колгейт воспользовался возможностью вступить вразговор:

— Миссис Касл, позвольте задать вам вопрос на ту тему,которую вы только что затронули. Как вы можете помешать тому, чтобы посторонниевысаживались на остров?

— Я за этим очень внимательно слежу.

— Я понимаю. Но какие вы приняли меры, чтобы помешать нашествию?Я знаю, что такое воскресные толпы. Где их только нет…

— Это все из-за туристских автобусов. Вы представляете себе,что на Лезеркомбской площади бывает до восемнадцати автобусов сразу! Довосемнадцати!

— Это, действительно, многовато. И как же остров защищен отнежелательных посетителей?

— Во-первых, повсюду есть таблички «Вход постороннимвоспрещен». Во вторых, во время прилива мы отрезаны от суши.

— Хорошо, а во время отлива? Миссис Касл объяснила, что вконце дамбы находится решетка. Прикрепленная к ней табличка уведомляетгуляющих, что посторонним вход запрещен. Это единственная возможность попастьна остров, так как никому не придет в голову карабкаться по отвесным скалам, уподножья которых, справа и слева, бьются волны.

— А нельзя ли сесть в лодку и высадиться на одном из пляжей?Помешать этому вы не можете. Край берега принадлежит государству, и правогулять по пляжу при отливе имеет каждый…

Миссис Касл согласилась, но заметила, что нежеланныепосетители появлялись на острове редко. В Лезеркомбе действительно сдавалисьнапрокат лодки, но путь к острову неблизок и нелегок из-за довольно сильноготечения, наблюдавшегося как раз у этого края бухты. Наконец, у Чайкиной скалы ина пляже бухты Гномов развешаны предупреждающие таблички, а на большом пляжеДжордж и Уильям всегда наблюдают за соблюдением порядка.

— Кто такие Джордж и Уильям?

— Джордж — тренер по плаванию. Он же следит за прыжковыми вышкамии плотами. А Уильям — мой садовник. Он расчищает дорожки и занимаетсятеннисными кортами.

Полковник Уэстон начинал терять терпение.

— Мы возьмем показания у Джорджа и Уильяма, как толькозакончим дела здесь. Но все это кажется мне совершенно ясным. Утверждать, чтопостороннего человека на острове не было, нельзя, но если он сюда и добрался,то только рискуя быть увиденным.

— Видите ли полковник, — сказала миссис Касл, — я непереношу воскресной толпы. Это шумные и неопрятные люди, засоряющие дамбу искалы корками от апельсинов и промасленной бумагой. И все же я не думаю, чтосреди них можно встретить убийцу! Нет, это происшествие выше моего понимания.Такая дама, как миссис Маршалл убита, а самое худшее, это то, что… это то, что…

Не найдя нужных слов, она испустила красноречивый вздох.