В окно ворвался слабый рокочущий звук.

– Проклятые моторки, – заметил Лазарус. – До чего они мненадоели.

– А это вовсе не моторка, а гидросамолет, – сказала Ник.

– Охотно верю.

– Еще бы вам не верить. Звук ведь совсем другой.

– Когда вы заведете собственный «мот»[7], Ник?

– Когда соберусь с деньгами, – ответила она смеясь.

– И тогда, надо думать, сразу отправитесь в Австралию, какэта девушка, как бишь ее?

– О, я бы с удовольствием!

– Я преклоняюсь перед ней, – томно проговорила миссис Райс.– Какая выдержка! И в одиночку!

– Я преклоняюсь перед всеми летчиками, – подхватил Лазарус.– Если бы Майклу Сетону удалось облететь вокруг света, он стал бы героем дня, ис полным правом. Чертовски жаль, что он попал в беду. Для Англии этоневозместимая потеря.

– Но может быть, с ним ничего еще и не случилось, – сказалаНик.

– Не думаю. Сейчас уже не больше шанса на тысячу. Беднягашальной Сетон.

– Его всегда называли шальной Сетон, верно? – спросилаФредерика.

Лазарус кивнул.

– У них в семье все были с причудами, – ответил он. –Дядюшка, сэр Мэтью Сетон, тот, что скончался на прошлой неделе, и вовсерехнулся.

– Тот сумасшедший миллионер с птичьими заповедниками? –осведомилась Фредерика.

– Ну да. Он все скупал острова. И был ужаснымженоненавистником. Наверное, в молодости его бросила какая-нибудь девушка, и оннашел себе утеху в естествознании.

– Но почему вы решили, что Майкла Сетона нет в живых? – неунималась Ник. – По-моему, еще рано терять надежду.

– Да ведь вы с ним знакомы! – воскликнул Лазарус. – А я изабыл.

– Мы с Фредди встречали его в прошлом году в Ле-Туке, –сказала Ник. – Он прелесть, правда, Фредди?

– Не спрашивай меня, голубчик. Это ведь был не мой, а твойтрофей. По-моему, ты с ним как-то даже поднималась в воздух?

– Да, в Скарборо. Это было потрясающе.

– Вам приходилось когда-нибудь летать, капитан Гастингс? –учтиво обратилась ко мне Мегги.

Я сознался, что все мое знакомство с воздушным транспортомограничивается путешествием в Париж и обратно.

Внезапно Ник вскрикнула и вскочила.

– Телефон! Не ждите меня – уже и так поздно, а янаприглашала массу гостей.

Она вышла. Я взглянул на часы, они показывали ровно девять.Принесли десерт и портвейн. Пуаро и Лазарус толковали об искусстве. Лазарусутверждал, что на картины сейчас нет никакого спроса. Затем они принялисьобсуждать новый стиль мебели и убранства комнат.

Я попытался завязать беседу с Мегги Бакли, но девушкаоказалась неразговорчивой. Она с готовностью отвечала, но ни разу не подхватиланить разговора, а тянуть ее в одиночку было для меня непосильной задачей.

Фредерика Райс, положив локти на стол, задумчиво курила, идым от сигареты плавал вокруг ее белокурой головки. Она была похожа назамечтавшегося ангела.

В двадцать минут десятого в дверь заглянула Ник.

– Всем приготовиться! – возвестила она. – Зверинецприбывает.

Мы послушно встали со своих мест. Ник встречала гостей. Онапригласила человек двенадцать, в основном малоинтересную публику. К моемуудивлению, Ник оказалась отличной хозяйкой. Отбросив новомодные манеры, онаприветствовала каждого гостя со старинным радушием. Среди приглашенных был и ЧарлзВайз.

Вскоре все мы перешли в ту часть сада, откуда открывался видна море и гавань. Для стариков принесли несколько кресел, остальные ждали стоя.В небо, сверкая, взлетела первая ракета.

Вдруг я услышал чей-то знакомый громкий голос и, обернувшись,увидел, что Ник здоровается с мистером Крофтом.

– Как жаль, что миссис Крофт не может быть с нами, –говорила она ему. – Ее хоть на носилках надо было принести.

– Такая уж она у меня невезучая, бедняжка. Но жаловатьсянипочем не станет – золотой характер… Ба! До чего хорош! – Последнее относилоськ огненному ливню, вдруг посыпавшемуся с небес.

До новолуния оставалось три дня, поэтому вечер был темный,да к тому же еще холодный, как почти все наши летние вечера. Мегги Бакли,стоявшая около меня, вздрогнула.

– Сбегаю за жакетом, – шепнула она.

– Позвольте мне.

– Не надо, вы не найдете.

Она направилась к дому. В этот момент ее окликнулаФредерика:

– Захватите и мой, Мегги. Он у меня в комнате.

– Она не слышала, – сказала Ник. – Я сама тебе принесу.Заодно захвачу меховую накидку. Эта шаль, оказывается, не такая уж теплая. Атут еще ветер, как назло.

С моря и в самом деле тянуло пронизывающим ветерком.

Вспыхнули огненные картины и стали медленно спускаться вводу.

Я разговорился с пожилой дамой, стоявшей неподалеку. Онаучинила мне подробный допрос по поводу моей жизни, карьеры, вкусов ипредполагаемого срока пребывания в Сент-Лу.

Бам! Небо расцветилось фонтанами зеленых звезд. Онипревратились в голубые, потом в красные, потом в серебряные. Бам! Еще и ещеодин.

– Сперва «Ах!», а потом будет «Ох!», – внезапно услышал явозле самого уха шепот Пуаро. – Не кажется ли вам, что это зрелище становитсяоднообразным? А трава, между прочим, совершенно мокрая! Б-р-рр! Я еще поплачусьза это. И ни малейшей возможности раздобыть подходящий целебный настой из трав!

– Простудитесь? В такой дивный вечер?

– Дивный вечер! Дивный вечер! Ну еще бы, раз дождь не льеткак из ведра. Если не хлещет ливень, для вас это всегда дивный вечер. Ноповерьте мне, мой друг, если бы здесь был хоть крохотный термометр, он убедилбы вас…

– Ну ладно, – согласился я. – Я тоже не прочь надеть пальто.

– Очень благоразумно. Ведь вы приехали из теплых краев.

– Я принесу и ваше.

Пуаро каким-то кошачьим движением оторвал от земли однуногу, потом другую.

– Боюсь, что ноги промокли. Как вы думаете, сумею я здесьраздобыть галоши?