— Если вы так думаете… — недоверчиво буркнул себе под носКолгейт.

— Я не думая, я знаю. Но что это нам дает? Ничего. Нам надобы узнать, какие чувства Маршалл питал к своей жене.

— Похоже, что ее смерть его не очень угнетает, — заметилполковник.

Пуаро с сомнением закачал головой.

— Иногда внешне очень спокойные люди прячут в себе душевныебури, — возразил Уэстону инспектор. — Совсем не исключено, что этот человек былбезумно влюблен в свою жену и столь же безумно ревновал ее. Он просто не изтех, кто выставляет свои чувства напоказ.

— Возможно, — согласился Пуаро. — Во всяком случае, еголичность очень меня интересует. И его алиби тоже.

— Алиби в виде пишущей машинки! — громко рассмеялся Уэстон.— Каково ваше мнение на этот счет, Колгейт?

— Что ж! — отозвался инспектор. — Это алиби мне по душе. Намой взгляд, оно хорошо потому, что оно не слишком верное. Оно… как бывыразиться… естественно. Оно выглядит настоящим, не искусственно построенным.Если мы найдем горничную, убиравшую на этаже, и если она действительно слышаластук машинки, я думаю, что мы окажемся перед неоспоримым алиби и что нампридется направить поиски в другом направлении.

— Согласен, что в другом, — сказал полковник, — но в каком?

Воцарилось короткое молчание.

Первым заговорил инспектор Колгейт:

— Нам надо решить следующую проблему: принадлежит ли убийцак числу клиентов отеля, или он пришел извне? Разумеется, я полностью неисключаю обслуживающий персонал «Веселого Роджера», но я уверен, что делообошлось без них. Нет, это или постоялец отеля, или кто-то пришедший состороны. А теперь перейдем к мотивам. Одним мотивом являются деньги.Единственный человек, которому выгодна смерть миссис Маршалл, — это ее муж. Вовсяком случае, такое создается впечатление. Могут ли быть другие мотивы? Я вижутолько один: ревность. Мне кажется, что сейчас, как никогда налицо убийство,продиктованное страстью.

Пуаро возвел глаза к потолку.

— В этом бренном мире есть столько страстей!

Инспектор Колгейт продолжал:

— Муж не хочет признаваться, что у нее были враги. Я имею ввиду, настоящие враги. В этом я не могу с ним согласиться: у такой женщины, какона всегда есть много врагов. Что вы по этому поводу думаете?

Вопрос был задан Уэстону, но ответил на него Пуаро.

— В том, что некоторые люди ненавидели Арлену Маршалл, нетникакого сомнения. Но оттого, что нам это известно, дальше мы не продвинемся:Арлену Маршалл ненавидели женщины. Ее врагами были женщины!

— Это правда! — буркнул полковник Уэстон. — Я уверен, чтовсе женщины были настроены против нее.

— Но дело в том, — продолжал Пуаро, — что обвинить в этомпреступлении женщину почти невозможно. К какому заключению пришел эксперт?

Полковник Уэстон опять что-то буркнул.

— Несдон почти уверен, — сказал он, — что ее задушил мужчинас большими и на редкость сильными руками… Конечно, можно высказатьпредположение о женщине атлетического сложения, но оно слишком маловероятно.

— Совершенно верно, — согласился Пуаро. — Подсыпать мышьякав чашку с чаем, прислать коробку отравленных конфет — вот какие преступлениясовершает женщина. В крайнем случае, я могу допустить кинжал или револьвер, ноне удушение жертвы. Нет, мы должны искать мужчину, и это усложняет нашу задачу,так как у нас налицо два человека, имеющих серьезные основания желать смертиАрлены Маршалл, и это женщины…

— Одной из них, я полагаю, является миссис Редферн? — сказалУэстон.

— Да. Миссис Редферн могла прийти в голову мысль об убийствеАрлены Маршалл. У нее для этого были все основания, и я считаю ее способной наубийство. Но на убийство другого рода. Она несчастна, ее терзает ревность, ноона не страстная натура. В любви она, должно быть, честная, лояльная, нонемного холодная. Как я только что говорил, подсыпать мышьяка — да, но удушить— нет. К тому же, она не способна задушить Арлену Маршалл чисто физически. Унее очень маленькие руки; они намного меньше рук средней величины.

Уэстон кивнул головой в знак согласия.

— Это не «женское» преступление. Его совершил мужчина.

Инспектор Колгейт кашлянул и сказал:

— Я хотел бы предложить вам следующую гипотезу. Допустим,что до встречи с мистером Редферном у миссис Маршалл был роман с некимгосподином, которого мы назовем Икс. Ради Редферна она бросает этого Икс.Потеряв голову от ревности, он приезжает за ней сюда, поселяется где-то напобережье, незаметно перебирается на остров и убирает ее. Мне кажется, в этомнет ничего невозможного.

— Безусловно, — согласился Уэстон. — Если ваше предположениеправильно, ему будет легко найти доказательство. Пришел ли этот человек сюдапешком или приплыл на лодке? Я думаю, что он приплыл на лодке. В таком случаеему надо было где-то взять ее напрокат. Быстрое расследование должно указатьнам, где.

Пуаро молчал. Уэстон решился спросить у него, что он думаето гипотезе Колгейта.

— На мой взгляд, — медленно проговорил Пуаро, — в нейслишком большая доля риска: убийца рисковал бы очень многим. К тому же, что-тов ней не так! Как я ни стараюсь, я не представляю себе этого человека,обуреваемого гневом и ревностью…

— Ну, он будет не первым, кто сошел по ней с ума, — возразилКолгейт. — Возьмите Редферна…

— Я знаю, — ответил Пуаро. — И тем не менее…

— Тем не менее?

Пуаро скорчил гримасу и нахмурил брови.

— Есть в этом деле что-то, чего мы не улавливаем.

Полковник Уэстон читал своим собеседникам список фамилий иадресов из регистрационной книги.

— Майор Кахуэн и миссис Кахуэн, мисс Памела Кахуэн, мистерРоберт Кахуэн, мистер Ивэн Кахуэн, проживающие по адресу: Райделс Маунт,Лезеркомб.

— Мистер и миссис Мастермен, мистер Эдвард Мастермен, миссДженифер Мастермен, мистер Рой Мастермен, мистер Фредерик Мастермен, 5 МарлбороАвеню, Лондон.

Мистер и миссис Гарднер, Нью-Йорк.

Мистер и миссис Редферн, Кроссгейтс, Селдон,Принсез-Райсборо.

Майор Барри, 18, Кардон-стрит, Сент-Джеймс, Лондон.

Мистер Хорас Блатт, 5, Пикерсгилл-стрит, Лондон.